— Я в восторге, — вскричал Поль. — Ваше красноречие убеждает меня выбрать себе небольшой порок, приличный праздному гуляке.

— В таких случаях следует действовать благоразумно. Прежде чем сделать выбор, изучите хорошенько ваш характер и ваше сложение. Приобрести порок — все равно, что взять жену, а вы знаете, развода тут не существует.

— Это заставляет меня поразмыслить. Супружество, как бы ни было оно избрано, всегда имеет темные пятна, устрашающие самые смелые души.

— Смелые души, — продолжал брат Иоанн, — избирают честолюбие, порок героев. Спросите у честолюбцев, имеют ли они время скучать. Другие берут в руки карты и проводят жизнь как партию ландскнехта. Некоторые поклоняются золотому тельцу и копят богатство, как муравьи. Я знаю предающихся Бахусу, и сам не имею иной цели в жизни, нежели ласки порока, заключенного в стеклянной темнице под красной печатью.

Брат Иоанн откупорил бутылку почтенной наружности, почерневшую от времени, и поднял вновь полный стакан.

— Вино — это забвение, господа. Пьем в честь вина! — провозгласил он.

— Гм, — заметил Кок-Эрон. — Боюсь, чтобы вы не забыли цели вашего посещения.

— Приятель Кок-Эрон, — гордо отвечал пустынник, — будь вы ближе знакомы с братом Иоанном, знали бы, что даже если весь сбор винограда прошлого года исчезнет в моем стакане, он не помрачит моего рассудка и не заставит споткнуться.

— Сосуд Данаид не мог бы похвастаться большим, — произнес Поль.

— Ну, ужин кончен, и мы это увидим, — заметил Эктор.

Вошла прислуга, стали убирать со стола.

— Братцы, — произнес пустынник, — снимайте блюда и салфетки, но бутылок не троньте. Вино — душа разговора.

Лакеи исполнили приказание брата Иоанна и скрылись.

— Итак, маркиз, — сказал пустынник, — вы желаете знать, зачем я пригласил вас сегодня вечером в семь часов на Пон-Нев.

— Да, именно.

— Ах, мсье, почему вы не послушались меня? — вздохнул пустынник.

— Я очень бы желал тебя послушаться, но непредвиденные обстоятельства помешали.

— Если бы вы, мсье, прибыли в назначенное время, то застали бы человека, о котором когда-то расспрашивали меня с таким любопытством.

— Человек из Марлийского леса.

— Он самый. Я уверен, он ещё не отказался от своих намерений.

— Расскажите мне, как вы его снова встретили, — попросил Эктор.

— Все очень просто. Сегодня утром я пил в одном из кабачков на улице Старых Августинцев с честным Биско, когда вошел наш приятель и ударил меня по плечу, сказав: «— Нельзя ли с вами переговорить?» «— Можно, — отвечал я, вставая, — давайте поговорим.»

»— Нет, теперь не время, — возразил он.»

»— Что ж, когда вам будет угодно, я всегда готов.»

»— Если так, — продолжал он, — будьте сегодня вечером в семь часов на Пон-Нев; там вы встретите меня.»

После чего он сунул мне в руку дукат и удалился.

»— Что ты думаешь об этом? — спросил я Биско.»

»— Справьтесь, не возвратился ли маркиз, — сказал он мне.»

Это было для меня лучом света. Я побежал в отель и встретил там Кок-Эрона.

— Я свидетель тому, что Кок-Эрон исполнил в точности доверенное ему поручение, — подтвердил Поль.

— Тогда лучше бы на дороге ваших благородий в Пон-Нев не оказалось душистых аллей! — возразил брат Иоанн. — В эту минуту негодяя уже не было бы на свете.

— Ладно, отложим это только до первого случая, — сказал Поль.

— Предупреждаю вас, что этот лис очень чуток.

— Пусть так, но и охотник не дурак.

— Увидим! — буркнул брат Иоанн. — В семь часов я отправился к Пон-Нев. Наш приятель уже был там с надменным лицом, опершись спиной на перила, со скрещенными руками, неподвижный, как пень, и угрюмый, как могильщик.

»— У меня есть к вам дело,» — сказал он.

»— Насчет господина де Шавайе?» — спросил я.

« Откуда вы знаете?» — спросил он.

Я понял, что сделал глупость и хотел её поправить. Но негодяй нахмурил брови, сказал:» — Ладно,» и начал описывать, в чем дело.

— И в чем же оно было? — спросил Эктор.

