Кассир вдруг заметил, что информация на экране его компьютера скачет в такт дроби, выбиваемой пальцами этого тощего клиента. Кассир постучал по компьютеру, пытаясь привести его в норму, но ничего не получилось. Напротив, дело принимало все более скверный оборот, поскольку клиент в черной тенниске барабанил пальцами все быстрее.

Кассир твердо знал, что его компьютер надежно защищен от вибрации, поэтому просто не мог взять в толк, как, барабаня пальцами, можно вызвать помехи на мониторе. Ведь помехи возникают из-за неисправности электросети — так как же пальцы человека могут влиять на электронный поток?!

И он решил ответить на вопрос клиента, несмотря на все существующие в компании запреты.

— Все рейсы отложены из-за погодных условий.

— Но ведь на улице вовсю светит солнце! — заметил Римо — сквозь огромные окна аэропорта были видны купающиеся в зимнем солнце аэропланы.

— Я имею в виду Канзас-Сити.

— Но я лечу в Нью-Йорк!

— Я понимаю, сэр, но Канзас-Сити — узловой аэропорт на нашей линии. Все наши рейсы либо начинаются, либо заканчиваются там, либо проходят через него. А там сейчас буран.

— Что-то я не понимаю, — медленно проговорил Римо. — Вы отменили все рейсы, потому что они все в Канзас-Сити?

— Я этого не сказал. Я сказал, что наш узловой аэропорт в настоящее время закрыт, потому что он весь засыпан снегом. К утру его обязательно расчистят.

— Вон там стоит самолет. Он случайно принадлежит не вашей компании?

— Нашей, сэр.

— Тогда почему бы им не воспользоваться?

— Никак нельзя. Он как раз выполняет рейс на Канзас-Сити.

— Но мы оба знаем, что в настоящее время он никуда не летит. Так почему бы не направить его в Нью-Йорк?

— Простите, но это противоречит принципам нашей авиакомпании. Все наши рейсы проходят через Канзас-Сити.

Тут кассир заметил, что светившееся на экране табло превратилось в ярко выделяющееся на черном фоне зеленое пятно. Нет, это переходит всякие границы!

— Балтимор и Нью-Йорк находятся на Восточном побережье, — сообщил Римо кассиру. — Неужели вы хотите сказать, что по дороге из одного в другой я должен сделать крюк длиной в тысячу миль?

— Да, так принято в нашей авиакомпании. Так намного эффективнее.

— Неужто такое возможно? — удивился Римо.

— Чтобы сократить транспортные расходы, акцизные сборы и дополнительные местные налоги на топливо, все наши самолеты заправляются в Канзас-Сити. Дополнительное расстояние целиком компенсируется заправкой в Канзасе.

— Тогда все понятно. А как другие компании?

— Полагаю, они все прогорели. Отмена государственного регулирования и все такое...

Римо взглянул на кассира и перестал барабанить пальцами. Зеленое пятно в центре экрана внезапно взорвалось, как фейерверк. Когда маленькие зеленые искорки улеглись, кассир увидел, что они вновь приобрели вид букв и цифр, и издал вздох облегчения. Но приглядевшись, он увидел, что все данные на дисплее были почему-то необъяснимо искажены.

А тем временем его клиента и след простыл.

Римо пришлось прождать целый час, прежде чем ему удалось добраться до телефона-автомата. Очереди к автоматам были в этом аэропорту еще длиннее, чем к кассам. Но хоть, слава Богу, телефоны работали.

Римо позвонил доктору Харолду В. Смиту — с оплатой разговора абонентом.

— Римо? Что вы имеете сообщить?

— Ничего, — ответил Римо. — Если помните, я больше на вас не работаю.

— Да, конечно. Но со слов Чиуна я понял, что вы как бы неофициально присоединились к нему.

— Забудьте, что сказал Чиун. Вы должны немедленно с ним поговорить. Его обманули, как юнца. Послушайте, Смитти, я лично хочу вернуться в Синанджу, но вот застрял в Балтиморе. Рейсов не будет до утра, а то и дольше. Можете мне помочь? Например, прислать вертолет?

— Ни один вертолет не сможет перевезти вас через Тихий океан.

— Слава Богу, мне это известно. Я всего лишь хочу выбраться из Балтимора. Хорошо?

