И вот в таком духе, по полочкам раскладывая себя, понял, что мне надо объясниться с командиром полка: чтобы подтянуть боевую подготовку, в том числе огневую, я должен максимально сосредоточить свои силы именно здесь, а не распыляться по различным административно-тыловым и техническим проблемам, куда меня «окунул» Кобец.

С таким настроением и выводами я возвратился домой. К этому времени нашей семье дали квартиру из двух комнат в военном городке. Это было большое событие. Апартаменты — царские: две комнаты, кухня, балкон! Да еще на четвертом этаже! Отсюда открывается замечательная панорама предгорья Апатит, залива Белого моря и лесов, в основном хвойных пород. На лето жену с малышами я отправил на юг, как это делали многие. И сейчас, вернувшись из Мурманска в новую отремонтированную квартиру, мог встретить их уже в «хоромах».

В Кандалакшу приехали ночью. Утром я подробно доложил о совещании командиру полка. По внешнему его виду чувствовалось, что он что-то из моего доклада недопонял. Затем он пригласил остальных заместителей, и мы вместе отобрали вопросы, которые могут быть предметом общей информации, после чего набросали задачи, которые поставит в связи с этой информацией командир полка. На наш взгляд, совещание прошло нормально и послужило дополнительным толчком к активной подготовке к итоговой проверке полка за год.

1956 год начался для меня с вызова в отделение кадров дивизии, где я был предупрежден, что, возможно, в январе меня пригласят в округ, точнее, в Управление кадров нашего Северного округа, штаб которого располагается в Петрозаводске. Прошел январь, пробежал февраль. Я уже забыл об этом предупреждении. Вдруг 5 марта телеграмма: «Прибыть на беседу к командующему войсками округа». Командир полка Кобец пригласил меня к себе и долго втолковывал, что я обязан знать и уметь доложить командующему в отношении нашего полка. Затем перешел к тактике действий, посоветовав:

— Если будут предлагать какой-нибудь придворный полк — лучше не соглашайся, потому что Стученко обязательно снимет за малейший просчет. Сейчас, насколько мне известно, он намерен снять командира полка, который пробыл в должности всего 5 месяцев. Причина банальная — какая-то рота шла из городской бани после помывки в плохом виде. Командующий, проезжая, увидел это и сразу принял вот такое решение. В общем, найди какую-нибудь причину, — Кобец первый раз перешел в разговоре со мной на «ты». — Скажи, например, что хочешь еще побольше набраться опыта в должности заместителя командира полка. Я неспроста тебя посвящал в разные административно-хозяйственные вопросы. Но если будет нажим, не вздумай кочевряжиться, надо соглашаться. Иначе все горизонты вообще захлопнутся.

Делать нечего — я отправился в Петрозаводск. В установленное время явился в Управление кадров округа. Встретился с нашим направленцем на 6-ю армию подполковником Чичвагой. Принял он меня тепло. Говорил не торопясь, с удовольствием:

— Командование оценивает вас очень хорошо. Полковник Кобец прямо заявляет: «Варенников способен успешно решать в полку все вопросы. А что касается боевой подготовки и учебной базы, то все обращаются только к нему». Командир дивизии генерал Дудченко считает, что Варенников — готовый командир полка. Но поскольку из Алакурти уезжает из дивизии командир полка по замене, надо попросить, чтобы сюда прислали не командира полка, а заместителя командира. Можно было бы Варенникова в дивизии назначить командиром, а вместо него — офицера, прибывшего по замене.

— Если бы мне было оказано такое доверие, я, конечно, был бы очень благодарен, — начал было я.

— Но, но, но! — по-доброму перебивает меня Чичвага. — Командующему войсками округа нужен именно командир полка — на местный полк. Начальник назвал командующему две фамилии, в том числе вашу. Если генерал-полковник Стученко встретится с вами и побеседует, то прикажет назначить именно вас. Полк есть полк! А когда предлагается такая должность, капризничать нельзя. Хотя, конечно, надо учитывать, что это «королевский» полк.

