Магнус проехал мимо м-ль де Сувини, обменявшись с ней легким кивком головы.

— Бросьте поводья лошади, заставьте её встать на дыбы и громко закричите, — приказал он ей.

Прошло десять минут. Вдруг лошадь м-ль де Сувини встала на дыбы, а молодая женщина, испугавшись, громко закричала. Магнус быстро приблизился к ней и спешился будто для того, чтобы схватить поводья лошади и успокоить её.

— Необходимо, чтобы мадемуазель де Парделан дала приказ своим людям подчиняться мне по первому требованию, прошептал он тихо, наклонившись к девушке. — Увидев, что я снял шляпу и кричу «Магдебург», быстро скачите вперед, держитесь правой стороны и не оборачивайтесь. Обещаю вам, что скоро вы будете свободны.

Сказав это, Магнус поднялся в седло; ни один мускул не дрогнул на его лице.

Адриен, побледнев, поскакала вперед. Она и Магнус не обменялись больше ни одним словом, пока не достигли маленького охотничьего домика, где предполагалось разместиться на ночь. Франц показал на рощу, виднеющуюся вдалеке.

— Леса Сан-Рупера.

Ветер доносил из глубины леса колокольный звон. Услышав его, Франц улыбнулся:

— Завтра, возможно, колокола будут звонить громче, чем сейчас!

— Будем надеяться, что ни я, ни ты не услышат их звона, — пробормотал Магнус, в то время, как Франц помогал баронессе спуститься с носилок.

Мадам д`Игомер посмотрела вдаль. Там показалось облачко пыли, похожее на отряд скачущих всадников.

— Я думаю, что наше путешествие подошло к концу, сказала баронесса Диане. — Если все будет так, как я надеюсь, завтра все решится и я останусь снова в одиночестве. Вы и мадемуазель де Сувини увидите, что я предусмотрела буквально все.

Франц тоже посмотрел на облачко пыли, подхваченное ветром и, довольный, потер руки. Наклонившись к Магнусу, он прошептал:

— Необходимо сегодня вечером поговорить с братом Илларионом.

Магнус вздрогнул. Несколько ярких вспышек сверкнули в глубине облака, плывущего по дороге. Его глаза, привыкшие к любым неожиданностям войны, узнали оружейные выстрелы.

— Это, скорее всего Жан де Верт, — подумал он и направился к оруженосцу м-ль де Парделан.

Внимательно глядя на него, он тихо спросил:

— Вы сделали то, о чем я вас просил?

— Мне дан приказ подчиняться вам во всем, — ответил оруженосец также тихо.

— Хорошо! Сегодня ночью не спите и приготовьте двойную порцию еды лошадям, пусть они будут готовы к переезду в любую минуту.

В павильоне, предназначенном для приема гостей, мадам д`Игомер заняла комнату в изолированном крыле. Через неё можно было беспрепятственно проникнуть в сад, где росли огромные деревья.

Убедившись, что комната баронессы не имеет другого выхода, Магнус устроился в тени одного из деревьев, не сводя глаз с двери.

Наступил вечер. Франц расставил часовых вокруг павильона. Вдруг какой-то человек, в широком плаще и со шпагой в руке, появился у двери сада. Шляпа с широкими полями, надвинутая на глаза, не позволяла разглядеть его черты, но что-то неуловимое в его походке натолкнуло Магнуса на мысль, что он знает этого человека.

— Это Жан де Верт, — подумал Магнус и не ошибся. — Если завтра я не смогу вытянуть отсюда мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, все будет кончено.

Текла встретила человека в плаще на пороге дома, взяла его за руку, затем оба тихо скрылись в павильоне.

Баронесса приняла у себя Жана де Верта (а это действительно был он); двери и окна её комнаты были закрыты тяжелыми шторами, снаружи сюда не проникал ни свет, ни шум. Мадам д`Игомер сидела в глубоком кресле, руки и плечи её были обнажены, цвет и богатство её платья подчеркивали красоту молодой женщины.

Текла не могла забыть, что она была женщиной, даже в присутствии мужчины, которого она не собиралась соблазнить. Поприветствовав Жана де Верта, баронесса милым жестом указала на соседнее кресло; восхищенный её красотой, граф взял эту милую ручку и поцеловал со словами:

— Вы прелестны, мадам, и даже, если я вас никогда бы не видел, то узнал бы из тысячи женщин.

