После приема такого пополнения дивизии, действующие на ельнинском направлении, имели рядового и младшего начальствующего состава в пределах 70—100 процентов к штатному расписанию. Но ощущался большой некомплект начальствующего состава, особенно в среднем звене — командиров взводов и рот. Исходя из этих цифр, командование армии в целях дальнейшего повышения боеспособности частей просило командующего Резервным фронтом дать указания о доукомплектовании всех дивизий армии начальствующим и рядовым составом в количестве: среднего начсостава — 991 человек, младшего начсостава — 5719, рядового состава — 18 420 человек, всего — 25 130 красноармейцев и командиров.
У Жукова такого резерва не было, но он хорошо понимал, что с возобновлением ожесточенных боев будут убитые и раненые, что имеющийся личный состав дивизий начнет таять, потому согласился принять заявку на дополнительное пополнение.
Возросшая численность дивизий настоятельно требовала самого срочного пополнения частей армии стрелковым, минометным и артиллерийским вооружением. Не кое-кто, а многие красноармейцы, готовившиеся к наступлению, пока что оставались без винтовок. Немало артиллеристов ждало пушек и минометов. Жуков согласился, что армии, конечно, нужно дополнительное количество ручных и станковых пулеметов, минометов и орудий (ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 684. Д. 3. Л. 83—85).
До начала наступления оставалось трое суток, за это время многое можно поправить. И командующий фронтом обещал содействовать выполнению просьб командования армии, хотя знал, что разговаривать на эту тему с Генштабом или Ставкой нелегко.
Разъезжались командиры из Волочка под прикрытием темноты, со всеми мерами осторожности, но все же в эту ночь противник устроил фейерверк: его авиация сбросила 23 зажигательные бомбы в районе первого стрелкового полка 6-й дивизии народного ополчения, четырнадцать из них попали на вновь строящийся командный пункт в полутора километрах северо-западнее деревни Костино (Дорогобужский район, Утаковский сельсовет).
Всю ночь неприятель вел минометно-артиллерийский огонь по расположению передовых частей 103-й моторизованной дивизии. Дважды в течение ночи противник численностью до двухсот человек переходил в наступление на левом фланге 107-й стрелковой дивизии. 630-й полк майора Меттэ отбил обе атаки с большими потерями для оккупантов. Свои потери убитыми и ранеными составили 22 человека.
Не было спокойно и на других участках фронта, однако и днем и ночью части ракутинской армии продолжали укреплять занимаемые рубежи, организовывать противотанковую оборону, обеспечивать себя боеприпасами, всем другим необходимым.
ДЕНЬ СОРОК ПЕРВЫЙ.
Среда, 27 августа
Ночью и днем шли машины на передовую. Прожорливое чудовище по имени фронт требовало много всякой всячины. И водители везли в его пасть все, в чем оно нуждалось. Они научились делать свое дело в любое время суток — в кромешной тьме и при бледном лунном свете, когда пасмурно и когда светит еще по-летнему жаркое солнце. Скромных тружеников войны командарм не упоминал в своих боевых приказах, им ставили задачи командиры автомобильных батальонов, рот, взводов, однако выполняли они их так же мужественно, как и те, кто шел в атаку с оружием в руках.
Газета «За честь Родины» 27 августа посвятила автомобилистам специальную страницу под общим заглавием: «Бесперебойно доставлять войскам боеприпасы!» Печатный орган призывал водителей автомашин соблюдать железную дисциплину на автострадах, без задержки доставлять на огневые позиции снаряды, патроны, вооружение. Примеров доблестного исполнения водителями своего воинского долга журналисты нашли очень много.
— Когда ведешь машину с боеприпасами, — рассказывал водитель В. Казимиров корреспонденту, — главное — следить за воздухом. Фашистские летчики всегда стремятся напасть на автоколонну.
