В октябре 1973 года на этой земле вновь вспыхивает пожар. И опять войну провоцирует Израиль. Египет и Сирия с некоторой помощью Ирака, Иордании, Саудовской Аравии, Кувейта, Алжира, Марокко и Туниса попытались хотя бы частично освободить свои земли. Но, на наш взгляд, подготовка была проведена недостаточная. Хотя вначале египетские войска и освободили часть Синайского полуострова, однако затем инициативу перехватили израильтяне: форсировав Суэцкий канал, они на западном его берегу создали плацдармы, с которых угрожали Египту в целом. Одновременно была захвачена часть сирийской территории, и уже совершенно реальной становилась угроза Дамаску.

И опять решительное вмешательство Советского Союза позволило пресечь боевые действия. По этому поводу было принято решение и Советом Безопасности ООН. Между враждующими сторонами встали войска ООН.

Наконец, в 1982 году Израиль в сговоре с США и при его открытой поддержке развертывает широкомасштабные боевые действия на территории Ливана с целью уничтожения боевых отрядов Организации освобождения Палестины. Но в основном главная охота была за руководством этой организации — Ясиром Арафатом и его соратниками. Естественно, Сирия не могла оставаться в стороне и тоже втянулась в боевые действия. Израиль наносит ряд ударов по сирийским войскам, по различным объектам, в том числе по Дамаску.

Разумеется, снова вмешалась ООН, и опять Советский Союз пригрозил агрессору. Израиль вроде притих, но нет-нет да и ударит по Сирии.

И вот как-то вызывает меня к себе Огарков.

— Есть идея, — говорит он и с хитрецой смотрит на меня. Я молчу, но всем своим видом показываю, что готов не только выслушать, но и ввязаться в это дело — если идея начальника, значит, осуществлять ее придется непосредственно подчиненным. — Надо положить конец израильскому беспределу, — продолжает Николай Васильевич. — Ну, вы смотрите — ведет себя как бандит на большой дороге: что хочет, то и вытворяет.

— Верно, — соглашаюсь я. — На мой взгляд, надо объединить наших друзей-арабов, чтобы они навалились на агрессора всем миром. Защита своей земли — это их, в первую очередь, дело.

— А какая у них сейчас обстановка, как они обеспечены вооружением, боевой техникой и прочим? Чем уже помогли им мы?

Я доложил Николаю Васильевичу в общих чертах (конкретных цифр не было — не взял с собой необходимых справок), да и вообще это не мои вопросы — этим занималось 10-е Главное управление Генштаба. Но в принципе должно знать все Главное оперативное управление Генштаба. Тем не менее я напомнил Огаркову и о том, что начальник Генерального штаба сирийской армии генерал Шихаби при своем последнем визите в Москву (а это было буквально за месяц до вторжения Израиля в Ливан — в долину Бекаа) информировал, что они вооружением обеспечены хорошо, кадры готовятся нормально, уже закончили строить защищенный командный пункт и этот КП имеет отличные связи со всей страной и зарубежьем, вплоть до Москвы.

Огарков начал при мне названивать и наводить справки в 10-м Главном, в Главном разведывательном управлении и даже в Первом Главном управлении КГБ (внешняя разведка). Все говорило о том, что страна и Вооруженные Силы всем необходимым обеспечены, людских ресурсов в Сирии больше чем достаточно, подготовка частей с помощью наших специалистов поддерживается на хорошем уровне. А противник преимуществ не имеет. Так зачем же остановка? Почему агрессор безнаказанно вытворяет все, что ему вздумается?

Обсуждая обстановку вокруг Сирии, мы вернулись к идее Николая Васильевича, ради чего он меня и вызвал. Она прямо касалась сирийской проблемы, судьбы этого государства.

