Конечно, ответ был прост. Я провела большую часть прошлого года, тоскуя по нему. Беспокоясь о нем, зная, что он в опасности каждый день, проведенный в Афганистане. Тогда, ничего не зная, кроме того, что его имя не появлялось в списке солдат, погибших в бою, который я проверяла каждый день, но и что он исчез на некоторое время.

Я не имела ни малейшего представления, что была причастна к тому исчезновению, к его госпитализации, или чему-то еще.

Так что я сидела на берегу реки, думала и вспоминала.

Я вспоминала наш первый поцелуй на другом конце света.

Я вспоминала, как сидела с ним в ночь перед отъездом из Израиля. Он был одет в черный плащ, мы стояли на широком балконе лицом друг к другу.

Я спросила его, чего он хотел. Хотел ли он, чтобы мы были парой? Закончится ли это, когда мы вернемся домой? Будем ли мы вместе, не смотря на расстояния? Чего он хотел?

Он не ответил.

Я вспомнила, как ударила его по груди, крича:

– Почему ты не хочешь сказать мне, что чувствуешь?

Потому что он не мог.

– Я не знаю, как ответить на это, – сказал он. – Думаю, мы просто должны посмотреть, что произойдет.

Так что у нас не было планов. Все было запутано, не было никаких обязательств, но мы все еще любили друг друга. Мы порвали с людьми, с которыми встречались, как только вернулись домой, но, не смотря на это, все было так же непонятно.

Думаю, что меньше чем через девять месяцев после этого он сказал своему сержанту, что собирался жениться на мне. Почему, черт возьми, он не сказал это мне?

– Детка, почему ты плачешь? – спрашивает парень на велосипеде, останавливаясь передо мной. – Нужно утешение?

– Отвали, – отвечаю я.

– Стерва, – говорит он, затем уезжает.

Я делаю глубокий вдох. Я была в беспорядке. Я порылась в своем кошельке, нашла не особо чистую салфетку и вытерла лицо. Затем достала телефон и начала читать. Сначала сообщения не имели смысла, затем я поняла, конечно, что последние были по теме. Так что я прокрутила до конца, и начала читать. И пыталась не распасться на части.

24 МАРТА, 2012

КОМУ:< [email protected]>

ОТ:< [email protected]>

ТЕМА: КАК ДЕЛА?

Косяк,

Я в Уолтер Рид. Они говорят, что я могу сохранить ногу, но это не стоит того. Что случилось с тобой? Как дела у всех?

Я скучаю по вам, ребята, больше, чем ты думаешь.

Дилан Пэриш

25 МАРТА, 2012

КОМУ:< [email protected]>

ОТ:<[email protected]

ТЕМА:RE:КАК ДЕЛА?

Святое дерьмо, он живой! Ты получил новый ноутбук? Как Уолтер Рид? Я уверен, что в больнице отстойно, но пища там хотя бы лучше, чем здесь? У нас все в порядке, по большей части. Уэбер избил несколько хаджев пару недель назад, Сержанта Колтона ранили. Колтон уже снова приступил к службе, и спустил на нас всех псов, когда поймал нас за распитием джина в палатке. Держу пари, он забрал его и выпил сам.

Я тоже скучаю по тебе, парень. С одной стороны, не с кем поговорить. Боуги продолжает рассказывать о своих похождениях весь день и всю ночь напролет. Единственное, в чем он преуспел – отношения со своей рукой. За этим занятием мы поймали его в патруле. В смысле, ну, ладно в спальном мешке, но в поле? Дайте мне чертов перерыв.

Ты что-нибудь слышал от Алекс?

Напиши мне ответ в ближайшее время, ублюдок. Если они не продлят нам срок, то я выберусь отсюда через шесть месяцев. Приблизительно. Я ненавижу это чертово место.

Рей.

Я не могу ничего поделать, поэтому смеюсь в тон письмам, но сердце мучительно сжимается. Ты что-нибудь слышал от Алекс? Похоже на то, как Дилан и Шерман говорят друг с другом. Я продолжаю читать, переходя от письма к письму.

25 МАРТА, 2012

КОМУ:< [email protected]>

ОТ:< [email protected]>

Косяк,

Жаль слышать о Уэбере. Что ж, я хотел бы попрощаться. Или что-то еще. Я думал навестить родителей Роберта, когда выйду из больницы. Но не знаю, возможно, я должен держаться подальше. Как ты скажешь чьей-то матери: «Простите, что дал вашему ребенку умереть».

