На этой партийной конференции Лихачев был снова избран в члены Московского городского комитета ВКП(б). Надолго запомнился Лихачеву, его семье, его друзьям день 9 апреля 1949 года.

В этот счастливый день все центральные газеты опубликовали сообщение о присвоении звания лауреата Государственной премии Лихачеву, Демьянюку и другим работникам завода «за разработку метода перевода поточного производства на выпуск повой модели автомашины без прекращения выпуска продукции».

В этом же году широко и торжественно отмечалось 25-летие Московского автомобильного завода. На заводском митинге, посвященном этому событию, был зачитан Указ Президиума Верховного Совета о награждении завода орденом Ленина и приветствие от ЦК ВКП(о).

Иван Алексеевич Лихачев был также награжден орденом Ленина.

«Правда» писала в передовой статье «Славное 25-летис»: «Трудно не только описать, по просто перечислить все то новое, что зародилось и осуществлено на Московском автозаводе. Автозавод вызвал к жизни новые предприятия и новые отрасли промышленности, заставил повысить уровень техники металлургических и инструментальных заводов».

Кончался год. Производственная программа была выполнена. Освоив новый скоростной метод резания, завод получил 652 тысячи экономии.

Новый 1950 год Иван Алексеевич с женой встречали в Кремле.

28 февраля 1950 года Лихачев получил выписку из приказа министра за № 85. В приказе отмечалось, что по итогам социалистического соревнования предприятий министерства за четвертый квартал 1949 года Московский автомобильный завод занял первое место. Заводу было вручено переходящее Красное знамя Совета Министров СССР.

Вскоре Иван Алексеевич был назначен директором небольшого завода Министерства авиационной промышленности, а затем, 23 августа 1953 года, министром автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР.

Глава шестидесятая

1

Когда-то, еще в 1934 году, подводя итоги заводских автопробегов, Лихачев опубликовал в «Известиях» статью «Автомобиль — дорога — гараж». В этой статье он писал, что «бездорожье — это печальное наследие царской России», и, нисколько не умаляя той огромной работы, которая была уже проделана, утверждал: «Нельзя не признать, что большая часть нашей дорожной сети находится в состоянии, малопригодном для автомобильного движения».

Теперь, когда он занял пост министра автотранспорта и шоссейных дорог, он прежде всего взялся за ликвидацию этого недопустимого отставания.

При его афористическом мышлении он прежде всего должен был выдвинуть перед коллективом своих соратников основной лозунг, задачу, «звено цепи».

Он сформулировал это звено коротко: «Автомобиль не может и не должен ждать». (Дороги должны быть подготовлены и благоустроены заблаговременно.)

Для решения этой задачи нужно было добиться не только улучшения покрытия и «подушки» дорог, но нужно было построить и установить на автомобильных дорогах бензоколонки, станции технического обслуживания. Большое внимание следовало уделить строительству гаражей и мотелей. Целый ряд дорог, хорошо известных в наше время как дороги высокого качества, были построены при Лихачеве, министре автомобильных дорог. Это дороги: Москва — Горький; Харьков — Ростов — Орджоникидзе; все дороги на целинных землях. По заданию Лихачева Научно-исследовательский дорожный институт разработал перспективный план строительства дорог «повышенной категории» и в том числе с бетонным покрытием.

Впервые в практике эксплуатации автомобиля Лихачев создал хорошо продуманную систему ремонта авто-, транспорта общественного назначения. Одновременно он предъявил серьезные требования к автопромышленности, главным образом по части модернизации и устранения недостатков выпускаемых грузовых автомобилей. Он придавал большое значение машинам высокой грузоподъемности и автопоездам с одним или двумя автоприцепами.

В системе своего министерства он организовал проектирование и изготовление новых конструкций автоприцепов, а также производство запасных частей и нормалей.

Может быть, потому, что сам Лихачев пришел в министерство с практической работы на заводах, он неоднократно выступал на конференциях и совещаниях с требованием, чтобы молодые инженеры направлялись в министерства, конструкторские бюро и технологические отделы только после цеховой работы на заводах и фабриках.

Направлять молодых людей со школьной скамьи в научно-исследовательские институты или в учреждении он вообще не считал возможным. Он постоянно подчеркивал, что люди, не накопившие заводского опыта, не имеющие заводской закалки, не знающие того, что он называл «законами завода», на научной работе никакой пользы принести не могут, так как «теория в отрыве от практики ничего не стоит». В последние годы жизни он говорил, что пришел к одному генеральному выводу о необходимости тесной, неразрывной, постоянной связи технической интеллигенции с жизнью и работой не столь научных, сколь производственных коллективов.

2

Вскоре после назначения Ивана Алексеевича Лихачева министром автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР он приехал на свой завод, который, как он говорил, ему «постоянно и во сне снился».

Давно не был он на заводе, но теперь, когда завод вел сборку автобусов по заказу министерства, у него был повод приехать для технических согласований.

Нина Евгеньевна Герман, бывший начальник отдела «смежных производств», рассказывает в своих воспоминаниях, которые она озаглавила «Иван Алексеевич», как это было и какое впечатление произвело на всех неожиданное появление министра в десятом часу вечера, одного, без предупреждения, без сопровождающих лиц. Она видела, как он медленно шел по огромному «автобусному залу», вернее, цеху, где собирались эти междугородные автобусы. Зал был темным, освещен был только пролет, где работало несколько человек «по доводке».

Как это бывало в давние времена, нельзя было понять, откуда люди узнали, что Лихачев пришел в цех. Слышно было только — «Иван Алексеевич на этаже».

И не только из автобусного цеха, но и из многих других цехов с других этажей прибежали люди повидать его.

Дежурный электрик цеха сам, без всяких указаний, включил полный свет, и всем показалось, что в этом было что-то торжественное и праздничное, как в дни общезаводских митингов.

Когда Иван Алексеевич уходил из цеха, его провожали до самой машины, и десятки рук протягивались к нему.

В феврале 1956 года Московская партийная организация послала Ивана Алексеевича Лихачева своим делегатом на XX партийный съезд. На этом съезде он был избран кандидатом в члены ЦК КПСС.

А 20 апреля 1956 года в тяжелом состоянии прямо из министерства Ивана Алексеевича отправили в больницу с диагнозом — «кровоизлияние в мозг».

Около двух месяцев продолжалась напряженная борьба за его жизнь. Он начал ходить, говорить по телефону, звать к себе товарищей. Шла весна 1956 года, и он с трудом переносил одиночество.

Рассказывают, что свое шестидесятилетие Лихачев отметил в Кремлевской больнице. Сюда пришли многочисленные поздравления и телеграммы. Указом Президиума Верховного Совета И.А. Лихачев был награжден пятым орденом Ленина.

— Лучше бы на завод вернули, — говорил он, вздыхая.

Но на свой любимый, родной завод он уже не вернулся.

После двухмесячного пребывания в больнице он был переведен наконец в клинический санаторий «Барвиха» под Москвой. Ему разрешили гулять.

В лесу уже сильно припекало солнце, пахло хвоей и воздух был так прозрачен и чист, что его можно было пить, как воду, большими глотками. Птичий щебет был оглушителен.

Казалось, все уже позади.

Но когда в семье начали определенно поговаривать о его скором выздоровлении и возвращении домой, однажды утром Анну Николаевну и Валентину Ивановну, жену и дочь, срочно вызвали в Барвиху, сказав, что Ивану Алексеевичу стало хуже. Они приехали через час. Его уже не было…