Атмосфера, тропосфера, термосфера и экзосфера. Но есть другое понятие — биосфера — оболочка Земли, ее жизнь. Вернадский — как раньше не знал о нем Юрий?

«В биосфере существует великая геологическая, может быть, космическая сила, планетное действие которой обычно не принимается во внимание в представлениях о космосе… Эта сила есть разум человека, устремленная и организованная воля его как существа общественного. Проявление этой силы в окружающей среде явилось после мириадов веков выражением единства совокупности организмов — монолита жизни — «живого вещества», — одной лишь частью которого является человечество.

Но в последние века человеческое общество все более выделяется по своему влиянию на среду, окружающую живое вещество. Это общество становится в биосфере, то есть в верхней оболочке нашей планеты, единственным в своем роде агентом, могущество которого растет с ходом времени со все увеличивающейся быстротой».

Как это похоже на то, о чем говорит Циолковский!

«Поток человечества, животных и растений непрерывно выходит из Земли и непрерывно в нее возвращается. В общем, приход превышает расход. Вся масса Земли как бы стремится обратиться в живое».

Все взаимосвязано. Но космос — может быть, это не только враждебный мир, а, наоборот, праматерь всего живого? Почему звезды так притягивают наши взоры? Только ли любознательность? И опять Циолковский:

«Многие думают, что я хлопочу о ракете и забочусь о ее судьбе из-за самой ракеты. Это было бы грубейшей ошибкой. Ракета для меня только способ, только метод проникновения в глубину космоса, но отнюдь не самоцель…»

Все имеет причину и следствие. Все находится во внутренних связях. А тайны — они иногда открываются мягким падением яблока, упавшего с ветки, как Ньютону — закон всемирного тяготения. Он сидел в саду, пил чай и, обернувшись на яблоко, спросил себя: «Почему яблоко всегда падает отвесно, почему не в сторону, а к центру земли?»

Он думал и о «маленьких лунах». Если на вершине горы установить пушку и выстрелить из нее, траектория снаряда опишет эллипс, второй фокус которого в центре земли. Когда снаряду будет придана большая скорость, он полетит по круговой орбите и станет спутником нашей планеты — рукотворной Луной. Более сильный выстрел превратит траекторию сначала в эллипс, затем в параболу, в гиперболу, и снаряд навсегда уйдет в космическое пространство. Маленькие советские луны уже огибают Землю.

И все же, для чего людям космос?

Еще в 1902 году Циолковский отвечал на этот вопрос так: «1. Изучение Вселенной, общение с братьями. 2. Спасение от катастроф земных. 3. Спасение от перенаселения. 4. Лучшие условия существования, постоянная желаемая температура, удобство сношений, отсутствие заразных бактерий, лучшая производительность Солнца. 5. Спасение в случае понижения солнечной температуры и, следовательно, спасение всего хорошего, воплощенного человечеством. 6. Беспредельность прогресса и надежда на уничтожение смерти».

Дух пророчества и в других его строчках: «Судьба существ зависит от судьбы Вселенной. Поэтому всякое разумное существо должно проникнуться историей Вселенной. Необходима такая высшая точка зрения. Узкая точка зрения может привести к заблуждению… Мы живем более жизнью Космоса, чем жизнью Земли, так как Космос бесконечно значительнее Земли по своему объему, массе и времени… Земле выпала, хотя и тяжелая доля, которая выпадает на биллионную часть планет, но очень почетная: служить рассадником высших существ на пустых солнечных системах…»

Встать на высшую точку зрения… Циолковский на ней стоял. Его повесть «Вне Земли» читалась как отчет о действительном космическом полете. Верилось, что где-то между величайшими отрогами Гималаев стоит красивый замок. По вечерам после заката Солнца в обширной стеклянной зале собираются шестеро ученых — француз, англичанин, немец, американец, итальянец и русский, — через прозрачный купол они смотрят на бесчисленные звезды, вспоминают о только что совершенном полете. Какой это год? Циолковский называл 2017-й… И писал не только о полетах к другим планетам. Его взгляд обращался к Земле. Что она из себя представляла в том году?