Было видно, что Чичвага сам был против того, чтобы меня назначили именно на этот полк, но сказать об этом в беседе со мной он не мог, так как начальник Управления кадров уже заявил мою фамилию. Тогда я начал издалека:

— Но ведь можно сделать так, чтобы меня к командующему вообще не водили.

— Как это? Он же приказал представить на беседу обоих, после чего он лично объявит, кого предпочитает.

— На мой взгляд, начальник Управления кадров мог бы провести одного и до непосредственной беседы самого командующего с кандидатом расхваливать его по максимуму, а затем как бы между прочим сказать, что Варенникова тоже вызвали, но, оказывается, у него такие обстоятельства, которые, наверное, надо учесть, и забирать его из полка, где он замом, нежелательно. Дело в том, что начал капитально переоборудовать учебно-материальную базу, в том числе стрельбище и другие объекты, поэтому целесообразно дать возможность именно ему завершить начатое, так как другие этого сделать не смогут, — изложил я свой «план».

— Вообще-то, идея неплохая, — раздумчиво сказал Чичвага. — Пожалуй, пойду сейчас доложу начальнику. Постараюсь убедить.

Чичвага ушел, наказав, чтобы я ждал его в кабинете. Пока он обхаживал начальство, я дозвонился до Кандалакши и связался с командиром полка, обрисовал ему обстановку, в том числе по учебной материальной базе, особенно по стрельбищу, и предупредил его, что по этому поводу из Петрозаводска могут быть звонки. И действительно, мое предположение оправдалось: начальник Управления кадров буквально через несколько минут после меня беседовал с полковником Кобецом и последний полностью подтвердил все, что говорил я. Неудивительно, ибо всё это не было фантазией. Я на самом деле составил план капитального переоборудования учебной базы полка, закупил много оборудования, кое-что заказал на местных предприятиях. В общем, работа по подготовке к решающим действиям, в первую очередь, подготовка материальных средств, велась полным ходом.

Наконец вернулся Чичвага. Улыбнулся во весь рот:

— Кажется, кое-что прорезывается. Пошли к начальнику! Он хочет с вами переговорить.

Идем по длинному коридору, а Чичвага информирует меня о разговоре его начальника с Кобецом. Вдруг у входа в приемную к начальнику Управления кадров встречаю выпускника нашего курса академии подполковника Н.Трегубова. Мы обнялись. Трегубов мне говорит:

— Не стал тебе звонить, когда узнал, что ты тоже представляешься кандидатом на местный полк. Думаю, встретимся в Петрозаводске. Так и произошло.

— Николай, так это ты претендент на полк? Я этого совершенно не знал. А если бы знал, то сразу снял бы свою кандидатуру. — И затем, уже обращаясь к Чичваге, говорю: — Вот вам еще один убедительный факт против моего назначения. Кто имеет больше преимуществ? Конечно, подполковник Трегубов, а не я. Он уже является выше по положению — все-таки офицер для особых поручений командующего войсками округа.

С этим мы и зашли в кабинет к начальнику Управления кадров округа. Трегубов остался в приемной, поскольку с ним он уже встречался.

— Что же вы не сказали, что у вас там начинается работа по переоборудованию учебной базы? — спросил главный кадровик.

— Так меня никто об этом не спрашивал, — смиренно молвил я, а потом добавил: — Кроме того, оказывается, есть еще один весомый довод, чтобы отвести мою кандидатуру. Подполковник Трегубов даже по своему служебному положению имеет преимущества. Но это формальность, фактически его уже прекрасно знает командующий войсками округа.

— Ну, это не убедительно. Хотя что-то и значит. Давайте будем действовать так: я с Трегубовым иду к командующему, а вы с Чичвагой ожидаете меня здесь. На всякий случай.

Полковник забрал Трегубова и ушел, а мы остались в приемной. Я посмотрел на часы:

— Если все решится за два — два с половиной часа, то я мог бы сегодня попасть на мурманский поезд.

— Да, конечно… Но вы, Валентин Иванович, еще и дипломат — все так ловко обставили!