У изобретения был один недостаток.

Из-за этого о нем нельзя было закричать на весь мир и нельзя было получить за него Нобелевскую премию.

Омоложение одного человека методом академика Сидорова требовало превратить целое озеро пресной нормальной живой воды в совершенно мертвую воду, которая убивает все живое.

Может быть, это произошло оттого, что академик сам был больным, парализованным человеком и спешил омолодиться, пока не умер, а может, потому, что он всю жизнь изобретал оружие. Ведь именно он – автор самой подлой пехотной мины. Ее ничем и никогда не обнаружишь, она взрывается, как только рядом окажется человек, и она обязательно оторвет ему ноги. Это он изобрел пулемет-автомат, который стреляет чем угодно – от вишневых косточек до камешков или желудей. И отлично убивает такими пулями… Много у него изобретений, но все они сделаны с одной целью – убивать и убивать. И вот только сейчас, почуяв собственную смерть, немощный и бессильный академик Сидоров смог изобрести способ омолодиться. Но он был очень умным академиком и понял, что как только он объявит об открытии, его тут же запретят. Ведь уничтожить озеро воды ради одного человека – это варварство. Я не говорю о рыбах и лягушках, которые погибнут, и водорослях, которые исчезнут. Но нормальной пресной воды на Земле не так уж и много. А фабриками или испытаниями ядерного оружия, химическими удобрениями и городскими отбросами ее уничтожают сами люди. Академик Сидоров подсчитал, что всей воды на земном шаре хватит только для того, чтобы омолодить триста сорок человек. А вы понимаете, что найдется куда больше богачей и диктаторов, которые ради своей молодости ни перед чем не остановятся. Значит, трезво говоря, можно ожидать, что через несколько лет пресная вода на Земле закончится и все люди на ней, включая тех, кто омолодился, умрут, потому что им придется пить мертвую воду, в которую живая вода превращается после использования.

Вот с этой проблемой жена академика Сидорова, которая и вела его дела, обратилась к господину Полотенцу.

И он ее понял.

А потом придумал – отыскать внутри Земли пустое место, чтобы туда перекачивать мертвую воду. Исчезла мертвая вода – никто и не заметит. И понять, что происходит, сразу не удастся. Ну меньше становится воды, заметят ученые, ну еще меньше… А куда она делась?

Так что Фонду господина Полотенца и самому академику Сидорову несколько лет можно ничего не опасаться. Мертвая вода исчезнет…

А через несколько лет они что-нибудь придумают.

На Кольском полуострове дул жгучий ветер, ледяные иглы дождика косо летели с неба.

Самолет круто снизился над заброшенными шахтами, и Георгий Георгиевич, который смотрел в иллюминатор, потому что с детства любил смотреть по сторонам, думая, что из этого взять себе, спросил:

– Что за шахты? Что добывают?

Его референт, компьютер, очень похожий на человека, только красивее, сразу ответил:

– Здесь добывали уголек. На-гора, в закрома Родины. Теперь здесь ничего нет, даже поселок разобрали на дрова.

Самолет перевалил через гряду холмов, и впереди показались корпуса Центральной фабрики игрушек «Малютка-супер». Это было главное предприятие Фонда, который, если вы смотрите телевизор или читаете газеты, специально создан для того, чтобы заботиться о брошенных или несчастных детях.

Президент Фонда господин Полотенц во всех своих интервью рассказывает о том, какие замечательные игрушки делают на фабрике «Малютка-супер», и все, даже враги и завистники Полотенца, думают, что это так на самом деле. Что Полотенц вообще-то много врет, но игрушки делает. И что характерно – его Фонд получил в наследство бывший военный полигон по испытанию биологического оружия, то есть самых гадких и смертельных ядов. Его он и приспособил для своих целей.

На самом деле ни одной игрушки никогда на фабрике не было сделано.

Там даже нет мастеров, которые умеют делать игрушки.

А чтобы никто ни о чем не догадался, люди Полотенца покупают разные забавные игрушки в других странах, перекрашивают, пишут на них «Сделано на фабрике „Малютка-супер“ и показывают на выставках и торжественных собраниях. Нередко Полотенцу за это дают премии и грамоты.

