Для большей вероятности успеха на съезд профсоюзов, собравшийся в Луисвилле, приехало несколько гангстеров, кровавая репутация которых была хорошо известна делегатам съезда.
Это немедленно стало известно всем собравшимся и полностью парализовало волю оппозиции. Брауне был избран единогласно.
«Все делегаты съезда знали, что банда Капоне хорошо заплатила за то, чтобы получить власть и теперь контролирует профсоюз».
Брауне немедленно объявил Биоффа своим «личным представителем». Всем стало ясно, что все будет решать Биофф.
Банда Аль Капоне всюду расставила своих людей и в первую очередь взяла под контроль фонды профсоюза. Когда Биофф и Брауне отправились в Нью-Йорк взимать дань с местных работников искусств, они получили право в любое время суток обращаться за помощью к Лаки Лучано и Фрэнку Костелло. Это была полная гарантия, что никто не посмеет подать ни единого голоса протеста.
Деньги посыпались, как из рога изобилия. В Чикаго Биофф и Брауне получили 100 тыс. долл., «Балабан и Кац» уплатили 60 тыс. долл., «Уорнер энд Бразерс» — 30 тыс. долл. и т. д. Путь везде был один — ультиматум работникам профсоюзов. И сразу же банда Аль Каноне в свою очередь предъявила ультиматум Биоффу и Брауне, гласивший, что отныне они будут передавать мафии не 50, а 75 % всех своих доходов.
После этого Биофф и Брауне усилили пресс на своих клиентов. Началась цепная реакция. Когда, например, Джек Баргер (Barger) открыл в Чикаго новый театр, Биофф немедленно позвонил ему и заявил, что половину своих доходов он будет передавать ему. Баргер стал протестовать, на это Биофф ультимативно заявил, что в противном случае он потеряет свой бизнес.
Заработок каждого члена профсоюза резко сократился. Это было в самый разгар кризиса и, взятые за горло профсоюзными гангстерами, работники театров и кинобизнеса, члены их семей буквально голодали. Профсоюз, задача которого заключалась в том, чтобы улучшать жизненные условия своих членов, лишал людей работы и сокращал их заработную плату.
Профсоюз, захваченный мафией, подмял под себя многие зрелищные предприятия. В частности, это касалось театра Баргера, у которого тщательно проверялись все финансовые отчеты, вся его деятельность и регулярно взималась большая дань. Каждый раз, встречая Баргера, Биофф издевательски спрашивал его: «Как наше дело, партнер?».
Как и при других случаях рэкетирования профсоюзов Биофф и Брауне самыми различными способами вымогали деньги у своих жертв. Они продавали хозяевам зрелищных мероприятий «страховку против забастовок». За это взимались особенно крупные суммы. Преступники угрожали предпринимателям увеличить заработную плату членам профсоюза и сократить рабочее время. Как только мзда была получена, об обещаниях, данных предпринимателям, сразу же забывалось. Два руководителягангстера просто-напросто торговали членами профсоюза, соглашаясь на понижение заработной платы и на увеличение продолжительности рабочего дня. Настоящим триумфом Биоффа явились 150 тыс. долл., которые он получил в 1935 г. с Чарлза Московитца (Moskowitz) в Нью-Йорке за то, что «предотвратил забастовку».
В 1936 г., спустя два года после захвата профсоюза, банда Аль Капоне почувствовала себя созревшей для того, чтобы начать наступление на двухмиллиардную киноиндустрию Голливуда.
Мафия имела незначительное влияние в отделениях профсоюза на западном побережье, но это не смутило ее. Использовав зрелищные предприятия в других частях страны, находившиеся под ее контролем, мафия стала оказывать планомерное давление на профсоюзы и киноиндустрию Запада В 1931 г. Биофф встретился с Николасом Шенком (Schenk), который был одним из руководителей кинобизнеса Калифорнии и ответственным за поддержание связей с профсоюзом, фактическим руководителем которого являлся Биофф. Без излишних дипломатических ухищрений Биофф заявил: «У вас процветающий бизнес. Я избрал Брауне президентом этого союза, потому что он хорошо делает то, что я ему говорю. Я босс, и я хочу иметь 2 млн. от киноиндустрии».
Биофф проявил незаурядную наглость. «Я был в шоке, — вспоминал Шенк. — Вначале я просто не мог говорить». Биофф разъяснил потерявшему дар речи бизнесмену, что на примере Чикаго они продемонстрируют, что ждет бизнесменов от кино. Мафия закроет все кинотеатры страны, и это приведет к потере многих миллионов долларов.
