— Рады вас обслужить, почтенный товарищ! — наконец успокоив зуд, произнес он без тени улыбки. — Выбор на любой скус.

Дед Тишка поторопился осмотреть выбор. Под стеклом виднелись банки с этикеткой «Завтрак туриста», дрянной вкус которого он познал давно, бублики, печенье россыпью, кефир, конфеты карамель, нечто серовато-желтое на тарелке, чего он не разобрал, и пирожки — их окаменелость была очевидна с первого взгляда. На полках за спиной буфетчика отливали багровым бутылки «Солнцедара», зеленым — шампанского.

— Так чего изволите?

Хотя голод уже основательно посасывал деда Тишку, есть то, что ему предлагалось, он совсем не хотел. Но под откровенно унижающим взглядом уйти, ничего не приобретя, было невозможно. Потому, как бы стараясь утвердиться во мнении буфетчика, неожиданно даже для себя самого, он попросил бутылку шампанского, которое вызывало у него только изжогу, два пирожка и кефир. Рыжий парень с чуть большим интересом принялся рассматривать его.

— Шикуешь, дедок? — с юморком спросил он. — Или отмечаешь престольный праздник — из-под старухинова контроля вышел?

Опустив глаза, дед Тишка молча забрал купленное и перенес на столик у окна.

— Шампань сами откупорите, или помочь? — снисходительно вызвался буфетчик.

Дед не ответил, надрывая на горлышке фольгу. Хотя это дело было для него непривычным, открыл он шампанское почти бесшумно — с легким чмоком. Тем временем за стойкой появилась женщина определенного вида в обтрепанном красном мохеровом берете и грязном фартуке. Надкусив пирожок, дед Тишка отложил его в сторону — начиненный вязким повидлом, тот был несъедобен. Выпив полстакана вина, дед закусил несколькими глотками приятного кефира.

— Глянь, малахольный — шампань с кефиром ершит! — почти не понижая голоса, со смехом удивился мордастый буфетчик.

— Заезжий, — пояснила женщина в мохере. — Мать моя девушка — каких только чудиков средь их нет! Видала одного — так он селедку с сахаром лопал!

Налив еще полстакана, дед Тишка закурил: тянул время до встречи с лейтенантом.

— У нас не ку… — сразу вскинулась дама за стойкой.

— Пушшай дымит! — пресек ее буфетчик. — Дедок план мне делает.

Выкурив сигарету и с неохотой опорожнив стакан, дед Тишка вышел на улицу — из бутылки, оставшейся на столе, он выпил меньше половины… До двенадцати часов времени оставалось много, и дед отправился бродить по Краснокаменскому.

Поселок, основным производственным предприятием которого являлся леспромхоз, в большей части состоял из одноэтажных рубленых домов. Однако попадались здания и более современного типа — двухэтажные и трехэтажные. Модерновым, с большими стеклянными витринами, был и этот магазин. От нечего делать дед Тишка решил поглядеть — чем торгуют в таежном райцентре.

Вопреки его предположению, в универмаге, относящемся к райпотребкооперации, товары были на любой спрос: дверные замки, лопаты, банки краски, мыло и оконные стекла соседствовали с узбекскими, вьетнамскими и японскими коврами, цветными телевизорами, остро дефицитным навесным мотором «Вихрь», а также шикарными бельгийскими пальто. Все это деду Тишке было ни к чему…

Но вдруг он буквально остолбенел, не в силах оторвать взгляда от предметов, развешенных для обозрения на круглой металлической вешалке в галантерейном отделе. То были галстуки. Два из них, хотя и разные по рисунку, переливались такими невообразимыми красками, что напоминали фантастический каскад павлиньего хвоста. И завороженный дед Тишка с жадностью человека, обретающего важнейшую для себя вещь, немедленно купил их…

Уже на улице он мельком подумал, что за сегодняшнее утро истратил чуть ли не половину имевшихся денег. «Ну и шутяка их побери!» — без сожаления сказал себе дед. Безденежье не вызывало у него никаких эмоций.

У входа в райотдел лейтенант, хмурясь, беседовал с пожилой заплаканной женщиной, то и дело утиравшей щеки комочком мокрого носового платка. Дед Тишка тактично остановился поодаль, ожидая конца разговора. Попрощавшись с женщиной, по-прежнему мрачноватый лейтенант жестом подозвал его, и они зашагали в сторону поселка, что была противоположной реке.

…Новое двухэтажное здание школы-интерната, огороженное железным узорчатым забором, находилось не более чем в трехстах метрах от бурелома, который обозначал границу тайги. Куривший на ходу дед Тишка перед дверью замешкался, выковыривая из сигареты огонек.

— Да бросьте ее к чертям! — сказал нетерпеливый лейтенант.

Дед Тишка слегка смешался.

— Коренная привычка, сынок, — называя лейтенанта, как всех, с кем сталкивался в жизни, признался дед. — Без пищи могу, а вот без курева… Извиняй — экономлю.

И спрятал окурок в пачку.

— Смотрю, прижимист вы, однако! — проследив эту манипуляцию, неодобрительно заметил лейтенант.

— Вроде бы нет… — возразил старик.

Но, подумав, добавил:

— Разве што касаемо курева?

Директор интерната был молодой стройный человек, строго и чисто одетый. К деду Тишке отнесся благожелательно — очевидно, сыграло роль покровительство лейтенанта. Впрочем, не исключено, что на маленькую зарплату охотников находилось не много.

— Ваши обязанности будут заключаться в исполнении функций ночного сторожа, — четко и грамотно разъяснил он. — Основной наш контингент — дети работников лесхоза, которые подолгу не бывают дома. Считаю необходимым предупредить: случаи определенных нарушений дисциплины со стороны ребят не исключены. Тем не менее, нетактичное реагирование на это категорически запрещаю! Особо подчеркиваю данное обстоятельство потому, что с вашим предшественником мы расстались именно по этой причине… Вы меня поняли?

— А то как же? — охотно подтвердил дед Тишка, с удовольствием разглядывая директора. — Сам не терплю, когда ребятишек забижают.

— Прекрасно… Так, об условиях труда мы договорились… Еще вопрос, — это касалось лейтенанта, — когда нашему новому сотруднику будут оформлены паспорт и прописка?

— За паспортом дело не станет. А насчет прописки… спросите его самого.

Поняв намек лейтенанта, дед Тишка раздумчиво сказал:

— Вижу, пробуду здесь некоторое время. Сколь — не скажу: будет видно. Но поживу… Люди вы хорошие.

Директор и лейтенант переглянулись: первый — недоуменно приподняв брови, второй — усмехнувшись и пожав плечами.

Комнату деду Тишке предоставили здесь же, в интернате — в самом конце коридора, против умывальной для мальчиков. И на первое же утро он был оглушен топотом, непереносимым обезьяньим визгом, шумом и воплями, которые производили юные воспитанники заведения, совершая необходимый туалет…

Было это только начало. Потому что через несколько дней, еще затемно находясь на вахте, заметил дед Тишка несколько фигурок, перебравшихся через ограду и шустро исчезнувших в здании интерната. У одной из них, мелькнувшей белобрысой головой, в руках болталось что-то похожее на небольшой бидон. Это явление было столь неожиданным и быстротечным, что могло показаться привидевшимся. Однако благодаря пролившемуся накануне недолгому, но холодному и частому осеннему дождю, который размесил землю, на крыльце, а также по всему коридору отпечатались грязные следы маленьких ног, что свидетельствовало о реальности происшедшего. Вскоре она получила подтверждение.

В калитку часто и беспорядочно застучали: видимо, человек в спешке не обратил внимания на кнопку электрического звонка. Предчувствуя недоброе, дед Тишка откинул засов. Перед ним возник немолодой худой мужчина без шапки, в расстегнутом пальто и с сосновым дрючком наперевес.

— Вы… кто… такой? — еле переводя дух, отрывисто спросил он, грудью заталкивая деда во двор.

— Я-то? Сторож, — опешив от натиска, отвечал дед.

— Ага!.. Сторожите, значит? — злобно закричал человек. — Кто сюда… забежал недавно? Вы, сторож… видели кого-нибудь?

— Видел, — честно сообщил дед Тишка. — Они в интернат промчались.

— Значит, правильно! Ваши негодяи… Таких наказывать надо! Да построже! — с отчаянием вскричал человек, выставив палку как ружье.