На самом-то деле бывший полигон – это секретный центр по омолаживанию.

Когда самолет остановился возле длинного алюминиевого барака и к нему подъехал джип, первым к двери самолета подошел начальник охраны Иван Каин, на вид маленький, почти мальчик, а на деле очень старый и опытный бандит.

Он вошел в салон самолета и сказал тонким голосом:

– Попрошу документы.

И тогда пассажиры самолета – и Георгий Георгиевич, и Элина Виленовна, и все прочие референты и секретари, включая красивого компьютера, – предъявили свои пропуска.

Вот такие строгие царили там порядки.

Эти правила были заведены после того, как один турист, а может, просто пастух-оленевод забрел в те места и вошел в лабораторию.

Войти он, говорят, вошел, но больше его никто не видел.

Полотенц, как и все, показал свой паспорт, потом специальный пропуск, а потом отпечаток своего большого пальца.

– Как дела? – спросил Георгий Георгиевич.

– Все движется нормально, – сказал Каин. – Бурим!

Георгий Георгиевич первым пошел к бараку и по дороге шепотом спросил Каина:

– Как дела у Аглаи Тихоновны? Надеюсь, ей не причиняют вреда?

– Не беспокойтесь, – ответил Каин. – Она в целости и сохранности.

Георгий Георгиевич шагнул внутрь барака.

Элина догнала Каина и спросила шепотом:

– Надеюсь, Аглая уже случайно померла?

– Все равно что померла, – ответил Каин. – Сюда не вернется.

– И никаких следов?

– Никаких следов. Как испарилась.

– Молодец, – сказала Элина Виленовна.

Сначала они пошли на буровую площадку.

Там, под гигантским куполом, снаружи замаскированным под каменную сопку, особые машины невиданной силы, которые привезли из Японии, вкручивали в землю пятиметровую стальную трубу. Труба состояла из колец, которые автоматически сваривались друг с дружкой.

В этом цехе стоял низкий, неприятный гул, но людей там не было – на трубу и машины, которые загоняют трубу в глубь Земли, Полотенц не жалел денег. Он понимал: как только труба доберется до Подземелья, как только будет открыт путь для мертвой воды в глубины Земли, его Центр по омоложению начнет трудиться в полную силу, и каждый пациент будет приносить ему сказочные деньги, тайную славу и неодолимую власть.

Но это завтра.

Пока только расходы, расходы, расходы…

Каина делали как первый рискованный образец. Отыскали его в доме для престарелых в Малоярославце, где никто не верил, что он родился так давно. За две бутылки водки он согласился стать лабораторным человечком – а что ему было терять?

Теперь начинается второй эксперимент. Начинаем омолаживать академика Сидорова. Тут тоже на доход рассчитывать не приходится. Скажи спасибо, если все хорошо кончится. Уж очень у академика требовательная Райка. Чего-нибудь такого захочет… К примеру, стать владычицей морскою. Это не шутка. От нее можно и не такого ожидать.

Главное, как понимал Георгий Георгиевич, – не рассориться с партнерами, пока не пойдут настоящие доходы. Главное – удержаться…

Георгий Георгиевич глядел, как медленно поворачивается, врезаясь в землю, труба, и думал: приходится жертвовать даже самым дорогим! Разве ему хотелось причинять зло своей Аглае? Нет, конечно. Разумеется, она свое отжила, надоела ему безумно своей отсталостью и ограниченностью. Но он был к ней по-своему привязан. Ведь она заботилась о Гоше – о родном сыночке. Она ходила с ним гулять, лечила, когда простужался, вытирала ему сопли и готовила с ним уроки. Спасибо ей за все это!

Георгия Георгиевича охватила тоска по сыночку, по своей кровинушке, по маленькому умнику. Как он там, оторванный от родных и близких? Но надо терпеть, мой сынок! Мы еще станем господами этого мира! Для этого нужны деньги, терпение, организация и целеустремленность!