— Неусыпно наблюдать за всеми движениями дворянина, очень похожего на вашу милость.

— Поэтому он меня не назвал?

— Я имел глупость не дать ему времени это сделать.

— Каким образом?

— Пока он говорил, я смотрел, не едете ли вы. Напрасно я притворялся, что слушаю внимательно, а сам не мог спокойно устоять на месте.

— Ах, брат Иоанн, брат Иоанн! — вскричал Поль. — Подобное легкомыслие непростительно для человека с вашим опытом.

— Я заслужил все ваши упреки…Я это знаю. Но что делать? Есть минуты, когда учителя бывают не умнее учеников. Раз даже, приняв за вас другого человека, я быстро обернулся. Незнакомец в ту же минуту умолк; он посмотрел на мужчину, приход которого обманул меня, и заметил: «— Я не люблю, чтобы в то время, как я говорю, занимались прохожими. Видимо, вы кого-то ожидаете. Прощайте, я ухожу.» Я старался его удержать, но он был уже далеко. Мои слова и клятвы ничем не помогли. «— Нет — нет, — возразил он, — что видно, то видно: у вас свои дела, у меня свои…Не станем их смешивать.» Взгляд, сопровождавший эти слова, пояснил их смысл: он был холоден, тверд и прям, как стрела. Я остался пристыженный, а он ушел.

— Вы за ним не последовали? — спросил Кок-Эрон.

— Как же, но нашего негодяя не проведешь, чтобы он того не заметил. Едва сделал я за ним полсотни шагов, как он обернулся, помахал мне рукой и исчез в воротах. Это меня рассердило и я бросился вперед, решившись на этот раз начать с ним ссору. Но я напрасно ходил вокруг дома, построенного на углу улицы Арбр-Сек, входил на крыльцо и шарил повсюду. Я не нашел никаких его следов.

— В доме, наверно, два-три выхода, — сказал Поль.

— Я думал так же. Ну, берегись он у меня теперь! Я беру свою долю в вашей вражде, маркиз, и ручаюсь своей бородой, что она не в дурных руках.

— Скажите, — спросил Эктор, — он назвал вам свое имя?

— У него их два…Какое же подлинное?

— Посмотрим, что за имена, — произнес Эктор.

— Сначала его называли мастер Симон.

— Мастер Симон! — вскричали Эктор и Поль в один голос.

— А, кажется, он вам знаком!

— Да, немного, но это потом. Его второе имя? — спросил Эктор.

— Мастер Симон именуется шевалье де Сент-Клер.

— Шевалье! — опять вскричали Эктор, Поль и Кок-Эрон.

— Какое эхо! — сказал брат Иоанн, потирая руки. — Вы, стало быть, слыхали о шевалье?

— Случалось, — отвечал Поль, — И мы не станем даже утаивать от вас, что он с нами немного знаком.

— Дурное знакомство, ваше благородие, очень дурное, от которого вы получите много неприятностей, если дадите ему на то время.

— Постараемся, чтобы этого не было, приятель, я в том ручаюсь.

— И вы правы. Это тигр, а не человек. Ах! Если бы вы могли открыть его логово!

— Я его открою, — сказал Эктор.

— Вы! — воскликнул брат Иоанн, вставая.

— Не помните ли вы, мой милый граф, то письмо, которое Кок-Эрон взял у хозяина «Серебряного кубка»? — спросил Эктор.

— И которое он должен был передать барону Клейну? — добавил Поль.

— Именно. В нем был адрес…

— Да, — сказал Кок-Эрон, — в гостинице «Царь Давид», на улице Арбалетчиков.

— Там живет мастер Симон, то есть шевалье Сент-Клер.

— Ну, — сказал брат Иоанн, протянув руку, — я в этом удостоверюсь завтра же, и если шевалье будет иметь неблагоразумие показаться, я клянусь раздавить его, как змею.

— Я клянусь в том тоже, — сказал Кок-Эрон.

— И я, — произнес Поль, увлеченный примером бывшего пустынника.

Три шпаги были вырваны из ножен и сверкнули в свете восковых свечей.

— Минуту, господа, мщение принадлежит мне, — заявил Эктор, опуская шпаги, — и я его не уступаю никому. Если Богу угодно, чтобы я встретил шевалье, первый удар — мой.

— Вам первый, — сказал Поль, — но мне второй, если ваш будет неудачен.

Эктор протянул руку товарищу и продолжал:

— Господа, уже поздно, а честные люди стерегут врага днем. Нам известно логово тигра, так до завтра!