Это не была пустая угроза, особенно, когда Биофф упомянул Чикаго, где безраздельно правил Аль Капоне, даже находясь в то время за решеткой.
Гангстеры постепенно захватывали одну позицию за другой в киноиндустрии, поставив в конце концов предпринимателей в безвыходное положение. Такие столпы Голливуда, как Шенк, Лео Спитц (Spitz), Сидней Кент из «Твенти сентчури фоке», обдумав требования мафии, приняли решение платить дань. Как и положено в деловом мире, была достигнута детальная договоренность; крупные компании платят 50 тыс. долл. в год, те, что поменьше — 20 тыс. долл. Первые 75 тыс. долл. тандем главарей профсоюза получил наличными в отеле «Уорвик» (Warwick), в Нью-Йорке. Выложив деньги на кровать, Биофф и Брауне стали тщательно пересчитывать их в присутствии Шенка и Кента, наблюдавших за этой процедурой со скрежетом зубов.
В конце концов так же, как и в случае с Аль Капоне, ФБР зацепилось за Биоффа, предъявив ему обвинение не в гангстеризме, а в неуплате 100 тыс. долл. подоходного налога. Как всегда в таких случаях, официальные власти бывают беспощадны. Гангстеры, предприниматели, коррумпированные профсоюзные боссы могут как угодно делить свои доходы, но налог — дело святое. Государство должно свою долю получить.
Неприятности начались с того, что Биофф надумал купить ранчо в Калифорнии. Однако, зная, что налоговое ведомств» в таких случаях проявляет повышенный интерес к доходам покупателя, он в 1938 г. инсценировал заем у Джозефа Шенка в размере 100 тыс. долл. В то время брат Николаса Шенка Джозеф был председателем правления компании «Твенти сентчури фоке».
Сложная махинация закончилась тем, что Шенка обвинили в сокрытии от налогообложения 100 тыс. долл. и приговорили к трем годам тюремного заключения. И тогда Шенк заговорил, выложив властям все перипетии взаимоотношений кинобизнеса с мафией и коррумпированными профсоюзами.
Процесс был громкий и привлек всеобщее внимание. В 1941 г. Биофф был приговорен к 10 годам тюремного заключения, Брауне — к восьми. Каждый из них был оштрафован на 10 тыс. долл. Находясь в тюрьме, они дали показания против лидеров мафии.
18 марта 1943 г. главари мафии, замешанные в этом деле, были признаны виновными в заговоре с целью вымогательства денег в особенно крупных масштабах. Выяснилось, что из кассы профсоюза и от владельцев кинопредприятий ими было получено 2,5 млн. долл.
По этому делу мафии был учинен настоящий погром. Фрэнк Нитто покончил жизнь самоубийством. Семь главарей мафии были отданы под суд, шесть из них были из Чикаго. Каждый осужденный имел внушительный список преступлений. Например, Френсис Маритоут (Maritote) арестовывался 27 раз.
Судили гангстеров в Нью-Йорке. Главным свидетелем обвинения выступал Вилли Биофф. В течение нескольких дней он подробно рассказывал о захвате мафией профсоюза работников зрелищных предприятий, о всех деталях преступной деятельности триумвирата — мафия, профсоюз, кинобизнес. Брауне не столь рьяно, как Биофф, но тоже подтвердил показания своего коллеги по преступной деятельности в профсоюзе. Лидеры кинобизнеса признали, что выплачивали дань гангстерам, что дало возможность осудить мафиози.
Процесс приоткрыл занавес над страшными преступлениями, которые творились в мире кино. Каждое из них могло бы стать сценарием для столь популярных в США кинобоевиков. Господство мафии в профсоюзах кинобизнеса устанавливалось с помощью террора в стиле старого Чикаго. Томми Маллой (Маllоу), работавший в локале № 110, контактировал с мафией.
В феврале 1935 г. его застрелили. Мафия не брезговала даже тем, чтобы снимать с нищего суму. Поборы взимались и с учеников в киноиндустрии, которые получали мизерную плату. Клайд Остерберг (Clyde Osterberg) попытался организовать учеников, чтобы дать отпор мафии. С ним расправились таким же образом, как и с Т. Маллоем. Фред Блекер (Blacker), работник кино, был убит после того, как мафия получила информацию, что он намерен рассказать правоохранительным органам об ее преступной деятельности.