— Лайза, извините меня. Действительно, очень многие говорят, что хотят помочь здешней общине. Но когда дело доходит до серьезного и тяжелого труда, не каждый оказывается на него способным.

— Это верно, — отозвался Рик, пристально глядя на Брин. — Можно просто захлебнуться в потоке разглагольствований, которые тут раздаются.

— Вы, несомненно, правы, капитан, — ответила Брин, стараясь придать своему голосу звучание невинной детской восторженности. — Все, что вы говорили на кухне, преисполнено глубочайшего смысла! Надо привлечь больше народу, и тогда я почту за честь возглавить этот комитет.

Лайза восторженно пропела:

— Это же замечательно!

— Но при одном условии, — поспешила добавить Брин. Торжествующая улыбка на лице Лайзы погасла. — У меня должен быть сопредседатель. — Отступив на шаг от Лайзы и Рика, Брин прислонилась плечом к столбу, подпиравшему потолок, и несколько секунд наслаждалась произведенным эффектом. Потом добавила: — Судите сами. Ведь в руководстве комитета должен быть человек, знающий местных жителей и способный их увлечь. Причем этот человек должен уметь не только разглагольствовать о своей преданности Коконат-Ки, но и доказать эту преданность на деле.

Лайза изогнула дугой брови и хотела что-то сказать, но Брин опередила ее:

— Лайза, не беспокойтесь. Я знаю такого человека. — Девушка сделала шаг к Рику.

Глаза Лайзы от удивления полезли на лоб, затем она издала какой-то неопределенный звук, вроде «о-о-о-ох», и без намека на паузу стала перечислять причины, почему только капитан Парриш и годится на этот пост. Рик ее не слушал. Он едва сдерживал себя, чтобы не схватить Брин и как следует тряхнуть. Она угадала его намерение и улыбнулась, понимая, что победила!

— Итак, капитан Парриш, — торжественно обратилась к Рику Лайза, — вы даете согласие стать сопредседателем комитета вместе с Брин? Не так ли?

— Вы же знаете, что я не могу ответить «нет»! — мрачно проговорил Рик.

— Конечно, попробовали бы вы отказаться! — еще более сладким голосом пропела Брин, поигрывая обнаженным плечиком. Но на всякий случай она тут же сделала шаг назад. Обе женщины весело смотрели на капитана. Он в свою очередь взглянул сначала на одну, потом на другую. Затем решительным жестом вынул из кармана темные очки и надел их.

— Многоуважаемые дамы, — сказал Рик скрипучим голосом, — я надеюсь, что мне будет дано какое-то время на обдумывание этого почетного предложения. А потом мы встретимся снова.

— Обязательно! — хором ответили «многоуважаемые дамы».

После чего старшая подошла к балюстраде, а младшая не без интереса следила за тем, как капитан Парриш спускался по лестнице. Когда Рик вовсе исчез из виду, Брин спросила Лайзу:

— Вам не кажется, что я впутываюсь в какую-то непонятную историю?

— Мне кажется, тебя больше привлекает не руководство комитетом, а работа с капитаном Парришем.

— Вы угадали, Лайза. — Брин медленно провела ладонью по стойке бара, на которую только что опирался Рик Парриш. — Ой, Лайза, он забыл пиджак!

Пиджак действительно лежал на дальнем краю стойки. Глаза у Брин загорелись:

— Я догоню его и отдам.

— Голубушка моя, только не сейчас! Вон он наш милый капитан, смотрите.

Брин подошла к балюстраде и посмотрела вниз. Через дворик шел Рик, направляясь к бухте, где стояла его рыболовная шхуна. Брин держала в руках пиджак и задумчиво смотрела ему вслед. Как не похож он был ни на одного мужчину из тех, с которыми ее сводила судьба раньше! Во всяком случае, никто из них не вызывал в ней такого мгновенного и чисто женского интереса и волнения. Рик заставил ее защищаться там, где она раньше всегда была хозяйкой положения. Она нравилась мужчинам и умела управлять ими. И собой, черт возьми, тоже! А сейчас… Рик неожиданно дал ей понять о страсти, бушевавшей в нем, которую она была готова разделить с ним. Будто издалека до нее донесся голос Лайзы:

— Как хорошо, что наш комитет будет возглавлять такая умная и очаровательная женщина!

Брин пропустила этот комплимент мимо ушей. Она продолжала следить за широкоплечим мужчиной, пересекавшим песчаный пляж. Он шел, засунув руки в карманы, высоко поднимая ноги, отчего шорты сзади туго натягивались; эта картина вызвала в Брин прилив какого-то теплого, почти материнского чувства. Она повернулась к Лайзе:

— Значит, решено: Рик Парриш будет моим сопредседателем в комитете?

Лайза сняла с головы широкополую шляпу и, теребя ее пальцами, с улыбкой сказала:

— Да, решено. И не суетись же ты с этим пиджаком! Мистер Парриш в ближайшие же дни вернется за ним, я уверена. Что же касается комитета, то для первого собрания я сама подготовлю все документы. Только скажите, какой день для тебя удобнее. А сейчас я еду в больницу и расскажу Пэппи о том, что ты здесь сделала. Уверена — он будет доволен… Брин, ну, не расстраивайся! Выше голову!

— Вы знаете, Лайза, только ради Пэппи…

— Я все отлично понимаю. Мне все же скоро стукнет семьдесят!

Она подмигнула девушке и раскланялась. Брин осталась одна со своими мыслями. Она вновь посмотрела в сторону берега. Что ж, сомнений не оставалось: этот человек целиком завладел ее сердцем. Конечно, сегодня она сыграла с ним веселую шутку, затащив в комитет мадам Мэннинг. Он разозлился, но равнодушным не остался. А это уже немало!

Брин опять посмотрела в сторону моря, и ее взгляд вновь задержался на Рике. Мужчина разговаривал с кем-то из матросов. По тому, как его окружили и пожимали ему руки, Брин поняла, что капитан Парриш пользуется среди этих людей уважением.

«Капитан», — тихо прошептали ее губы. Она крепко сжала поручни балюстрады. Господи, как же могло случиться, что этот человек сразу после знакомства так запал ей в душу?!

Брин пыталась уверить себя, что ей меньше всего был нужен такой упрямый, самоуверенный и самонадеянный мужчина. Правда, не надо скромничать: сегодняшнюю схватку с ней Рик проиграл. По сути дела, он просто сбежал. Да и чего в сущности она так боится? Мир не провалится, если она, Брин Мэйдисон, позволит себе немного расслабиться. И тут Рик вдруг поднял голову и посмотрел прямо на нее. Взгляды их встретились…

На следующее утро Рик появился в больнице. Он не переносил запаха лечебных заведений и, проходя быстрым шагом по коридорам, старался сдерживать дыхание. Но поиски Пэппи оказались долгими, его начало мутить, а в сознании неотступно возникал образ Энджи. Наконец, найдя нужную дверь, он резко открыл ее и ворвался в палату, вложив всю накопившуюся энергию в приветствие:

— Черт побери, Пэппи! Я не сомневался, что такое обязательно случится, если ты не перестанешь гоняться за бабами! Кто был на этот раз? Блондинка из сувенирной лавки или одна из дочек дядюшки Фейгана?

— Ты пришел как раз вовремя, — ответил Пэппи в том же принятом между ними тоне грубоватого юмора: — Я мог бы уже высохнуть на этой койке и тысячу раз сдохнуть!

— Высохнуть? Это что-то новое. Откуда ты набираешься таких слов? Или кто-нибудь тайком подсовывает тебе кроссворды из «Нью-Йорк таймс»?

— Совершенно верно, — раздался знакомый голос из-за занавески. — Кто-то, действительно, их сюда приносит.

Щелкнул выключатель, и послышались знакомые шаги.

— Привет, капитан Парриш. — Брин подошла к кровати и поставила вазу с желтыми гвоздиками на ночную тумбочку. При этом — умышленно или нет — задела сидевшего рядом Рика. Она поправила ленту на букете и старательно распустила лепестки цветов.

— Привет, Брин! — Он старался говорить спокойным голосом. Брин лучезарно улыбнулась ему. Нет, смотреть в эти янтарные глаза было явно небезопасно. Да и все остальное было в ней таким зовущим! Бретельки ее голубой в полоску блузки, казалось, были готовы соскользнуть с загорелых плеч, при виде которых у Рика увлажнились губы. С трудом сдерживая полет возбужденного воображения, Рик сухо сказал: — Извините, Брин, что помешал. Мне лучше зайти позже.

Он повернулся и направился к двери. Но Брин тут же догнала его: