Что касается остальных вопросов насчет официального расследования Дунканом предполагаемых преступлений Ричарда в качестве солдата, то они станут публичным оскорблением, брошенным ему в лицо как офицеру и джентльмену… Что ж, было бы лучше, если бы все обвинения были предъявлены ему в форте Уильям, а не в Монкриффе, чтобы Дункан остался в стороне.

Экипаж угодил колесом на кочку, и ее подбросило на сиденье. Она встревоженно гадала, какова роль ее дяди во всей этой истории. С момента приезда он ни разу не упомянул Ричарда и очень часто куда-то уезжал. Он даже не поинтересовался у Амелии, что она чувствует по поводу разрыва помолвки. Дункан тоже после той, самой первой, ночи больше ничего ей не говорил о том, что думает ее дядя. Они оба хранили странное молчание относительно Ричарда, что сейчас очень ее тревожило. Наконец, прогрохотав по каменному мосту, экипаж вкатился под арку проездной башни.

Из сумрака арки они тут же вынырнули в залитый солнцем внутренний двор замка. Амелия и Джозефина прильнули к окнам.

Во дворе царил полный хаос. До их слуха донеслись гортанные голоса что-то кричавших друг другу горцев в килтах и лязг металла по металлу — это они оттачивали свои навыки. Испуганные звуками боя, лошади заржали и резко сдали назад. Пока экипаж катился по двору, Амелия успела заметить в восточном углу яркое пятно красного цвета. Это была группа английских солдат, усевшихся в кружок на траве.

Карета остановилась перед дверью замка. Горец, которому было предписано доставить ее в донжон, выпрыгнул первым, а затем крепко взял девушку за локоть. Было ясно, что он намерен попасть в галерею без малейшего промедления, и ей пришлось подобрать юбки и чуть ли не бегом поспевать за ним.

Он провел ее через главный холл, а затем по мосту, соединяющему главное здание с донжоном. Они пересекли длинный банкетный зал и наконец оказались в галерее. Горец отворил сводчатую дверь и втолкнул ее внутрь. Амелия, споткнувшись, вошла в комнату, дверь за ее спиной захлопнулась, и она услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Шаги горца стремительно удалились, эхом отдаваясь от стен и потолка банкетного зала. Она осталась в полном одиночестве. Воцарилась тишина.

Несколько секунд девушка стояла, глядя на замочную скважину, а затем резко развернулась и подошла к окну. Устремив взгляд на гладь озера, в котором отражались растущие по его берегам деревья, она размышляла о том, что ей трудно представить Ричарда в этих стенах.

Реальность резко ворвалась в ее зачарованную жизнь, напомнив о недавнем прошлом, которое всего за несколько недель стало таким далеким, как будто никогда и не существовало.

Теперь ее жизнь изменилась до неузнаваемости. Человека, за которого она собиралась выйти замуж, обвиняли в неописуемых по своей жестокости преступлениях, и ей предстояло вскоре с ним увидеться и постараться самостоятельно во всем разобраться. Еще недавно она была слепа.

Что, если она до сих пор не прозрела?

Ей очень хотелось знать, что происходит в замке в настоящий момент. Беседует ли Ричард с Дунканом? Зол ли он? Что сделает Дункан?

Тебя не тревожит моя склонность к насилию?

Да поможет ей Господь, потому что после того, как ее сопроводила сюда из деревни целая армия горцев, вооруженных мушкетами и копьями, эта его склонность тревожила ее все больше и больше. Вся ситуация внезапно обрела отчетливо средневековый характер, и ее сердце забилось от страха. Что, если в этот самый момент происходит что-то страшное? Ее руки затряслись, и перед ней вдруг возник образ Дункана, облаченного в забрызганный кровью килт и размахивающего высоко поднятым вверх боевым топором. Она закрыла глаза и прижала пальцы к вискам, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение.

За дверью послышались шаги. Ключ повернулся в замке, дверь отворилась, и в галерею вошел Лэйн.

Она бросилась ему навстречу.

— О, Лэйн, слава богу! Пожалуйста, расскажи мне, что происходит. С Джозефиной все в порядке? Где Дункан? Он уже поговорил с Ричардом?

