Для этого крыла были свойственны крайний пуштунский на национализм и стремление во что бы то ни стало сохранить привилегии господствовавшей верхушки и все прерогативы монархии, сохранить и усилить влияние религии и богословов на все стороны жизни страны и населения, расширить экономические и политические связи с империалистическими государствам, установить широкое сотрудничество по военной линии со странами Запада и ограничить таковое с СССР и другими странами социализма. В 60-е годы сторонники маршала Шах Вали активно выступали за так называемое сбалансирование отношений с Западом и Востоком путем получения Афганистаном военной, помощи из двух источников (СССР и CIIIA). Офицеры, входившие в это крыло, проявляли враждебность по отношению к СССР и явные симпатии к США и другим капиталистическим государствам. Проамериканские настроения были особенно характерны для тех офицеров, которые окончили военные учебные заведения в США или являлись выходцами из среды торговой буржуазии, связанной с американскими фирмами.

Довольно значительными по численности среди офицерского корпуса Афганистана, прежде всего его генералитета, были последователи крайне правых консервативных кругов. По многим вопросам они смыкались со сторонниками маршала Шах Вали. Для них была характерна ультрареакционность в подходе к решению внутренних социальных проблем, стремление к международной изоляции, панисламизм и крайняя враждебность к прогрессивным идеям и движениям.

Однако эта группировка офицеров не была единой. Она распадалась на ряд замкнутых, изолированных, а порой и враждебных друг другу групп. В частности, офицеры — выходцы из района Кабула и его окрестностей чтили известных религиозных лидеров из семьи Моджаддади; выходцы из Панджшера и Тагав — видного исламского деятеля Фахр уль-Мaшайех Ахунд-заде Тагави; из Герата — богословов из клана Кярих; из Логарской провинции — Ахад-заде Саиб Муса Логари; из провинции Пактия — Сейида Моктада Саиба и т. д.

Третье течение — сторонники так называемой прогрессивной демократии (иногда это течение называли «Мусавват») — в армии было немногочисленным. Объединяя в своих рядах офицеров и генералов, связанных с растущей национальной буржуазией, высшими прослойками интеллигенции и чиновничества, оно выступало за проведение в стране буржуазно-демократических преобразований в духе «мусульманского социализма» при сохранении конституционно-монархической формы правления. Решение внутренних проблем деятели данного течения связывали с получением широкой помощи от стран буржуазного Запада. В своих публичных выступлениях и программных лозунгах они часто использовали социалистическую фразеологию, что привлекало на их сторону часть политически активных слоев интеллигенции и студенческой молодежи.

Все указанные выше течения в офицерской среде Афганистана не были организационно оформлены, если не считать руководящего ядра сторонников Мухаммада Дауда, сложившегося в середине 60-х годов.

Совершенно иной характер имела группировка офицеров-сторонников прогрессивных, демократических идей. Эта четвертая группировка среди офицерского корпуса страны объединяла в своих рядах главным образом молодых офицеров (происходивших из среды мелкой буржуазии города и деревни, низших и средних прослоек национальной интеллигенции и чиновничества), тесно связанных с образованными и наиболее политически активными кругами общества. Эти офицеры, постоянно контактируя с солдатами, хорошо знали о положении, настроениях, нуждах и чаяниях народных масс.

Рассматриваемая группировка выступала за глубокие социально-экономические и политические преобразования в Афганистане. В международном плане ее сторонники были непримиримыми противниками империализма и поборниками тесного и всестороннего сотрудничества со странами социализма.

В среде этой части афганского офицерства резкому осуждению подвергались пороки существовавшего строя, высказывались взгляды о несоответствии монархической формы правления последовательно демократическим преобразованиям в стране и отрицалась культивировавшаяся официальной пропагандой концепция о значимости монарха как «отца нации», «символа единства» и «выразителя прогресса и демократии».

Молодые прогрессивно настроенные офицеры проявляли большой интерес к изучению идей научного социализма. Они стремились приобрести необходимую литературу, вступали в контакты с революционно-демократическими элементами страны и входили в организованные последними нелегальные кружки, где вели горячие дискуссии по вопросам марксистско-ленинской теории, о внутреннем положении и будущем своей страны. Большое воздействие на формирование политических взглядов этой части офицеров оказывало также их пребывание на учебе за границей, прежде всего в социалистических странах.

Идеи «беспокойной молодежи», тяготевшей к социализму, приносили в офицерскую среду и выпускники Кабульского университета и других высших учебных заведений страны, которые в соответствии с Законом о всеобщей воинской повинности проходили военное обучение в школе офицеров запаса, а затем стажировались в войсках.

Прямым следствием политизации молодых офицеров-разночинцев афганской армии явилось создание 17 сентября 1964 г. нелегальной Армейской революционной организации (АРО). В принятых этой организацией документах — программе и уставе АРО — были даны оценка международной и внутриполитической обстановки, анализ расстановки классовых и политических сил в стране, обоснована необходимость создания революционной организации, а также изложены цели, задачи и организационные принципы построения АРО.

Для свержения экономического и политического гнета реакции программа АРО предусматривала всестороннюю подготовку вооруженного восстания с участием рабочих, крестьян, передовой гражданской и военной интеллигенции, ремесленников, мелкой национальной буржуазии. При этом решающая роль в победе революционных сил отводилась армии. В качестве ближайшей цели на первом этапе революции выдвигалась задача создания правительства народной демократии, которое повело бы страну по пути некапиталистического развития, а в качестве конечной цели — построение социалистического общества.

Чтобы превратить афганскую королевскую армию «из оплота врагов народа и реакции в движущую силу революции», программа АРО намечала: централизацию всей революционной марксистско-ленинской деятельности в армии путем создания нелегальной широкой и гибкой организации; пропаганду марксистско-ленинской теории среди военнослужащих; развертывание революционно-демократической пропаганды в армии, и прежде всего среди офицеров и унтер-офицеров, поскольку они «находятся в рядах армии достаточно долго и могут считаться ее активной силой»; противодействие идеологическим усилиям правительства, направленным на превращение армии в оплот реакции; приобретение и совершенствование навыков подпольной работы; поддержание контактов с различными прогрессивными движениями в Афганистане и за его пределами и др.[497]

Армейская революционная организация, по замыслу ее создателей, изложенному в уставе АРО, должна была быть не чем иным, как армейской партийной организацией, «авангардам революционеров в армии». Членство в АРО обусловливалось согласием с программой и уставом, активной работой в одном из органов АРО, беспрекословным подчинением организации, верностью интересам Афганистана, уплатой вступительных и членских взносов.

Устав АРО определял также условия приема в ряды этой организации, требования к личным качествам вступающего, права и обязанности членов АРО.

В основу построения АРО были положены принципы демократического централизма. Низшее звено АРО составляли ячейки, объединявшие, как правило, трех человек. В целях конспирации и сохранения организации члены ячейки, за исключением ее секретаря, не имели связей с вышестоящим звеном АРО.

Программа АРО сыграла определенную роль в политизации армии и усилении антимонархических настроений. Следует отметить, что АРО была первой левой организацией, созданной в армии в середине 60-х годов. После образования Народно-демократической партии Афганистана члены АРО вошли в ее состав.