— Ничего хорошего. Я отвечаю за деньги налогоплательщиков. Меня могут обвинить в злоупотреблении властью, если я использую хотя бы один цент на непроизводственные нужды. Вы больше не являетесь нашим сотрудником и сами это признаете. Извините, но я не могу оплатить ваши расходы по возвращению в Корею.

— Это ваше последнее слово?

— Вы можете пересмотреть свое решение и не уезжать. Есть дело, о котором я говорил: кто-то пытается меня убить.

— Как я его понимаю! — произнес Римо сквозь зубы.

— Извините, Римо, — сухо ответил Смит, — но я не разделяю вашу точку зрения.

— Крайне вам признателен. — Римо повесил трубку.

Сзади послышался возмущенный вопль очереди.

— В чем дело? — поинтересовался Римо.

— Вы сломали телефон, — объяснила какая-то тощая тетка.

Римо оглянулся: трубка представляла собой кусок мятой пластмассы, прилипшей к наборному диску.

— О, извините, — робко проговорил Римо.

— Вам хорошо говорить — вы сами-то уже позвонили!

— Я же попросил извинения!

Возле здания аэропорта Римо попытался заказать такси, но ему недвусмысленно дали понять, что это невозможно.

— Но почему? — удивился Римо.

— Во-первых, свободных такси нет. А во-вторых, мы не принимаем золотые слитки. Прошу немедленно убрать это со стойки!

Римо убрал слиток в карман.

— У вас есть кредитная карточка или какой-нибудь документ? — спросил администратор.

— Нет. А если бы был, так что? Вы же сами сказали, что свободных такси нет.

— Правильно. Но если бы у вас была кредитная карточка, мы смогли бы поставить вас на очередь, и вы бы утром уже получили такси.

— Возможно, утром я улечу, так что такси мне не понадобится.

— Клиент всегда прав, — сообщил Римо администратор.

Тогда Римо решил провести ночь в кафе аэропорта. Оно было переполнено. В закусочных тоже яблоку негде было упасть. Впрочем, Римо не собирался есть: его тонкая нервная система была бы выведена из строя малейшим кусочком гамбургера или картофеля-фри.

— Ладно, черт с ним, — пробормотал он и принялся ловить такси, которое отвезло бы его назад в Балтимор. — Уж лучше с Чиуном, чем так мучиться.

Но свободных такси не было, и Римо пришлось проделать весь путь до города пешком.

В ту ночь Мастер Синанджу не спал. Просто не мог уснуть, как ни старался. Боль была слишком сильной. Даже теперь, когда его ученик находился за много тысяч миль от него, возвращаясь в Корею. В глубине души Чиун тоже мечтал вернуться в Корею, в страну, где родился и вырос. Конечно, с Синанджу у него было связано много тяжелых воспоминаний — о суровом отце, познакомившем его с искусством Синанджу, о злой жене и ее неблагодарных родственниках и о том стыде, который ему пришлось пережить, когда в старости он остался без ученика, способного продолжить традиции Синанджу.

Римо — вот кто избавил его от этого стыда. Римо стал для Чиуна сыном, которого он был лишен. Поначалу Чиун не очень усердствовал в том, чтобы сделать из Римо настоящего наемного убийцу для КЮРЕ: он был белый, то есть по определению неспособен к учению. Из-за своей никчемности он был не в состоянии усвоить наиболее ценные стороны Синанджу. Но даже когда Чиун начал уважать Римо, он не старался узнать его как человека. Римо был белым, поэтому он был обречен на неудачу. Какой смысл становиться друзьями, когда Римо все равно рано или поздно погибнет.

Так и случилось: во время выполнения задания Римо погиб. Но Чиун, почувствовав произошедшие в нем изменения, оживил его. Из царства мертвых Римо вернулся менее белым, чем был при жизни. Он вернулся настоящим жителем Синанджу.

Вот тогда-то Чиун понял, что судьба дала ему в руки более замечательное будущее для Синанджу, чем он мог даже мечтать. Дала Чиуну Опальному, престарелому Мастеру, которому давно пора было бы выйти на пенсию, но он продолжал жить в варварской стране, настолько отсталой, что даже Великий Ван не имел о ней ни малейшего представления. Чиун понимал, что он взял под свою опеку величайшего Мастера, истинное воплощение Шивы-Дестроера.