– Стоп-слово? – спросил Питер.

– Это когда вы выбираете слово…

– Я знаю, что это такое, – Питер поднял палец, улыбаясь, – Но я не понимаю. У Вас с ней БДСМ-отношения?

– НЕТ! – я почувствовал, что мои глаза немного расширились.

-Тогда почему вы используете стоп-слово? – спросил он просто из любопытства.

– Я ни за что не хочу сделать ей больно, – сказал я, – Но я не доверяю себе, когда делаю плохие вещи,… игры, в которые я играю,… так, как я занимался сексом последние шесть лет,… и я уже почти не знаю, что это означает – «нормальный секс». С самого начала мы выбрали слово, которое она может сказать, чтобы остановить меня. Я полагаю, что раз я жил так шесть лет, оно мне по-прежнему необходимо.

– Я это понимаю, – Питер кивнул так, словно знал это и без моего объяснения.

– Прежде всего…, – спросил он, – Вы душили Мэри ремнем?

– НЕТ! – я чуть не задохнулся, – Я бы никогда не причинил Белле боль. Я оставил его свободно висеть,… я просто взялся за него пару раз… в процессе…

– Я понял, – Питер пытался подавить усмешку, словно представил себе все и без моих пояснений.

– Сэр Кэвин…, – спросил Питер, – Он привязывал Вас за шею?

– Да, – я стиснул челюсть, думая, что теперь он станет вытягивать из меня подробности этого испытания.

– Ремнем? – спросил он.

– Нет, – я сделал вдох, – Вначале на мне был ошейник. А затем, позднее, он снял его и надел цепь. Он сказал, что я… трудновоспитуемый.

Питер выглядел разозленным, но он скрывал это.

– Цепь, – высказал он, когда я кивнул, – Он использовал ее? Я имею ввиду,… он перекрыл Вам кислород?

Я кивнул, сглатывая.

– Энтони…, – его голос сорвался, и, казалось, что теперь ему действительно жаль.

Я на секунду вспомнил стену, на которую смотрел, когда Кевин тянул цепь, лишая меня воздуха,… я слышал собственное судорожное дыхание, …помнил, как запаниковал, думая о том, сколько продержусь без кислорода,… я чувствовал себя как та рыба, которую я поймал сегодня,… мои глаза невольно лезли из орбит,… мои запястья хаотично дергались в кожаных наручниках… Пожалуйста, ПРЕКРАТИТЕ! Я не могу ДЫШАТЬ! Мне БОЛЬНО! Я не мог сказать вслух ничего из этого, …но мысленно выкрикивал эти слова.

– Скажи, что будешь хорошим мальчиком…, – судя по голосу, сэр Кевин развлекался, …словно мы оба наслаждались нашей игрой, …я чувствовал, как твердая цепь врезается мне в горло,… я пытался говорить, но кроме стонов и сдавленного карканья ничего не выходило. Я сильно кивал головой, так, что ему, видимо, казалось, что я с ним соглашаюсь.

И он отпустил цепь. Я почувствовал, что мое тело падает, словно я кукла, у которой обрезали веревки,… и у меня оказалось столько воздуха, что мне было трудно вдохнуть его весь.

– Такой сладкий малыш…, – Кевин гладил мои волосы, пока я чуть не блевал на пол, пытаясь вдохнуть побольше воздуха.

– Вы хоть раз теряли сознание? – спросил Питер, вырывая меня из транса.

– Один раз у меня ненадолго потемнело в глазах, – вспомнил я, – Но он поднес к моему носу нюхательную соль. По поводу этих людей,… у них полно с собой всяких дерьмовых штучек, чтобы гарантированно сыграть в свою игру. Его день не должен прерываться из-за такой ерунды, как моя потеря сознания.

– Его день, – Питер уцепился за эти слова, – Как долго длилось это нападение?

– Я провел с ним целый день, – ответил я, – Виктория отдала меня ему в 6 часов утра, а ушел он к ужину… часов в 6 вечера, я полагаю.

– Двенадцать часов, – сказал Питер сердитым тоном, но его глаза по-прежнему оставались спокойными.

– Плюс-минус два, – я почувствовал, что дрожу всем телом.

Он ничего не сказал, и мне стало страшно.

– Мне пиздец? – спросил я, – Теперь уже поздно что-либо делать или как?

