Пернел не могла понять, как вдруг случилось, что, не произнеся ни слова протеста, она оказалась в его объятиях и вовсе не пыталась поскорее высвободиться. Он наклонился и прижался губами к ее губам. Никто раньше не целовал ее так... Вот оно что, вот причина... Она все больше поддавалась его поцелую, его прикосновениям; ни о чем не задумываясь, прижималась к нему, ощущая лишь прекрасную теплоту его тела... Губы его требовательны, но и уступчивы — они просто чудесны. Объятия его сильных рук волновали ее; сама того не сознавая, она тянулась к нему всем существом, чувствуя — волна страсти охватывает их все сильнее... Он первым оторвался от нее и взглянул сверху вниз на ее вспыхнувшее лицо. А она как загипнотизированная смотрела на него, забыв о своей мокрой рубашке, — кажется, и у него костюм стал влажным. Коснувшись рукой ее плеча, он вернул ее к реальности, приказав с невиданной мягкостью:

— Вам нужно сейчас же пойти и принять горячую ванну.

Пернел, совершенно растерянная, отодвинулась от него.

— А вам — пойти и принять холодный душ.

Голос выдал ее волнение, но она совершенно уверена — он возбужден не меньше, страсть их обоюдна. Хантер перевел взгляд на ее пухлые губы, на вздымающуюся под мокрой тканью грудь — и мускул дрогнул на его щеке.

— А может, мне лучше остаться? — проговорил он каким-то осевшим, низким голосом, и руки его обхватили ее талию, снова прижали к себе.

Пернел вдруг испугалась чего-то, стала задыхаться и едва вымолвила, заикаясь:

— Д-до свидания...

Дальше произошло то, чего она меньше всего ожидала: руки его опустились, спокойно улыбаясь, он отодвинулся от нее. Да, он поступил так, хотя был вполне уверен, что очень ей нравится, и она не окажет ему особого сопротивления.

— Возможно, вы правы, — пробормотал он, повернулся и вышел.

Пернел, все еще ощущая себя в его объятиях, видя его мягкую улыбку, услыхала тихое урчание двигателя — «ягуар» уже удалялся по дороге. Неужели это он, Хантер Тримейн, только что обнимал ее, голос его звучал так ласково и тепло; неужели это он так нежно и вместе властно целовал ее?

«Господи, помоги мне!» Она вложила в эту безмолвную молитву все силы души.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сутки спустя Пернел все еще находилась под впечатлением происшедшего. Как ни поразило ее поведение Тримейна, но куда сильнее — свое собственное: что это за чувство охватило ее после его единственного поцелуя? Что на нее такое снизошло? Возвращаясь в этот вечер домой с работы, она размышляла о том, что никогда ранее не замечала за собой подобной свободы в поведении, не поддавалась столь легко своим порывам. Все, наверно, случилось потому, что последние дни она не могла выбросить его из головы. А тут еще и Майк постоянно напоминает ей о нем. Вчера утром:

— Надеюсь, мистер Тримейн не забудет обсудить предложение насчет нас на совете директоров.

В полдень опять:

— Интересно, как часто происходят такие заседания? Наверно, раз в неделю, а не в месяц.

А сегодня, совсем недавно, приступил к ней:

— Ты ведь увидишься с Тримейном в уик-энд, он же приедет? — Невысказанная надежда на ее содействие прозвучала в его голосе.

— Он не всегда приезжает на выходные.

Пернел понимала, как Майк тревожится, сочувствовала всей душой, но он не должен слишком на нее полагаться. Разумеется, хозяин ожидает, что при встрече она попробует узнать у Тримейна, как обстоят дела.

И вот теперь, дома, наскоро приготовив себе ужин и докрашивая потом деревянные панели в ванной, она все думала — что может сделать для Майка. Да в сущности, ничего. Кратковременное сближение такого рода вовсе не дает ей права обращаться к нему с подобными вопросами. К тому же она не скрывала от Майка, что у нее отнюдь не блестящие отношения с соседом, — какие тут просьбы? И закусила губу: совсем недавно, тоже вчера утром, Хантер Тримейн и она... «О Господи!» — как и тогда, простонала она. Как это она позволила себе? Что же теперь с ней будет?

