ными и едва членораздельными.

— Это он! Месть, месть…

Пока техножрец говорил, его голова в судо

рогах резко откинулась на кушетку, и тут

впервые он увидел застывшего сервитора у

стойки с мониторами. Рот Беслиана широко

открылся, намного шире, чем могла бы поз

волить обычная челюсть, и с его губ слетел

воющий визг.

Все произошло настолько быстро, что дви

жения показались размытыми. Сервитор дер

нулся и кинулся на адепта Механикус. Одной

рукой, не из плоти и крови, а пальцами-скаль

пелями с медицинским инструментом и со

члененными зондами, он ударил в глаза Бе

слиана. Стальные персты погрузились по ла

донь в его череп и разорвали его.

Первым отреагировал Рафен и ударил изо

всех сил. Бронированный кулак попал серви

тору-убийце в поясницу, где ноги-поршни

были соединены с тазовыми костями челове

ка. Фонтанами брызнули жидкости, и раб-ма

шина упал на палубу. Однако шок от удара, кажется, никак на нем не отразился, и он все

еще полз к адепту. Его мокрые от стекловид

ного вещества глаз пальцы отчаянно щелка

ли, дабы причинить еще больше поврежде

ний.

Рафен услышал, что сервитор бормотал

что-то, когда падал. Вроде бы слово “преда

тель”. С рыком он поднял ботинок и втоптал

глотку сервитора в палубу. Все нападение за

няло только секунды, но внезапная тишина

мониторов жизненных показателей красно

речиво говорила о том, что оно удалось. Лицо

Рафена скривилось в гримасе, когда голова

Беслиана откинулась назад, демонстрируя

кровавые, пустые глазницы.

— Кажется, ты был прав, — через секунду

молвил Гаст.

— Кажется, мы оба были правы, — ответил

Рафен.

Нокс присел на корточки и перевернул труп

сервитора.

— Это наш нападавший? Или один из них, хотя бы?

Гаст покачал головой.

— Невозможно. Раб-машина привязан к

палате лазарета. В него заложен запрет поки

дать этот отсек.

— Он сказал — Зеллик, — размышляя, Ра

фен изучал мертвого человека, — Зеллик хо

тел отомстить.

— Маттхан Зеллик мертв, — настаивал

Нокс, — я в этом уверен так же, как если бы

сам лишил его жизни.

Рафен взглянул на илота.

— Существуют мертвые, а потом они опять

умирают.

Внутренне он упрекал себя. Воин никогда

даже помыслить не мог, что раб-машина мо

жет быть потенциальным противником.

Безмозглых сервиторов едва можно было

считать человеком. По большей части они со

стояли из искусственных материалов генно

модифицированных клонов, выращенных в

резервуарах под горами Марса, или из тел

преступников и еретиков, отданных культу

Механикус для видоизменения. Им вживляли

импланты, бионику, инфо-катушки и наборы

инструментов. Любые остатки личности, ко

торые могли быть в их мозгах, безжалостно

удалялись во время строгих ритуалов приве

дения в надлежащее состояние. Некоторых

программировали для боевых действий, не

которых для выполнения задач в тандеме с

когитаторами, но илоты на борту “Неймоса”

даже близко не были настолько продвинуты

ми. Они были техноматами, способными ис

полнять набор инструкций своих обязанно

стей и ничего больше. Они были нечувстви

тельны, собственной воли в них было не боль

ше, чем в болтере или ауспексе.

По крайней мере, так считал Рафен.

— Магос достал его из могилы, — произнес

Кровавый Ангел, — он ненавидел Беслиана за

его роль по захвату “Археохорта”. Сервиторы

стали инструментами его возмездия.

— Как такое возможно? — спросил Гаст.

— Если это сделали илоты, мы должны их

уничтожить, — добавил Нокс, — у нас не один

враг на борту, у нас их десятки!

Рафен бросил на него взгляд.

— И как нам управлять этим судном без

сервиторов, кузен? Как обходиться с реакто

рами, обуздывать духов машины?