«Войны были невозможны. Недоразумения между народами улаживались мирным путем. Армии были очень ограничены. Скорее это были армии труда. Население при довольно счастливых условиях в последние сто лет утроилось. Торговля, техника, искусство, земледелие достигли значительного успеха… Мирно шествовало человечество по пути прогресса. Однако быстрый рост населения заставлял задумываться всех мыслящих людей и правителей».

Жители гималайского дворца вспомнили об идее, которую еще в 1903 году высказал один русский мыслитель, — возможности технического завоевания и использования мировых пустынь. Циолковский имел в виду себя, но из скромности фамилию опустил.

И вот однажды планету облетела телеграмма: «Десятого апреля 2017 г. Первого января этого же года мы, нижеподписавшиеся, в числе двадцати человек, вылетели на реактивном приборе из местности, находящейся в долине Гималайских гор. Сейчас на своей ракете мы летаем вокруг Земли, на расстоянии за тысячи километров, делая полный оборот в сто минут… За подробностями обратитесь к месту нашего вылета, куда доставлены подробные сведения о наших удачах. Там вы можете найти все указания для постройки необходимых для полета реактивных приборов».

Юрий посмотрел на календарь. До 2017-го еще пятьдесят семь лет, а их уже готовят в космос. Но прежде чем один из них — самый первый — туда полетит, нужно пройти, как кто-то сказал, все круги Дантова ада. Таков космос, он мрачнее тех пропастей, по которым поэта повел Вергилий. Врачи не рифмовали строки, рассказывая об опасностях, поджидавших людей во время полета. Их круги назывались «факторами».

Первый: факторы, зависящие от физического состояния самой среды, — глубокий вакуум, иной, чем на Земле газовый состав, резкое колебание температуры, различные виды ионизирующей радиации, метеоритная опасность. Второй — все зависящее от ракетного полета: шум, вибрации, сильные перегрузки, невесомость. Третий — искусственная атмосфера в космическом корабле, ограниченные размеры кабины, снижение двигательной активности, эмоциональное напряжение, нагрузки на нервы и психику. Абсолютная тишина. И наконец, неудобства, связанные с пребыванием в специальной одежде.

В «Божественной комедии» Вергилий-учитель повел Данте по опасным кругам. Кто поведет их в это усеянное звездами пространство? Кто научит терпению, выдержке, отваге? Ведь это не позма, не «Божественная комедия», а человеческая драма: зачеркнуть все, чего достиг, и очутиться перед лицом неведомого. Юрий садился на садовую скамейку под деревьями с уже крупнеющими почками, размышлял.

Опять выбор. Выбор чего? И каждый день как будто на грани. Вчера двоих отчислили из отряда из-за каких-то пустяков, на которые никогда не обращает внимания летная медицина. «Летайте, ребята, но не выше стратосферы…» И было непонятно, то ли огорчились, то ли обрадовались кандидаты в космические полеты. А один сам не сдержался — здоровый парень, пришел к начальству, заявил: «Надоели мне эти ваши эксперименты. Я летчик, а не подопытный… Прошу отозвать в часть». Юрию объяснил более откровенно: «Найдут зацепку, забракуют, и не то что в космос — не допустят к полетам на самолетах, так и в полк не вернешься».

Кто знает, быть может, по-своему этот парень был прав.

Перед ними сидел седой человек в погонах Главного маршала авиации. На тужурке поблескивала Золотая Звездочка Героя, под которой Юрий разглядел разноцветные планки четырех орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени, медалей было не счесть. Под густыми бровями мягкие, по-отцовски впитавшие огромную суровую жизнь глаза.

— Смотри, сам Вершинин? Константин Андреевич? — подтолкнули Юрия.

Да, перед началом занятий группы их принимал Главный маршал авиации. Это уже что-то значило, когда молоденькому лейтенанту удается увидеть столь высокое, можно сказать, поднебесное начальство.