-Очнулся... Да, рядом... Не знает?.. Но... хорошо, сейчас дам...

  Ободряюще улыбнувшись, Дашута передала мне свой телефон. На экране мигала запись "Любимый". Ха, значит, сам не дозвонился, решил подослать своего дружка, и что он мне скажет, хотя нет, не интересно. Уже хотела нажать на отбой, как трубка взорвалась совсем не мужским криком:

  -Да возьми же ты трубку, идиотка!!!

  От столь любезного эпитета в мою сторону я даже забыла, что хотела сказать и лишь пискнула что-то в динамик.

  -Наконец,- раздался знакомый женский голос,- где он тебя только такую нашел.

  Сейчас я не реагировала на оскорбления и лишь пыталась понять, почему Таша, а это была именно она, звонит с телефона Ильи. Наверное, глупо, но это была защитная реакция, потому что в голову полезла не нужная, жуткая ересь.

  -Сядь,- услышала я и тут же подчинилась, усевшись возле стены на свой рюкзак,- а теперь будь хорошей девочкой и слушай.

  В ответ кивнула головой, хотя собеседница и не могла увидеть этого, просто в горле пересохло, а вместо слов вырывался непонятный хрип.

  -Мат попал в аварию, безмозглый мальчишка,- выругались на том конце провода, явно адресуя эту любезность Архипову,- он в реанимации, только что от наркоза отошел.

  Перед глазами почему-то запрыгали веселые разноцветные блики и слова размазывались в зудящее непонятное шипение.

  -Эй, ты меня слышишь,- как сквозь вату услышала я и отключилась.

  Вязкая темнота отпускала с большой неохотой, но резкий запах вырвал сознание из липкого спасительного обморока. Локоть неприятно зудел, а отголоски боли стреляли в плечо. Перед глазами маячило взволнованное Дашино личико, а маленькая ручка была занесена для нового удара. Пришлось выдавить из себя непонятное мычание, чтобы вновь не получить отрезвляющую пощечину. Где-то не далеко послышались шебуршание и чьи-то приглушенные голоса.

  -Ян,- встревоженный голос подруги окончательно привел в себя,- с тобой все нормально?

  Покивала отяжелевшей головой, все же поднялась по стеночке, отказавшись от помощи Дашуты. Никогда не думала, что я настолько слабая. Грохнуться в обморок посреди коридора, а во всем виноват этот несносный Архипов.

  -Ты ведь знала,- даже не спрашивала, утверждала я, подруга растерянно кивнула, а мне оставалось лишь молча пробираться к выходу.

  Сердце бешено отбивало ритм где-то в горле. Сейчас я совершенно не хотела думать о том, что и когда могло случиться с этим непутевым, ведь такими темпами можно прийти к выводу, что в аварии косвенно виновата я. А больше чем чувствовать себя слабой я не любила только чувствовать себя виноватой. Не думать. Не думать! НЕ ДУМАТЬ, МАТЬ ТВОЮ...

  Матвей был жив и даже недавно пришел в сознание, это уже хорошо, но его пребывание в реанимации пугало. Ведь будь это обычным ДТП, парня бы обмазали зеленкой и отправили бы домой. Но не в нашем случае.

  Дашка успела вызвать такси и желтая карета с шашечками уже припарковалась около ворот института, когда мы вышли на свежий воздух.

   Уже в машине я решилась спросить:

  -Что у него,- Даша отвела глаза, словно была в чем-то виновата.

  На место слабости и страха пришло раздражение. Что же она молчит!

  -Ну же,- не выдержав, тряхнула подругу за плечи.- Руки? Ноги? Что?

  Дашута набрала в легкие побольше воздуха, словно готовясь к прыжку в воду:

  -Ребра, правая рука сломана,- выпалила девушка и замолчала, проглотив последние слова.

  -И,- не выдержала я,- Говори!

  -Черепно-мозговая,- Дарья тяжело сглотнула,- подозрение на перелом позвоночника...

  В приемном покое все было спокойно. Больные не спеша гуляли по коридорам, медсестры отстраненно наблюдали за более резвыми и в нужный момент грозно сверкали глазами, и лишь я, нарушив всю дисциплину, металась из угла в угол.