— Пока мы будем наблюдать за событиями на Ближнем Востоке со стороны, довольствуясь тем, что присылают послы или наши главные военные советники, до тех пор мы не сможем разобраться: а что же там на самом деле происходит, — сказал он. — Даже отдельные специальные группы, направленные, допустим, в Сирию для разбирательства каких-либо проблем, не могут дать полной картины. Как бы ни были объективны наши послы и главные советники, как и другие представительства, на них все-таки лежит определенная тень заинтересованности. Поэтому только личный выезд самых компетентных лиц Генштаба позволит вывернуть все наизнанку и увидеть корни всех бед, которые постоянно сопровождают Сирию. И это позволит наконец сделать вывод, что конкретно надо предпринять, чтобы оградить Сирию от израильской агрессии. Создается такое впечатление, что мир просто начинает привыкать к тому, что одни страны, как, например, Израиль, стали агрессорами, а другие должны быть только безропотными, потому что за Израилем стоят США.

— Полностью с вами согласен, товарищ маршал. Действительно, чтобы предпринимать что-то конкретное в организации обороны страны, надо знать хорошо обстановку. Однако для того, чтобы вывернуть все «наизнанку», нужны, с одной стороны, полномочия нашего руководства, а с другой — согласие президента Асада.

— Я намерен по этому поводу поговорить с Дмитрием Федоровичем. Думаю, что он согласится доложить генеральному. Через дипломатические каналы можно было бы договориться и с президентом Сирии. Если будет «добро» на поездку, то поедем мы с вами и еще человек 10–12. Вы можете сделать прикидку кто конкретно, — заключил Огарков.

На этом мы и остановились, а буквально через неделю уже состоялось решение о нашей поездке в Сирию. Команду, как и предполагалось, возглавлял Н. В. Огарков.

Дамаск нас встретил хорошей, солнечной погодой и приветливыми улыбками наших сирийских друзей и офицеров советнического аппарата. В первой половине дня повстречались с министром обороны генералом Тлассом и отдельно (так у них было принято) — с начальником Генерального штаба генералом Шихаби. Уточнили планы действий, окончательно согласовав их с Шихаби.

Во время беседы с Тлассом и Шихаби Николай Васильевич Огарков в основном напирал на тот факт, что за последнее время позиции Сирийской Арабской Республики заметно окрепли, и мы гордимся тем, что за короткий промежуток времени удалось совместными услиями достигнуть дальнейшего укрепления национальных Вооруженных Сил. Это, конечно, всерьез заставляет израильских агрессоров задуматься над возможными последствиями их действий. Говоря об этом, Огарков не только объективно констатировал сложившуюся ситуацию, но и вселял обоим военачальникам уверенность в свои силы, в большие возможности Вооруженных Сил Сирии.

— На сегодняшний день уже достигнуто устойчивое равное соотношение сил и средств с противником в условиях противостояния Сирии один на один с Израилем, — говорил Николай Васильевич. — При этом с завершением в ближайшее время проводимых вами мероприятий по формированию новых дивизий это соотношение, по многим показателям, будет в пользу сирийской армии. Поэтому вы способны не только отразить удар агрессора, но и обязаны разгромить его в случае нападения.

Н. В. Огарков отметил, что Советский Союз поставляет технику и вооружение для Вооруженных Сил Сирии в объеме наших соглашений и в срок, что позволяет сирийской армии иметь оснащение на высоком современном уровне. И особо подчеркнул реализацию зенитных ракетных полков дальнего действия, сказав при этом, что им надо оказать помощь в заступлении на боевое дежурство. Естественно, за этим будет следить разведка противника с целью сорвать это мероприятие. Потом Огарков посоветовал, что надо хорошо отладить взаимодействие ВВС и ПВО, а также ВВС с Сухопутными войсками, организовать боевое дежурство, обеспечить постоянную боевую готовность. Сообщил, что мы приехали, чтобы оказать помощь, и об этом он будет сегодня говорить с президентом Сирии.

Во второй половине дня состоялся визит к президенту. На аудиенцию вместе с Огарковым отправилось пять человек.

Дорогой к президенту я невольно отмечал, что всё вокруг весьма скромно, никакой помпезности, но аккуратно и красиво.

Улица, на которой размещалась резиденция президента, была обычной и находилась в центре города, неподалеку от того места, где проживали мы.