Гаст собрал останки мертвого сервитора и

уложил их на рабочий стол.

— Я не понимаю. Одного илота, возможно, Зеллик мог подготовить к такому случаю. Я

даже это допускаю. Но всех?

Рафен подумал о чем-то, что Мохл упоми

нал на командной палубе “Археохорта”.

— Или кое-что еще… вирус.

— Вирусный мемокод? — Гаст нахмурился.

— Расчлени эту штуку и найди ответы, —

потребовал Нокс.

Клирик кивнул и потянулся за пилой для

костей.

ПЕРЕСЕКАЯ глубокую впадину, “Неймос”

несколько замедлился, так как сила океанско

го прилива была против курса субмарины. Ра

ботая по возвращению судна на заложенный

курс, небольшие ускорительные двигатели, спрятанные под антикавитационными колпа

ками, вернулись к жизни, проталкивая судно

через поле пересекающихся течений.

Прячась в жидких пузырьках по следу, ти

ранид сгладил свое тело по плоскости, дер

жась той же схемы движения. Массив датчи

ков на кончиках X-образного хвоста “Неймо

са” получил крошечный отклик, и перед пу

стым взглядом присоединенного илота из

экипажа дернулась игла измерителя. Серви

тор мигнул, и данные остались незамеченны

ми, ведь за этими пустыми глазами работал

совершенно другой процесс, пока совсем

иной убийца крался за судном.

— ДАЙТЕ-КА прикинуть, если я все пра

вильно понимаю, — с презрением в голосе

произнес Аджир, — мы охотимся за убийцей, прячущимся в пустотах обшивки, посланным

человеком, который сгорел до пепла, пока

“Археохорт” прогорал при входе в атмосферу.

Мертвого предателя, чьи шестеренки и звез

дочки все еще дождем падают на эту светом

забытую планету?

— Кажется, ты все оценил по достоинству,

— пробормотал Пулуо.

Церис наблюдал, как он, нагнувшись, обо

гнул изогнутую стену и крадучись пересекал

отсек, который служил временной оружей

ной.

— А брату-сержанту не кажется, что у нас и

так уже достаточно невыполнимых задач?

Псайкер уловил в ауре Туркио вспышку

раздражения, который стоял неподалеку и

изучал развернутые веером инструменты в

своих руках.

— А ты хотел бы, чтобы мы ничего не дела

ли и разделили судьбу Беслиана?

— Не глупи, — ответил Аджир, — я, не раз

думывая ни секунды, могу убить любого сер

витора, который попытается прикончить ме

ня.

Эйген, единственный Расчленитель в отсе

ке, витая в своих мыслях, смотрел на палубу.

— Не получится, если этот сервитор выпу

стит духа-машины реактора или отправит

этот корабль в сокрушающие глубины.

— Он прав, — молвил Туркио, — это не та

проблема, которую можно решить болтерным

снарядом.

Глаза Аджира вспыхнули, но он придержал

язык. Как только Церис присоединился к от

делению под командованием Рафена, он уло

вил напряженные отношения между двумя

воинами. Туркио открыто носил на своей ще

ке клеймо кающегося. Отметину выжгли на

его коже в знак того, что он завершил ритуалы

очищения. Воин был одним из тех, кто после

довал за ложным ангелом Аркио только для

того, чтобы позднее осознать обман и вер

нуться в отчий дом. Второе пятно, видимое

только для тех, кто обладал колдовским зре

нием, окрашивало ауру Туркио — сожаление.

Цвет этой эмоции покрывал его всего, хотя

лично сам лорд Данте простил прегрешения

Кровавых Ангелов, обманутых Аркио, но сам

себя Туркио не простил. Аджир, чья аура ред

ко окрашивалась чем-то иным, кроме темно-

красного оттенка ярости, кажется, считал сво

им долгом при каждом случае напоминать

Туркио о его статусе кающегося.

Церис раздумывал о том, почему Аджир не

видит за клеймом человека. Он ощущал там

что-то насчет других Астартес, но это было