Я сделала глубокий вздох, и почувствовала, что немного расслабилась.

– О, – сказала я, – Хорошо. Тогда что случилось? Почему ты дома?

– Белла…, – он сглотнул, – Это не самое удачное место для разговора, поэтому я скажу прямо…

Я нахмурилась, раздумывая – «Какого черта здесь происходит».

– Окей.

Он отпустил мои руки и опустил взгляд:

– Я уезжаю обратно. В Нью-Йорк.

Я почувствовала себя так, словно меня только что ударили по лицу чем-то ледяным и твердым.

– ЧТО? – это было все, что я смогла выдавить.

– Я пытался привыкнуть к этой жизни, – объяснял он, и на лице его читалась агония, а глаза метались между мной и полом, – Мне здесь не нравится. У меня ничего не получается.

– Ты пытался всего МЕСЯЦ! – я услышала, что ору, и все внутренности скрутило, когда я выпрямилась и приготовилась к бою, – Что ты… что ты ИМЕЕШЬ В ВИДУ,… О ЧЕМ, БЛЯТЬ, ТЫ ГОВОРИШЬ? ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ!

– Могу, – ответил он со всей серьезностью, все еще не поднимая на меня глаз и рассматривая свои руки, – Я многих там знаю,… для меня там найдется место.

– НАЙДЕТСЯ? – заорала я в ярости, – А что насчет твоей дочери? Там и для НЕЕ найдется место?

Его глаза были полны печали, когда он поднял их на меня.

– Я оставляю ее с Беном и Анджелой, – сообщил он так, как будто это был уже решенный вопрос.

– Какой же ТЫ МУДАК! – я оттолкнула его и встала с дивана, довольная тем, что возвышаюсь над ним, – КУДА?… Что за ЧЕРТОВ ПЛАН? Виктория МЕРТВА!

– Я не хочу рассказывать тебе о своих планах, Белла, – сказал он, опускаясь с колен на пятки, словно в ожидании наказания, и опустив голову вниз, – Будет легче, если ты не будешь знать.

– На хуй ЭТО! – зарычала я, теряя контроль и дергая его за волосы, чтобы он посмотрел на меня, – Я ХОЧУ ЗНАТЬ! КУДА, БЛЯТЬ, ТЫ СОБРАЛСЯ? РАССКАЗЫВАЙ!

– Рейвен, – сказал он, не добавляя больше ни слова.

В этот момент я желала ему смерти. Я хотела убить его собственноручно. Я чувствовала себя так, словно он облевал меня с головы до ног. Я даже больше не могла к нему прикасаться и отпустила его волосы, словно они жгли.

Но я смогла заговорить.

– Рейвен? – усмехнулась я, словно это было самое дерьмовое слово на свете.

– Она знает, кто я есть, – сказал он грустным, покорным голосом, снова опустив голову, – Она принимает меня таким. Она не заставляет меня быть кем-то еще.

Я не могла ПОВЕРИТЬ, что это происходит на самом деле! Я схожу с ума! Я обошла его и встала у него за спиной, теперь не в состоянии даже СМОТРЕТЬ на него без отвращения. Я пыталась быть на голову выше этого,… а что бы сказала на это доктор Белла?

Я взяла себя в руки и самым спокойным голосом спросила, – Это то, чего ты хочешь? Как насчет твоей дочери? Как насчет МЕНЯ? Как насчет ТЕБЯ?

– Тебе точно будет лучше без меня, – он не двигался с места, так и сидел возле дивана, – Я просто… не гожусь для этой жизни. Для тебя и для Кэти,… я пытался. Но не могу. Я не тот, каким ты меня себе представляла. И я не умею притворяться. Мне так жаль, Белла. Я бы скорее умер, чем причинил тебе боль, но…

– НЕТ! – заорала я, и сжав руку в кулак со всей силы ударила по кухонному столу, – НЕТ! ТЫ НЕ можешь так просто все бросить и уехать от нас! Это убьет Кэти! Это убьет МЕНЯ! И хуже всего – это убьет ТЕБЯ! Эта сука, чуть не убила тебя! ДВАЖДЫ! Почему ты возвращаешься к НЕЙ?

Я громко зарыдала и почувствовала, как слезы текут по лицу, но мне было все равно. Я хотела услышать его ответ.

– Она любит меня, – сказал он, не глядя мне в глаза, – Она любит меня таким, какой я есть, со всеми недостатками. Она не просит меня стать ЛУЧШЕ. С ней мне будет проще.

– Все так и ЕСТЬ, ДА? – я повернулась, разглядывая его затылок, – Она отведет тебе хорошую комнату в своем особняке, да? Она разрешит тебе спать весь день, и даст тебе все, что ни пожелаешь, правильно? Но это будет продолжаться до тех пор, пока ты будешь позволять ей ИСПОЛЬЗОВАТЬ себя как…

Я даже не смогла закончить фразу. Я рванула к раковине, почувствовав прилив желчи.

