Не было в здоровенных солдатах, стоящих передо мной какого-то внутреннего стержня. Моя рота строилась перед вылетом с осознанием того, что могут и не все вернуться обратно. Ребята шли на войну. И это - их работа. Пусть за всю экспедицию не будет сделано ни единого выстрела. Пусть шумят вокруг райские сады с пушистыми, ласковыми зверюшечками. Но напряженка схлынет только когда трап транспорта лязгнет об поле космодрома на родной базе. Профессионалы они все.
А от этих так и веяло "расслабухой". Словно на пикничок собрались парни. Вот взводный мечтательно улыбается, закатив глаза на верхушку транспорта.
- Сержант, мечтать дома, лежа в ванне будете,- рявкнул я на него. Улыбка из мечтательной стала смущенной. Ладно, пусть считают меня грубым хамом, лишь бы эти пацаны-мечтатели вернулись живыми. А ведь всего на пару лет моложе меня. Плохо стали инструкторы выбивать романтику из юных голов. Да и Мертон подраспустил свою роту. Хотя, когда у человека ноет запущенная язва, тут уж не до службы.
Теперь традиционная речь отца-командира перед вылетом:
- Что нас ждет впереди - не знаю. Этого никто не знает. Настраивайтесь на серьезную работу. Легкой жизни не обещаю. Но! Количество прилетевших на базу должно равняться количеству вылетавших. Нале-во! Бегом марш!
Догадывался, что дай я просто команду на погрузку, пошли бы они к аппарели вразвалочку, нестройной толпой, переговариваясь и покуривая на ходу. Ничего, я научу вас свободу любить!
- Быстрее, быстрее! Не десант, а коровы беременные!
Ботинки дружно загрохотали по рифленому металлу. Вот это ближе к настоящей посадке в транспорт. А выгружаться вы у меня еще быстрее будете.
Первые три дня полета все десантники лежат вповалку на койках. Едят мало и через силу. Так действует мощная комбинированная вакцина, которую каждому вкололи перед вылетом. Она предохраняет от всех известных болезней, начиная с насморка. И мобилизует силы организма на борьбу с неизвестными вирусами, которые могут встретиться на другой планете.
К концу третьего дня, еще ощущая ломоту во всем теле, я занялся делом. Надо было приводить роту в нормальное состояние.
Со своей ротой я такой проблемы не знал. На базе ребята не вылезали из тренажерных залов, тира, бассейна и спортзала. В экспедиции брали с собой эспандеры, гантели, складные мини-тренажеры. Тренажеров на транспорте всего три-пять штук. На них становились в очередь. Но можно обойтись и без тренажеров. В коридорах транспорта часто можно было увидеть десантников, спаррингующих друг с другом. Как положено - в шлемах, в накладках, в перчатках. Кто-то приседал с товарищем, сидящим верхом на плечах Кто-то отжимался от пола. Сто пятьдесят-двести отжиманий считались нормой.
Пришедший в нашу роту оператор Мюррей, прекрасно управлялся со своими профессиональными обязанностями. Но, слабо развитый физически, мог отжаться не больше 10-12 раз.
- Не расстраивайся,- сказали ему,- можешь отжаться сто раз за десять подходов.
И Мюррей исправно, как и все остальные, отжимался. Без принуждения. Во время последней экспедиции все в роте увидели, что Мюррей отжимается сто раз за три подхода. После чего, Лимонадный Джо, сняв с пояса нож десантника, торжественно вручил его оператору. Раскрасневшийся и тяжело дышащий, но счастливо улыбающийся, Мюррей пообещал вскоре отжиматься за два подхода. А впоследствии, за один.
Десантники роты Мертона не обманули моих ожиданий. На четвертый день полета, отойдя от укола, они принялись скучать. Шлялись бесцельно по кораблю, отвлекая команду от работы. Валялись на койках.
Приказав всем построиться в узком коридоре в одну шеренгу, я объявил свою командирскую волю. По составленному мной графику, каждый должен в сутки ровно час прозаниматься на одном из тренажеров, установленных в спортзале транспорта. Сто отжиманий в день - в обязательном порядке. На транспорте есть компьютерный стрелковый тир - стреляйте, хоть до посинения. И не забывать ежедневно чистить и смазывать оружие. Кого увижу болтающимся без дела - пошлю чистить все туалеты на корабле.
Полет до планеты занял две недели. К концу этих двух недель рота имела хорошую физическую форму. И командира-зануду.