  Высокая худощавая медсестра выглянула из-за стойки, поджав недовольно губы и смерив меня убийственным взглядом. К ней-то я и направилась, что бы выяснить, что же вообще произошло.

  -Архипов здесь находится,- выжидающе посмотрела на медсестру, думала, что женщина все же догадается просмотреть свою тетрадочку и выдаст мне нужную информацию.

  Вредная бабенция даже не пошевелилась и лишь смерив меня взглядом выдала:

  -Это конфиденциальная информация,- нахальная улыбка была посвящена мне, да что это вообще такое эта ведьма давно должна была все мне сказать, а еще бы валерьяночки для храбрости накапать, но вместо этого лишь неприятно скалилась.

  Черт! Черт! Черт! Как же ТАКИЕ людей-то лечат! Боже, за что мне это?!

  Руки предательски задрожали предвещая истерику. Оценив мое состояние, медсестра недовольно закатила глаза и все же открыла журнал приема.

  -Матвей Анатольевич здесь,- выдала она, довольно улыбнувшись и резко захлопнув журнал,- но к нему нельзя, он после операции и в стационар его еще не перевели.

  -Мне сказали, он отошел от наркоза,- решила я хоть как-то прояснить ситуацию.

  -Милочка,- взбеленилась медсестра,- вы вообще кто?

  -Невеста она его,- пришла на помощь уже отошедшая от недавнего шока Дашка.

  Дамочка поморщилась (ух, сразу видно, вредная старая дева) но тон немного поубавила. Может на нее подействовала метающая позади меня молнии подруга, либо мужчина, в белом халате спускающийся по лестнице.

  -Вон,- кивнула она в сторону мужчины и томно вздохнула, решив, что все наше внимание переключилось на белохолатника,- Филипп Дмитриевич Мирзоев, лечащий врач Архипова.

  В это время Мирзоев уже подошел к стойке и, лучезарно улыбнувшись медсестре, передал пару папочек с историями болезней своих пациентов.

  -Катерина, рентген Романовского у вас?- женщина глупо улыбнулась и интенсивно закивала,- Так принесите мне его.

  Катерина похлопала глазками и, наконец-то поняв, что от нее хотят, молнией метнулась куда-то вглубь сестринской.

  -А вы у нас...- обратил он внимание на переминающихся с ноги на ногу нас с Дашутой.

  -К Архипову,- не задумываясь, выпалила я.

  -О,- широко улыбнулся врач,- парень после аварии.

  И что тут смешного? Матвей в реанимации после операции, а он лыбится!

  Словно прочитав мои мысли, Филипп Дмитриевич все же решил объяснить причину своего веселья:

  -Ваш жених,- некультурно, но, в общем-то, безошибочно ткнув в меня пальцем начал он,- когда в сознание приходил все повторял "дынька, дынька", думали последствие сотрясения. Но когда он приятеля своего увидел и за ворот сломанной рукой схватив, сообщил, что если хоть слово дыни скажет, то первый кто вернется на больничную койку, будет именно он. Мы совсем перепугались.

  Врач рассмеялся уже в голос.

  -Это нам потом уже его сестра сообщили про вас.

  Сестра? А, сейчас это не важно. ЖЕНИХ уже серьезнее, но тоже не очень страшно, вон Дашута тоже самое выдала в критической ситуации. Но если Матвей умудрился выкинуть какую-то гадость даже на питии к операционной, то не все так страшно... наверное.

  И вновь уловив перемены в моем настроении, мужчина решил кое-что разъяснить.

  -Вовремя его привезли, гематомы мы тут же убрали, даже шрамов видно не будет. Парень молодой, быстро поправится, но вот с сотрясением придется ему под присмотром полежать, а через пару дней и в обычную палату можно будет перевести. Можно сказать, он легко отделался, подозрение на перелом позвоночника не подтвердилось, а состояние сейчас у него стабильное, так что все будет хорошо.

  Боже, что он говорит? Вроде бы по-русски, а ни слова не понятно лишь "бззз-ла-ла-ла-бззз". Перед глазами вновь появились разноцветные круги и черные назойливые мушки. В нос вновь ударил противный запах нашатыря.

  -Слабые какие все,- тяжело вздохнул Филипп Дмитриевич, и пощелкал пальцами у меня перед глазами.- Вы меня слышите?

  Я лишь кивнула. Думаю, Мирзоев и так все понял.