Мадам д`Игомер улыбнулась:

— Мне конечно приятно слышать ваши комплименты, но сегодня и в Сан-Рупере мы будем говорить о серьезных вещах. Вы знаете, почему я вас вызвала?

— Ваше письмо со мной, — отвечал капитан, усаживаясь в кресло.

— Вы все ещё намерены жениться на мадемуазель де Сувини? — продолжила баронесса.

— Конечно, я её люблю также, как ненавижу господина де ла Герш и не собираюсь ему уступать. Согласие на женитьбу я получил у нашего папы.

— Отлично! Значит завтра мы сопроводим мадемуазель де Сувини в монастырь Сан-Рупер.

Жан де Верт внимательно посмотрел на баронессу:

— Я вам очень обязан, мадам, и прежде всего тем, что я победил соперника. Могу я в свою очередь что-нибудь сделать для вас?

— Послушайте! Мадемуазель де Сувини — не единственная моя узница, рядом с ней мадемуазель де Парделан.

— Я прекрасно осведомлен об этом.

— К тому же я питаю отвращение к маркизу де Шофонтену так же, как вы ненавидите графа де ла Герш.

— Я начинаю понимать.

— Я отдаю вам Адриен, которую вы любите, а вы, в свою очередь предоставляете мне одного из ваших лакеев для Дианы, которую я ненавижу.

При этих словах Жан де Верт вздрогнул. Несмотря на стойкую привычку к жестокости, такое проявление ненависти его удивило. Что случилось с такой милой и приятной женщиной прямо на глазах? Суровый и угрожающий вид ей совсем не шел.

— Одного из моих лакеев? — прошептал Жан де Верт.

— Да, первого попавшегося! Мы назовем его граф или маркиз, как пожелаете; отец Илларион, который благословит брак с мадемуазель де Сувини, не будет иметь никаких сомнений насчет мадемуазель де Парделан. И еще, я не хотела бы, чтобы были завистники.

— Я восхищаюсь тем, с какой изощренностью вы разрабатываете орудие мщения, но, если вам так нужен лакей, разве они все не в вашем распоряжении? Почему обязательно кто-то из моих слуг, а не один из тех, кого я видел у входа в павильон? Вы опасаетесь, что ваши люди вам не будут подчиняться. Ведь речь идет о замужестве с такой богатой и знатной дамой? Я думаю, что они не воспримут это, как оскорбление?

Облокотившись на колени и подперев подбородок рукой, мадам д`Игомер бросила на Жана де Верта металлический взгляд:

— Вот почему мне нужен сообщник! — произнесла она медленно.

— О! Сообщник!

— Да, капитан, вы не ослышались, именно сообщник, и не такой слабохарактерный, которого может испугать малейшая опасность, а человек влиятельный и знатный. Вот почему я выбрала вас. Я вас знаю, знаю и то, как вы ненавидите господина де ла Герш, и я решила, что могу довериться вам. Мы живем во времена, когда все возможно. Скоро, быть может, вода и огонь, то есть король Густав-Адольф и император Фердинанд объединяться и, если вдруг мосье де Парделан пожалуется на меня, я хотела бы, чтобы имя более знатное меня защитило.

Под покровительством Жана де Верта имя мадам д`Игомер будет неприкосновенно. Рука мадемуазель д`Игомер этому будет ценой. Итак, вы согласны на это?

Жан де Верт колебался.

— Подумайте о том, что Адриен здесь в моей власти, что меня окружает тридцать преданных мне людей и, что если капитан будет обращать внимание на какие-то условности, найдутся другие, а уж они, поверьте мне, будут менее щепетильны. Скажем, например, граф де Паппенхейм, который ещё не забыл Адриен.

Произнеся великое имя маршала империи, д`Игомер знала, что делала.

Тайная вражда давно существовала между Жаном де Вертом и Паппенхеймом, военная слава которого затмевала баварца. Услышав это имя, Жан де Верт, наконец, решился.

— Я согласен! — произнес он.

— Итак, в добрый час! Наконец-то я узнаю в вас рыцаря шпаги, который в недавнем прошлом вооружил ею Франца!

Жан де Верт подкрутил усы:

— О! Вы знаете об этом?

— Женщина, которая живет с надеждой о мщении и эта её единственная мысль, единственная цель, должна знать все. Но это не последнее, о чем я хотела бы поговорить сегодня.