Процедура высадки проходила стандартно. Оставив транспорт на орбите, на двух десантных капсулах подлетели к месту, которое мне указал на карте сержант из предыдущей экспедиции. Мест для посадки, и вправду, было немного, кругом скалы, валуны, каменные осыпи. Высадившись и выгрузив все необходимое, мы огляделись
Место для лагеря находилось в котловине, из которой был только один выход. Через глубокое и узкое ущелье. С одной стороны, хорошо - лагерь окружен скалами и охранять надо только ущелье. С другой, мы можем выйти из лагеря тоже только через ущелье. И если его завалит... Впрочем, бывали случаи эвакуации, когда десантная капсула зависала в воздухе и на нее поднимались по веревочной лестнице, бросая внизу тяжелое снаряжение.
Лагерь разбили быстро. Палатки приходилось ставить на вакуумных присосках - вокруг голые камни. Ни окопов, ни колючки. Выложили из камней невысокую стенку напротив входа в ущелье. Вот и все укрытие.
Взяв с собой десяток солдат, я пошел через ущелье. Ширина его была совсем небольшой, с трудом четыре человека в ряд пройдут. Длина ущелья - метров восемьсот. Без изгибов, прямое, как стрела. За ущельем лежало обширное каменное плато. Все усеянное валунами. Но валуны можно убрать. Тогда сюда сядут тяжелые транспортные капсулы. Построить станцию привода для автоматической посадки транспортов, убрать совсем уж неподьемные для нашей экспедиции валуны. И получится неплохой космодром на три-четыре корабля. Задача обустройства посадочной площадки оказалась совсем легкой. Завтра с утра брошу сюда два взвода и "крота". А сам со взводом схожу к пещере с кристаллами.
Мимо нас, ловко лавируя между валунами, пробежал "паучок"-разведчик. Оператор в роте Мертона был старым, опытным профессионалом. С ним мне повезло. С другими - не очень. Дав команду возвращаться в лагерь, я неодобрительно смотрел, как солдаты бредут нестройной гурьбой. Автоматы у кого-то за спину закинуты, у кого-то на шее болтаются. Одна надежда на то, что здесь нет противника. А смерти в предыдущей экспедиции - цепь нелепых случайностей.
Кстати, во время экспедиции в Ледовый пояс в роте Мертона было больше всего убитых и раненых. Тогда, среди общего числа потерь на это особого внимания не обратили. Ну, не повезло роте больше других. Теперь, глядя изнутри, я понимал, что боевая подготовка в роте - ни к черту. Площадку расчистим быстро и, если поход в пещеру не займет много времени, то, примерно через неделю, мы отсюда умотаем. Подтянуть роту мне не удастся из-за нехватки времени. Оставим пока все, как есть.
Вернувшись в лагерь, поставил задачу на завтра всем четверым сержантам. Поглядев на небо, по которому ползли темные тучи, я приказал убрать все снаряжение в палатки и под навесы. Зачехлили пулеметы и станковые гранатометы. Тяжелые капли дождя стукнули по натянутому пластику и брезенту. Вскоре вовсю забарабанил дождь. Я с тревогой подумал, не затопит ли нас в глубокой котловине. Накинув дождевик, вышел из палатки. Струи воды стекали с гор, но, не задерживаясь в котловине, устремлялись в ущелье. Место, где мы расположились, имело уклон в сторону ущелья, так что беспокоиться не стоило. Не утонем. Часовой в дождевике сидел под навесом. Оттуда хорошо просматривался вход в ущелье. Я выгнал его из-под навеса. Объяснил, что надо следить не только за ущельем, но и за верхушками скал, окружающих лагерь. Под навесом их не видно. Мокни, голубь ты мой сизокрылый. А не нравится - иди клерком в офис. Там за шиворот не каплет. Велел командиру караульного взвода сменять часового через каждый час, на время дождя. Зашел под навес кухни-столовой. Пообедал с аппетитом. Прошелся по палаткам, где на резиновых матрасах, под которыми бежали струйки воды, сидели мрачные солдаты. Посоветовал всем, кто не боится промокнуть, сходить на обед. Сел под навес на табуретку, где недавно сидел часовой. Закурил. И с усмешкой смотрел, как, вжав головы в плечи, сбегались в столовую солдаты. Голод - не тетка. Лучше быть мокрым, но сытым. Генератор исправно жужжит. В каждой палатке есть обогреватель. Обсохнут.