– О, Господи! Энтони, нет, конечно, – сказал он тут же, – Простите. Я не хотел заставлять Вас чувствовать подобное. Я просто разозлился, услышав о том, как жестоки могут быть люди. Я знаю, что я должен быть объективным и не показывать своей злости,… но это очень трудно. Я же человек. Как я могу НЕ злиться, слыша о том, через что он заставил Вас пройти? Некоторые из моих клиентов сдерживают свои переживания, свою боль, днями,… неделями,… даже годами. И я знаю, что большинство из тех, кто приходит сюда, чтобы увидеться со мной впервые,… из тех, кто подвергся нападению,… они все испытывают тайный страх. Страх, что они медленно теряют разум и сходят с ума, – сообщил мне Питер.

Он посмотрел на меня, и я почувствовал навернувшиеся на глаза слезы. Я едва кивнул и поднял глаза на луну.

С абсолютной точностью он назвал мой самый большой страх. Я боялся, что сойду с ума и причиню боль Белле,… или Кэти,… или им обеим.

Питер тепло улыбнулся и сказал:

– Вы не сходите с ума, Энтони. Я Вам клянусь. Вам причинили боль. У Вас украли бесценные вещи. Безопасность,… доверие,… силу,… контроль, …уважение, … и даже близость с другим человеком. Мы будем работать над тем, чтобы вернуть Вам все это обратно. …Ваши проблемы НЕ являются неразрешимыми, Энтони. Ни одна из них. Нет ничего, с чем бы нельзя было справиться… Вам СТАНЕТ лучше. Я знаю это. Я видел это… у людей, которым было гораздо хуже, чем Вам. Поверьте мне.

– Я ВЕРЮ Вам, док, – сказал я, надеясь, что он не обратит внимания на то, как я назвал его, – И вот почему… я хочу, чтобы Вы были моим врачом. Если Вы не против.

– Я не собираюсь отвергать Вас, Энтони, – он улыбнулся мне, – Даже не переживайте об этом. Почту за честь работать с Вами.

– Да? – спросил я, чувствуя себя так, словно только что одержал какую-то победу,… и я понял, что улыбаюсь.

– Да, – ухмыльнулся он, взяв два ломтика чипсов и протягивая мне один. Он обмакнул свой в сыр, и я сделал то же самое.

– Энтони,… за нас, – он поднял вверх свой ломтик. Я рассмеялся и прикоснулся своим «Дорито» к его так, словно у нас в руках были бокалы, – За нас. За излечение моей конченой головы.

Он рассмеялся и поправил меня:

– Ваша голова не конченая. Это наш мир таков. К сожалению, это причина, по которой у меня есть работа. Но я сделаю для Вас все, что смогу, Энтони. Я клянусь. И вы можете позвонить мне в любое время, даже глубокой ночью. Я здесь. Если я нужен,… звоните, не стесняйтесь,… я не против.

– Я не могу так делать, – начал я, – У Вас своя собственная жизнь…

– Да? – спросил он с небольшой горечью в голосе, затем положил руку мне на плечо и сказал:

– Посмотрите на меня.

Я заставил себя посмотреть в его проникновенные глаза,… они были полны заботы, поэтому мне было почти больно смотреть в них.

– Обещайте мне, – сказал он, – Что если я понадоблюсь Вам,… вы найдете меня. Когда бы это ни произошло.

Я вспомнил, как однажды, когда я был вампиром, Виктория заставляла меня говорить в микрофон – «Я обещаю». Она говорила толпе женщин, что едва ли можно верить обещаниям вампира, …я знал, что если я скажу Питеру – «Я обещаю», это будет что-то значить,… что-то твердое, как камень. И мне было не страшно.

– Я обещаю, – сказал я, не глядя на этот раз ни в сторону, ни вниз.

Coloring outside the lines. Глава 14 (часть 1)

Глава 14. Люби этого раба.

Часть 1

От автора: *Всем привет!

Я тоже считаю, что Эдвард слишком быстро открылся доктору Питеру, но он рассказал ему не все. И не забывайте, что на протяжении двух месяцев ему снились кошмары вроде тех, который мы видели в первой главе этой истории,… и они очень вымотали его. Если вы читали КЛ, то знаете, что у Эдварда никогда не было проблем с тем, чтобы рассказывать о сексуальной стороне его работы, на самом деле он даже наслаждался, рассказывая Белле о некоторых деталях своей работы, поскольку это ее сильно шокировало.

Но что касается Кэти, Тани, его семьи,… всего связанного с этим – об этом он мог рассказывать с трудом. А теперь у него другая большая проблема. Говорить о сэре Кевине, который сделал с Эдвардом то, чего он совершенно не хотел, как не хотел делать этого и ни с кем другим. Он хочет просто забыть об этом, но не может, и это необычно для него, потому что он с легкостью забывал о женщинах и о том, что он делал для них.