Надо вовремя заметить стервятников и быстро принять меры. Вот был случай. На четырех машинах мы везли со станции боеприпасы. Я еще издали заметил фашистские самолеты. Мы быстро рассредоточили машины и хорошо замаскировали их в кустах. Стервятники прошли над нами и не увидели. А недавно вся наша колонна попала под бомбежку. Мы не растерялись. Пока фашисты делали второй заход, успели рассредоточить и укрыть в лесу машины с опасным грузом, скрылись и сами. Обошлось без потерь. Объезжая бомбовые воронки, тронулись в путь.
Судя по газетным публикациям, бывали и сложнее ситуации.
Шофер Зайцев ехал порожняком на одну из станций, а навстречу ему на приличном расстоянии одна за другой шли машины с боеприпасами. Вдруг из-за леса выскочили фашистские стервятники, посыпались бомбы. Одна взорвалась чуть позади встречной машины. В ее кузове вспыхнуло пламя. Испуганный водитель бросился в кусты. Зайцев, остановив свою трехтонку, вскочил в загоревшийся кузов, сбросил горящий ящик в воду в придорожной канаве и шинелью сбил пламя с деревянного кузова. Стервятники больше не возвращались. Зайцев, разыскав перепуганного водителя, посоветовал ему:
— Не робей, браток, бояться смерти — на свете не жить.
Таких, как Зайцев, было немало, точнее сказать, большинство. Газета рядом с ним называла водителей Усова, Малькова, Хмару, Небольсина, Алисова, Киреева, Путилина, Шапитова.
Вот как туго, например, пришлось однажды водителю Алисову. На своей трехтонке он вез снаряды для артиллеристов. Не отдыхал шофер уже двое суток, но фронт неустанно требовал боеприпасов, и храбрый воин стремился быстрее доставить по назначению очередную партию снарядов. Тут, как назло, над машиной Алисова появились три вражеских самолета. Ведущий, сделав разворот, зашел справа и, перед тем как сбросить бомбы, ринулся в пике. Алисов резко повернул машину влево, бомбы разорвались справа от него. Но второй самолет шел на него спереди, Алисов пустил машину задним ходом.
Стервятники кружились над трехтонкой, а мужественный шофер, умело маневрируя, каждый раз уходил от прямого попадания вражеских бомб. Когда их запас кончился, фашистские летчики обстреляли машину из пулеметов. Пули щелкали по кузову, по кабине, задели пилотку Алисова, пробили рукав шинели, но водитель не выпускал руль из рук. Он гнал машину по неровной дороге на самой крайней скорости.
У огневой позиции навстречу Алисову выбежали артиллеристы. Они ждали его с нетерпением. Один из бойцов протягивает Алисову флягу:
— Попей свежей водички, для тебя приготовлено! Другой не дает Алисову выгружать снаряды:
— Отдохни, сами выгрузим.
А через полчаса опять в дорогу.
Все эти водители — из автомобильного взвода младшего лейтенанта Ловягина. Это он научил их действовать решительно и находчиво в самой сложной обстановке, потому что сам никогда не терялся. В течение всех боев, в которых участвовал автомобильный батальон Семенова, водители младшего лейтенанта Ловягина обеспечивали бесперебойную доставку грузов. Без суеты, но быстро он приводил свои машины к месту назначения. Если выяснялось, что район, который надо миновать, оказался под ожесточенным обстрелом вражеской артиллерии, он брал всю ответственность на себя, умело маневрируя, проводил машину за машиной через опасное место. Разгрузив снаряды у своих артиллерийских батарей, Ловягин организовывал водителей, чтобы забрать раненых бойцов и вывезти их из-под обстрела в госпиталь.
«Только внешне может показаться, что работа шофера военной машины — это работа тыловая, спокойная, — писала газета. — В действительности же такой взгляд глубоко ошибочен. Шоферы постоянно рискуют жизнью. Среди них есть подлинные герои, отличающиеся бесстрашием, смелостью, военной хитростью».
Тогда еще не было популярной песенки фронтового шофера, но журналисты чувствовали, были уверены, что об этих людях надо писать стихи. Неслучайно в тематической странице о фронтовых водителях оказалось стихотворение Б. Добкина «Ночью». Вот некоторые строки из него: