Рогозин пулей, как и было приказано, умчался выполнять распоряжение.

– Чего готово-то? – удивился Пашка.

– Увидишь! – загадочно улыбнулся Кот.

Только сейчас Паша заметил, что сержант Александр Котов чисто выбрит и одет в новенький камуфляж вместо ношеной комки и бушлата, в которых он маскировался под бредуна.

Они дошли до казармы, и сержант помог Павлу разгрузить оружие и боеприпасы. Потом зачем-то внимательно осмотрел лейтенанта с ног до головы и попросил застегнуть воротник и повесить новый автомат на грудь. Эти приготовления заставили Пашку насторожиться.

– Пошли! – требовательно потянул его за рукав Кот. – Там люди ждут!

И совершенно неожиданно сержант вытащил Скорострела на площадку между казармами, которая, видимо, изображала плац для строевых занятий – в настоящий момент здесь стояло человек восемьдесят, построенные во взводные «коробки», а перед ними прохаживался сам майор Сапожников.

Увидев Пашку, бойцы без всякой команды вытянулись во фрунт и стали жадно «поедать» лейтенанта глазами. То ли пытаясь составить первое впечатление, то ли выполняя заветы Петра Великого. Котов чуть не силком подтащил Пашку к майору и развернул лицом к строю.

– Бойцы! Мои боевые товарищи! – негромко заговорил Виссарион. – Все вы знаете, что неделю назад тяжелая болезнь унесла из наших рядов командира первой роты капитана Поленцева. Он был отличным офицером! Найти ему замену было непросто, но я это сделал! Представляю вам нового командира роты лейтенанта Павла Скорострелова. До восемнадцати лет товарищ Скорострелов был бредуном, болтающимся по всей Московской области, но пять лет назад порвал со своим прошлым и помог отряду генерала Третьяка в одном очень важном деле. Я сам, и присутствующие здесь сержанты Котов и Бородулин были свидетелями его грамотных и решительных действий! Отчасти благодаря ему мы тогда достигли определенного успеха при выполнении задачи. После этого Павел получил гражданство республики, пошел добровольцем в Красную Армию и дослужился до должности командира взвода, получив год назад звание лейтенанта. Думаю, что он будет нам хорошим товарищем.

Сапожников сделал точно выверенную паузу, давая бойцам время усвоить свалившуюся на них новость. По рядам прошелся легкий гул. Дождавшись, когда он начнет стихать, майор коротко бросил:

– Вопросы есть?

– Товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу лейтенанту! – спросил из строя здоровенный парень.

– Обращайтесь, сержант! – кивнул Виссарион.

– Товарищ лейтенант, а правда ли, что про вас говорят… – сержант отчего-то смутился и в поисках моральной поддержки оглянулся на строй. – Будто вы и есть тот самый Паша Скорострел, про которого здесь все бредуны жуткие истории рассказывают?

– Правда, боец! – Паша не стал отпираться от собственной зловещей славы. – В смысле, что Паша Скорострел – это я. А что там за страшные истории рассказывают – я, прости, не в курсе. Для меня вообще странен сам факт какого-то народного творчества по моей биографии. Интересно будет как-нибудь эти сказки послушать!

Реакцией на признание лейтенанта стало гробовое молчание. Ребятки переваривали услышанное.

– Можете встать в строй, сержант! – скомандовал Виссарион и еще раз спросил: – Вопросы есть?

Бойцы безмолвствовали. Тогда майор пожал Пашке руку и, пожелав удачи на новом посту, удалился.

«Ну, что же… Начнем, пожалуй!» – весело подумал Пашка.

– Р-р-р-ро-о-о-о-ота, равняйсь! – внезапно заорал он во всю мощь легких. По рядам бойцов прошло движение, но выполнили команду не все – кто-то ее просто не ожидал. – Кто там на левом фланге такой задумчивый? Р-р-ро-о-ота, слушай мою команду! Равняйсь!!! – Вот теперь любо-дорого посмотреть – все повернули головы совершенно синхронно! – Смирно!!! – Бойцы вытянулись в струнку. – Вольно!!! Командирам взводов и ротному старшине подойти ко мне, остальные: напра-ВО!!! На занятия, согласно расписанию, шагом АРШ!!!

Бойцы слитно грохнули каблуками и бодро, строевым шагом отправились на занятия. Естественно, что их расписания Пашка не знал, но в том, что таковое имеется, ни секунды не сомневался. К нему подошли три молодых парня и здоровенный мужик лет тридцати пяти.

– Командир первого взвода лейтенант Кублицкий!

– Командир второго взвода младший лейтенант Петлицын!

– Командир третьего взвода младший лейтенант Кружало! – звонкими голосами по очереди представились молодые.

– Старшина роты прапорщик Сухов, позывной «Товарищ Сухов»! – негромко доложился мужик.

– Где мы можем поговорить, товарищи? В спокойной обстановке, я имею в виду? – спросил Павел своих новых подчиненных.

– Ну, наверное… у меня в каптерке, – сказал старшина, покосившись на офицеров.

– Хорошо, пошли! Показывайте дорогу! – скомандовал Скорострел.

– Товарищ лейтенант! – раздался сзади голос Кота, про присутствие которого Пашка, за новыми хлопотами, уже успел позабыть. Лейтенант обернулся. Александр Котов, улыбнувшись глазами, продолжил: – Я жду вас на совещании в семнадцать тридцать. Совещание будет проходить в домике у майора. Я пришлю бойца, он проводит.

– Есть, понял! – кивнул Паша.

Взводные быстро просветили лейтенанта касательно численности личного состава, его подготовки, вооружения, снаряжения, здоровья. В процессе этого «просвещения» Паша выяснил, что его рота – штурмовая. Личный состав насчитывал девяносто шесть человек и состоял исключительно из ветеранов. Причем самым старшим и опытным оказался прапорщик Сухов. Он воевал уже больше пятнадцати лет. Подготовка бойцов включала навыки боя в лесу и городской застройке, правда, в «диких землях» они очутились впервые и местной специфики не знали.

Вооружение роты усиливало значительное количество пулеметов: двадцать два ПКМ и восемь «Кордов». Плюс к тому рота располагала ста двадцатью шестью РПО-М «Шмель-М». Кроме того, почти у каждого второго автоматчика вместо подствольника имелся ГМ-94. Передвигаться штурмовая рота должна была на шести бронированных «Уралах» и двух БМП-3М. Пашка, за весь срок службы в Красной Армии еще ни разу не встречал настолько сильного по ударной мощи подразделения легкой пехоты.

Затем лейтенанты рассказали Павлу, что всего в состав отряда Сапожникова входит четыре роты и отдельный разведвзвод под командой сержанта Котова. Всего около четырехсот человек, имеющих кроме легкого и тяжелого стрелкового оружия штатную артиллерию – двенадцать 82-мм минометов. Выяснив важные вещи, Пашка отпустил офицеров и до самого обеда сверял со старшиной ротную бухгалтерию. Реальные запасы строго соответствовали им же по документам.

Сразу после обеда новоиспеченный командир снова построил роту и кратко (ну очень кратко!) рассказал бойцам о своем нелегком жизненном пути. Ребята должны знать, кто ведет их в бой. Уложился Пашка в десять минут. Подчиненные внимали, затаив дыхание. Еще бы – его реальная биография поражала малознакомых с жизнью на зараженных территориях бойцов даже покруче, чем выдуманные бредунами легенды. Одно только участие в мародерских рейдах в возрасте десяти лет чего стоило! Зато народный фольклор приписал Пашке лично вырезанный до последнего человека и сожженный дотла город «Рязанского князя»!

Задвинув речугу, Скорострел распустил бойцов на занятия, а сам потопал к Петровичу, пристреливать оружие. От пушечного сала автомат и пистолет ему уже почистили, бензином промыли и ружейным маслицем смазали – преимущество командира: попросил – сделали. Оно, конечно, грех великий для бойца – доверять свое оружие чужим людям, но консервационную смазку выковыривать – это часа на два, а Пашка был теперь человек занятой. А вот от предложения набить заодно патронами магазины он отказался – это уже попахивало откровенным барством.

Стрельбище находилось за пределами базы (естественно) в неглубоком овраге, и лейтенант с Наливайко застали там отделение из взвода Бородулина. Патронов на тренировку они не жалели – сожгли по три рожка каждый.

– Петрович, а откуда вообще такое богатство? – спросил Пашка у прапорщика. – Оружия у вас завались, боеприпасов вы не жалеете! Неужели все это с Территории приволокли?