Пернел никак не могла избавиться от мыслей о нем; даже поздно ночью, уже лежа в постели, поймала себя на этом. Надо хоть как-то отвлечься, ну хоть переключиться на милого, без всяких комплексов Джулиана — вчера она с ним обедала... А вот Хантер... Опять?.. Ну и пусть, да-да, Хантер, приобретая здесь дом, стремился найти место, где можно хоть иногда уединиться, скрыться от забот. Здесь только и напоминать ему о делах... Не станет она больше думать о нем! Лучше вспомнит, что еще вчера было. Она ожидала миссис Мур, которой предстояло заняться уборкой дома, принять стекольщика. Вечером, когда Пернел возвращалась с работы, окно было уже застеклено, дом приведен в порядок.

Дом-то — да, а вот с ней самой далеко не все в норме: думы о Хантере Тримейне вновь вернулись к ней. Несомненно, она с нетерпением прислушивается — не появилась ли на дороге его машина? Ради всего святого, что с ней происходит? Он приезжал среди недели — стало быть, в конце ее не появится. Это ее беспокоит, и нечего себя обманывать. А она перестанет прислушиваться к звукам машины, вот и все! Натянет одеяло на голову и попытается уснуть. Странное дело — всегда легко засыпает, а теперь вот мучит бессонница. Этого еще не хватало! Лишь около четырех утра в субботу, когда уже почти рассвело, Пернел, услышав урчание машины и стук ворот, успокоилась и крепко заснула.

Проснулась она рано и решила сразу же приступить к делу. Надо только закончить работу в ванной. Прежние хозяева не так давно сменили сантехнику, ей оставалось покрыть кое-какие детали эмульсией. Около полудня Пернел оглядела плоды своих трудов — пожалуй, самое время сделать перерыв.

У соседа все спокойно, но ей вдруг, ни с того, ни с сего захотелось подняться в спальню и выглянуть из окошка. Буквально через минуту к воротам подъехала щегольская машина, вышла элегантно одетая дама и, миновав дорожку, скрылась в дверях Миртл-коттедж. Интере-есно... Пернел почему-то сразу охватило волнение. Что будет дальше? Может быть, случайность, ошибка? Нет, посетительница не показывается, значит, ее здесь ждали... И только без десяти четыре, когда Пернел вновь взбрело в голову посмотреть в окно спальни, гостья покинула дом.

«Мерзкий бабник!» — вскипела Пернел; спустилась вниз, составила список, что нужно купить в магазине, и быстрым шагом направилась в деревню. Продавщица только что вручила ей лук-порей и приправу к овощам, когда в магазин вошел новый покупатель, привлекший ей внимание. Не успела Пернел оглянуться, как услышала ее приветливое:

— Добрый день, мистер Тримейн.

О Боже! Этот человек всюду ее преследует! Положив мелочь в кошелек, она подняла глаза — и встретила его взгляд. Ничего не значит, она сделает вид, что не замечает его. И, высоко подняв голову, девушка гордо прошествовала к выходу. По пути домой она все время мысленно возвращалась к этому моменту и страшно сожалела, что повела себя так. Ей следовало... что?.. Сама не знала, а вернувшись в Примроуз, уже кляла себя — зачем ей понадобилось идти в этот магазин? Ведь сегодня предстоит обед с Крисом Фармером.

Через полчаса, когда она сидела в гостиной и пила чай, раздался громкий стук в стену, разделявшую дома. В тревоге вскочила она на ноги, вскрикнув невольно:

— Что, что такое?! — и, выглянув из окна, так и обомлела.

Овцы! Целых семь или восемь!.. Проникли в ее сад, не найдя там ничего для себя интересного, перебрались в соседний и теперь смачно поедают роскошные цветы, так заботливо взращенные садовником... За свой сад ей нечего опасаться — там таких красот нет. Все же она бросилась выгонять овец с участка соседа, а то еще сжуют что-нибудь опасное для жизни. Хантер тоже вышел из дома и, убедившись, что все ее усилия напрасны, не замедлил на нее наброситься.

— Вы что, разум потеряли? — прогремел у нее над головой его голос.

Вот нахал!

— Какой у меня может быть разум! Он ведь весь вам достался! — взорвалась она.

— Ну, у меня-то достаточно, чтобы сообразить: живешь в сельской местности — всегда держи свои ворота закрытыми! — рявкнул он.