Единственное, что остановило меня от того, чтобы проблеваться, был его злой голос. Он поднялся на ноги и повернулся ко мне с криком.

– Как минимум мне не надо будет целыми днями выгребать ЛОШАДИНОЕ ДЕРЬМО! – на его лице читалось чистейшее отвращение, самое сильное из тех, что я когда-либо видела.

– Я НЕНАВИЖУ ЭТО! – крикнул он, и я почувствовала его ненависть каждой клеточкой своего тела, – Мы живем на этой блядской отвратительной свалке! Этот ГОРОДИШКО! Проклятая Богом ДЫРА! И я НЕНАВИЖУ притворяться, что у НАС идеальные отношения! Они у нас НЕ ТАКИЕ! Ты требовательна и НЕНАСЫТНА, как и ВИКТОРИЯ! Единственное отличие состоит в том, что не ты первой посадила меня на цепь!

– БЕЛЛА!

Я резко дернулась, когда внезапно услышала голос Кэти. Она не может увидеть Эдварда ТАКИМ! О ГОСПОДИ!

– Все в порядке, Кэти…, – начала я объяснять, почувствовав на себе ее маленькие ручки.

Я снова лежала на диване, а Кэти смущенно разглядывала меня. Позади неё стояли Бен с Анджелой, и смотрели на меня так, словно у меня из ушей выползали омары.

Эдварда не было. И я дышала так, словно только что пробежала мили четыре (около 6,5 км – прим.пер.).

– Тебе приснился кошмар, как папе, – сказала она, попав точно в яблочко, не сомневаясь ни секунды. Она говорила, как Я, когда была доктором Беллой.

– Оуууу, ты вся мокрая! – она вздрогнула, прикоснувшись к моему лбу. Я поняла, что она права,… я БЫЛА вся в поту.

– Я принесу тебе холодной воды, – Анджела уже направилась к холодильнику.

– Спасибо, – сказала я, голова все еще шла кругом, я не соображала, где сон – где явь.

Интересно, есть у Кэти игрушка для МЕНЯ?

– Блин, слава БОГУ, что это был сон! – вздохнула я про себя, пока Кэти помогала мне сесть. Она была очень мила со мной, и, должна признать, прямо сейчас мне было это необходимо.

– Папы нет дома? – я осмотрелась вокруг, все еще не осознавая до конца, что… ЭТО БЫЛ СОН,… ЭТО БЫЛО НЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Блять, мне пора в дурдом. Почему я не обзвонила всех до конца?

– Пока нет, – она взглянула на часы на стене, – Только ПЯТЬ ЧАСОВ! Папа приходит домой в ШЕСТЬ!

Это был сон,… сон,… чертов сон,… спасибо тебе, ГОСПОДИ! Спасибо тебе! Я снова чуть не зарыдала, когда у моих губ оказался стакан, и ледяная вода полилась на мой саднящий язык. Он был таким реальным,… и я почти чувствовала тошноту где-то в глубине глотки.

Это был один из самых страшных кошмаров, что мне когда-либо снились. Я даже не поняла, что сплю,… но теперь я знаю,… что подсознательно боюсь не только прошлых мучений, с которыми Эдвард столкнулся лицом к лицу,… но меня ужасает и будущее,… что если Эдвард поймет, что здесь ему слишком трудно и захочет вернуться к прежней жизни.

Я прекрасно понимала, почему. Большинство проституток (я не причисляю к ним Эдварда), которые пытаются начать жить нормальной жизнью, терпят неудачу. Раньше они жили в роскоши, а теперь им приходится работать в заведениях типа «Бургер Кинг» кассирами или официантками с минимальным заработком. Как же им жить на эти деньги, платить аренду и искать свое место в этой жизни? Не говоря уже обо всех отказах, к которым они не привыкли, когда работодатели, узнав об их прошлом, отказывают им в приеме на работу? Сутенеры… такие, как Виктория, всегда заботились обо всем, и брали на себя все бытовые мелочи. Черт, они даже заставляли проституток чувствовать себя ЛЮБИМЫМИ, как Эдвард в когтях у своей Госпожи. Пока я не появилась, он даже не осознавал, какой ВЕЩЬЮ был в ее глазах.

И теперь их ждет одиночество. И, несмотря на крепкую внешнюю оболочку, которую проститутка возводит вокруг себя, ей чертовски страшно быть одной в этом мире.

Еще хуже, если у проститутки имеется алкогольная или наркотическая зависимость. Слава Богу, Эдвард был достаточно умен, чтобы держаться подальше от этого дерьма.

Эдвард не одинок, говорила я себе, и я была этому рада. Эдварду кое в чем повезло. Ему не пришлось искать работу. На него нет никакого досье… или есть? Мы никогда не говорили об этом. Надо будет спросить у него.