Именно поэтому «исходным материалом для разработки психических фактов должны служить как простейшие психические проявления у животных, а не у человека». Сравнительное изучение психологических проявлений у животных и человека могут многое дать для раскрытия природы человеческой психической деятельности, такое изучение «было бы особенно важно в деле классификации психических явлений, потому что оно свело бы, может быть, многие сложные формы их на менее многочисленные и простейшие типы, определив, кроме того, переходные ступени от одной формы к другой».

Но центральный вопрос сущности психических явлений у человека — субъективная их сторона, сознательный элемент. Поэтому, как ни важен сравнительно психологический метод, он только облегчает задачу, но не исчерпывает аналитического изучения психических явлений. И Сеченов излагает свои воззрения с присущей ему несгибаемой логикой:

«1) самые простейшие из психических актов требуют для своего происхождения определенного времени и тем большего, чем сложнее акт (см. учебник физиологии);

2) психическая деятельность требует для своего происхождения анатомо-физиологической целости головного мозга (общеизвестно).

Примечание к пункту 2: Сопоставив 1-й и 2-й пункты, выходит, что психическая деятельность, как всякое земное явление, происходит во времени и пространстве;

3) зачатки психической деятельности или по крайней мере зачатки психической деятельности, с которыми родится человек, развиваются, очевидно, из чисто материальных субстратов, яйца и семени (общеизвестно);

4) через посредство этих же материальных субстратов передаются по родству очень многие из индивидуальных психических особенностей и иногда такие, которые относятся к разряду очень высоких проявлений, например наследственность известных талантов (общеизвестно);

5) ясной границы между заведомо соматическими, т. е. телесными, нервными актами и явлениями, которые всеми признаются уже психическими, не существует ни в одном мыслимом отношении;

6) физиология, оставаясь на своей почве, т. е. изучая явления в теле в связи с устройством последнего, доказала в новейшее время тесную связь между всеми характерами данных представлений и устройством соответствующих чувствующих снарядов или органов чувств (см. учебник физиологии)».

«Физиология представляет целый ряд данных, которыми устанавливается родство психических явлений с так называемыми нервными процессами в теле, актами чисто соматическими». А что такое нервный процесс? Это «недоступный нашим чувствам частичный (молекулярный) процесс в сфере нервов и нервных центров». А нервные явления? Это внешние проявления нервной деятельности, выражающиеся в движении. Вот почему «мысль о психическом акте как процессе движения, имеющем определенное начало, течение и конец, должна быть удержана как основная».

Чем же должен заниматься будущий психолог?

«1) Психология должна изучать историю развития ощущений, представлений мысли, чувства и пр., 2) затем изучать способы сочетания всех этих видов и родов психических деятельностей друг с другом, со всеми последствиями такого сочетания (при этом нужно, однако, наперед иметь в виду, что слово сочетание есть лишь образ) и, наконец, 3) изучать условия воспроизведения психических деятельностей.

Явления, относящиеся во все три группы, издавна рассматриваются во всех психологических трактатах; но так как в прежние времена «психическим» было только «сознательное», т. е. от цельного натурального процесса отрывалось начало (которое относилось психологами для элементарных психических форм в область физиологии) и конец, то объекты изучения, несмотря на сходство рамок, у нас все-таки другие. История возникновения отдельных психических актов должна обнимать и начало их, и внешнее проявление, т. е. двигательную реакцию, куда относится между прочим и речь. В учении о сочетании элементов психической деятельности необходимо обращать внимание и на то, что делается с началами и концами отдельных актов. Наконец в третьем ряду задач должны изучаться условия репродукции опять-таки цельных актов, а не одной середины их».

Стало быть, разрабатывать психологию надлежит психологам-физиологам и разрабатывать ее с материалистических позиций физиологическими методами.

Кавелин не остался равнодушным ни к «Замечаниям» Сеченова, ни к его же статье «Кому и как разрабатывать психологию». В «Вестнике Европы» он напечатал «Письма», в которых снова повторил свои воззрения, изложенные в «Задачах психологии», ничего нового к ним не прибавив, ничем, в сущности, не пытаясь опровергнуть взгляды Сеченова.

Ивану Михайловичу стало ясно, что спорить дальше бесполезно, и он пишет Стасюлевичу весной 1874 года, что пришел к выводу: с Кавелиным ему не сговориться.

Еще бы! Полемика Сеченова с Кавелиным не осталась полемикой только между ними — весь лагерь идеалистов-метафизиков всполошился после выхода в свет книги Сеченова «Психологические этюды». Сеченов покусился на святая святых! Могли ли господа кавелины найти с ним общий язык? Да ведь это значило признать материализм единственно правильной философией, а физиологию — единственной положительной наукой, способной изучать психические явления! Это значило начисто отказаться от своих теорий и перейти в противный лагерь, столь неугодный правительству и религии.

В. И. Ленин в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» изобразил подходы и взгляды психологов-метафизиков: «Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила? Метафизик-психолог рассуждал о том, что такое душа? Нелеп тут был уже прием. Нельзя рассуждать о душе, не объяснив в частности психических процессов: прогресс тут должен состоять именно в том, чтобы бросить общие теории и философские построения о том, что такое душа, и суметь поставить на научную почву изучение фактов, характеризующих те или другие психические процессы»[17].

Но фактов-то метафизики и боялись как огня, факты, неумолимые факты, как это показал Сеченов, работали не на них. И они продолжали прятаться как раз за философские построения и общие теории, которые не позволяли поставить изучение психологии на научную почву.

Полемика с Кавелиным подняла на ноги всех психологов кавелинского ряда; множество статей и высказываний последовали друг за другом, и первым среди «возмущенных» был зоолог Страхов, тот самый Страхов, который в 1860 году выступал против материализма Чернышевского.

И тут «в собственном доме» произошла драка: Страхов, опровергая Сеченова-материалиста, однако, признает, что, разбивая Кавелина, тот во многом «бывает победоносно прав». Кавелин насмерть обиделся на Страхова. В защиту Кавелина выступили представители духовенства, и статьи посыпались одна за другой, и во всех сквозила тревога по поводу того, что нет человека, способного «достойно» разоблачить безбожника Сеченова.

А безбожник не собирался умолкать. Статья, вызванная появлением книги Кавелина, статья о «медицинской психологии» не была его лебединой песнью: через пять лет он опубликовал работу «Элементы мысли», а в 1890 году «Впечатление и действительность».

В «Элементах мысли» Сеченов развивает свой эволюционный подход к анализу сложных психических процессов. Он говорит об огромном значении учения Дарвина для материалистической трактовки этих процессов и утверждает, что все стороны органической жизни, включая психическую деятельность животных и человека, не что иное, как «результаты параллельных превращений или развития соответствующих им субстратов».

«Великое учение Дарвина «О происхождении видов» поставило, как известно, вопрос об эволюции или преемственном развитии животных форм на столь осязательные основы, что в настоящее время огромное большинство натуралистов держится этого взгляда.

Этим самым то же самое огромное большинство натуралистов поставлено в логическую необходимость признать в принципе и эволюцию психических деятельностей».