Если пошел разговор об Алекс, то все кончено. Почти уверен, что она сама разыграла этот чертов спектакль. Но серьезно, я не должен был влюбляться в нее. Она не в моей лиге. Я ненавижу это, но такова жизнь.

Скажи сержанту Колтону, что в моих сумках было два литра водки, и я хочу их обратно. Я знаю, он забрал их, прежде чем они перевезли мои вещи сюда.

Дилан.

1 АПРЕЛЯ,2012

КОМУ:< [email protected]>

ОТ:<[email protected]>

Прекрати называть меня Косяком, мистер Жеребец.

По тому вопросу: тебе нужно расслабиться и внимательно посмотреть на вашу совместную с Алекс фотографию. Да, возможно, она покончила с тобой. Но если бы я был тобой, я бы все выяснил. Серьезно.

Что касается Робертса: не будь мудаком. Не ты убил его, хаджи убили. Не твоя вина, парень. Если бы не мы были в патруле, так кто-нибудь другой. И они были бы просто мертвы.

Так что серьезно, не пойми это неправильно. Но сходи к психоаналитику. Например, завтра. Тебя сильно ударили по голове, и то, что ты пишешь, беспокоит меня.

Твой друг,

Рей.

P.S. Прости, что так долго отвечал. Был пять дней в гребаном патруле. Они говорят, лейтенант Эггерс вызвал нас на это дерьмо.

И пофиг на водку. С каких пор ты пьешь?

1 АПРЕЛЯ,2012

КОМУ:<[email protected]>

ОТ:<[email protected]>

Рей,

Послушай. Мы друзья. Но, пожалуйста, не пиши мне об Алекс. Я просто разрушил ее жизнь. Мы слишком разные. Иногда я думаю, что закончу также как мой отец. Пока мама не стала умнее и не выгнала его задницу, он использовал ее для битья всякий раз, когда напивался. Вот почему, мой друг, я не пью.

Я скажу тебе, что находясь в больнице, думаю, что мне нужно к психоаналитику. За исключением мамы, которая приходит почти каждый день, здесь очень тихо. Медсестры и доктора приходят и уходят. Я сдаю тесты. Смотрю телевизор и читаю. Вот и все. Много времени, чтобы подумать. И думать. И думать. Чувак, я напишу вещи, о которых думал и о которых говорю, и ты предпочтешь выслушать. Потому что больше никого нет.

Алекс отправила мне кучу писем. Сразу после того как я расстрелял ноутбук, и на следующий день, и через день. Каждый день в течение пары недель, затем раз в неделю. Затем они прекратились.

Я не читал их. Каждый раз, когда я открываю почту, они там. Шестнадцать непрочитанных писем. Я уверен, она сейчас ненавидит меня.

Так что думаю, что это лучший путь. Ты говоришь, что я должен пересмотреть все. Но я уже знаю. Я люблю ее больше чем свою собственную жизнь, Шерман. Но она умна и красива и собирается в прекрасный колледж, у нее вся жизнь впереди.

Я получил письмо от ее отца. Он реально любящий человек. Бывший посол любит запускать во все свои щупальца. Правда, когда я пришел к ней в гости в Сан-Франциско пару лет назад, он отвел меня в сторону, чтобы сказать, каким куском дерьма я был. То, что я даже и близко не подходил ее дочери. Можешь поверить, что он проверил меня? И моих родителей? Я уверен, что он откопал несколько хороших фактов на отца. Он сказал мне, оставаться подальше от нее в своем письме. «Заставь ее поверить, что ты мертв. Так лучше для вас обоих».

Дело в том, что он прав. У нее есть шанс на красивую жизнь. Я же инвалид-ветеран, у которого судороги и обмороки, отключение памяти. Иногда ночью я просыпаюсь от криков. Потому что меня преследует один и тот же сон. Мы направляемся вниз, по этой чертовой дороге, и я могу видеть бомбу прямо там, под открытым небом. Я не могу остановить это. Это приоритет для меня, мы собираемся смотаться оттуда, когда я хватаю руль, слишком поздно. Взрыв. Робертс испаряется, около двух галлонов его гребаной крови окружает меня, а затем я просыпаюсь с открытыми глазами и кричу. Они приходят и дают мне успокоительное, и я снова засыпаю. До следующей ночи.