— Еще нет. — Учитывая все обстоятельства, ответ Лэйна прозвучал как-то небрежно. — Полуполковник Беннетт ожидает в библиотеке, а Дункан скоро приедет. Он хочет, чтобы ты была рядом с ним, когда Беннетт начнет оспаривать правомочность вашей помолвки, что тот, собственно, и намерен сделать.

— Откуда тебе это известно?

— Беннетт объявил об этом охраннику, едва въехав в ворота.

Она прижала ладонь к груди. Спаси их всех, Господи! Но, по крайней мере, во всем этом была и положительная сторона: Дункан не пожелал бы видеть ее рядом, если бы намеревался обратиться в Мясника и отрубить Ричарду голову. Он знал, как она к этому относится, и он дал ей слово.

— А ты сам беседовал с Ричардом? — продолжала расспрашивать она. — Ты уверен, что он желает ссоры с Дунканом? Я удивлена, что он не пожелал первым делом увидеться со мной.

— Пожелал. Это было первым, о чем он попросил. Ворвался сюда самым наглым образом и потребовал беседы с тобой с глазу на глаз.

— И ты ему отказал?

— Не совсем. Я предложил ему обождать в библиотеке и сказал, что ты скоро вернешься из деревни, после чего он сможет с тобой поговорить. Я попросил, чтобы ему принесли легкий ужин.

— Спасибо, Лэйн. Но я считаю все эти меры предосторожности совершенно излишними. Если бы мне позволили с ним поговорить, я бы заверила его в том, что у меня все хорошо и что я и в самом деле желаю брака с Дунканом. Я думаю, что если бы он услышал эти слова от меня лично, то принял бы мое решение и покинул замок с миром. — Она замолчала, заметив, что Лэйн нахмурился. — Прошу тебя, Лэйн, пойми меня правильно. Я не пытаюсь его защищать. Просто мне хочется сделать все от меня зависящее, чтобы предотвратить возможные недоразумения. Я уверена, он прибыл сюда убедиться, что мне ничто не угрожает. Не забывай, что я была его невестой и находилась под его защитой, когда меня похитил Мясник. Ты не можешь винить Беннетта в том, что он сюда приехал. Я уверена, на его месте ты поступил бы точно так же.

— Я никого ни в чем не виню, милая. Но Дункан не оставит тебя наедине с Беннеттом. И с этим фактом ты ничего поделать не сможешь. Не трудись даже просить его об этом.

Она несколько мгновений изучающе смотрела на Лэйна, пытаясь определить степень его решимости, после чего смирилась с тем, что переубедить его ей не удастся. Отвернувшись от собеседника, она села на длинную скамью возле стола.

У нее не было выбора. Она поняла, что придется считаться с желаниями ее будущего супруга. По всей видимости, у него были основания для того, чтобы прибегнуть к таким крайним мерам.

В этот момент в дверь вошел Дункан. Она быстро встала. Их взгляды встретились.

— Ты слышала, что в замке Беннетт? — спросил Дункан.

Он был одет в экстравагантный длинный камзол из золотой парчи, украшенный тяжелыми пуговицами, и такой же вышитый жилет с низким вырезом, открывающим взору белый кружевной шарф. На его голове красовался густой и черный как вороново крыло парик со множеством локонов, ниспадающих на спину и плечи.

Больше всего ее обескуражил парик. Она впервые видела его в нем. Надевал ли он его в присутствии ее отца.

От ее внимания также не ускользнула сабля в ножнах у него на поясе.

— Конечно, слышала, — отозвалась она. — Из-за этого меня силой вытащили из дома мельника, где я выбирала цветы для нашего венчания.

Она надеялась, что он подойдет к ней, обнимет и заверит, что все будет хорошо, что им просто надо пережить этот день, после чего все войдет в свою колею. Но он продолжал стоять у двери, а с его потемневшего лица не сходило угрюмое выражение.

— Завтра ты сможешь съездить туда еще раз, — безжизненным голосом произнес он.

— Спасибо, я так и сделаю.

В комнате повисло тяжелое молчание. Лэйн откашлялся и неловко переступил с ноги на ногу.

Дункан стоял у двери, не сводя глаз со своей будущей невесты и пытаясь справиться со вздымающейся у него в груди яростью. Ричард Беннетт находился здесь, в его доме. Он только что ел его еду и наслаждался вином из его личного погреба. И он хотел поговорить с Амелией. Наедине!