Так, с чувствами разобралась, теперь надо разобраться с посылкой от кренгов. Я дотягиваюсь до свертка, сажусь на кровати и, не торопясь, разворачиваю слои упаковки. Внутри обнаруживается небольшая шкатулка, крышка которой украшена затейливой резьбой. Аккуратно поддеваю застежку ногтем, и крышка послушно поднимается. Внутри - сложенный лист бумаги и три футляра. Аккуратно разворачиваю бумагу, утыкаюсь глазами в текст. Такая же точно тарабарщина, что я смотрела на 'тестировании'. Только теперь, после того, как я отвожу глаза от строчек, в голове сама по себе возникает информация. И ее много. А еще - мне снова становится холодно. Я откладываю лист в сторону и утепляюсь как следует. Быстро 'дочитываю' текст - у меня уже зуб на зуб не попадает. Зато я теперь точно знаю, что это такое, почему, и как от этого отгородиться. Открываю первый футляр - там тонкая цепочка, как будто из крохотных льдинок, припаянных друг к другу. Надеваю ее через голову, заправляю к телу. Холод тут же отпускает и по телу разливается приятное тепло. Во втором футляре браслет из такого же материала, он находит пристанище на левом запястье. Третий футляр я просто не открываю - рано еще. Убрав шкатулку в стол, я снова ложусь на кровать - созерцать потолок.

   Итак - я очень восприимчивый человек. Настолько восприимчивый, что общаться с кренгами без соответствующих амулетов не могу - отсюда и взялось мое переутомление и переохлаждение. У каждого 'восприимчивого' своя реакция на эту дивную расу. Кому-то жрать охота, а кто-то мерзнет. То, что я о своей восприимчивости ничего не знала на протяжении тридцати трех лет - детали. Бог с ними. Цепочка на шее замыкает контур моего восприимчивого сознания. У меня, оказывается, контур не замкнутый. Столько нового о себе узнаю.... Браслет является накопителем. Вот только чего он накапливает - не знаю. Но велено было надеть. Каким образом я усвоила текст, который днем ранее казался мне тарабарщиной - тайна за семью замками. Зато я знаю, что посылки буду получать регулярно, и пусть меня не волнует, каким образом они будут попадать ко мне в каюту. В общем, тайны кругом одни, тайны. Пойти, что ли, с капитаном поделиться? Я глянула на время и устыдилась - третий час ночи, капитан, поди, десятый сон видит. И так сегодня день тяжелый, не буду усугублять.... Надо только пару таблеточек в себя закинуть, чтобы утром выглядеть, как человек, а не его подобие.

   Утром я бодра, свежа и задумчива. Лори делает вид, что все нормально, капитана не видно и не слышно, что дает мне возможность отладить мелкие бытовые поломки и прогнать общее тестирование корабля. Команда готовится к прощальной пирушке, и я тоже начинаю готовиться. Перво-наперво - надо купить подарки, пусть мелкие, но памятные. Парни зубоскалят и хорохорятся, но видно, что им и жалко покидать корабль, и обидно, что тест они не прошли. Те, кто тест прошли, испытывают легкое чувство вины и смущения перед первыми.

   Возле рубки я натыкаюсь на Лори и ловлю его за рукав.

   - Скажи мне, мой юный друг, где мы будем сегодня пьянствовать? - настроение у меня меланхоличное, оттого и изъясняюсь я сегодня туманно. Лори привычно сдвигает кепку козырьком назад, чешет шею и разводит руками:

   - А я не знаю!

   - Это как это? - не поняла я. Чтобы Лори, да не знал? Быть такого не может.

   - Капитан сказал, возьмет это дело на себя. - Новые новости.

   - Мда? - с сомнением смотрю я на Лори. Тот отвечает мне взглядом невинного младенца, отвоевывает свой рукав и смывается подальше от меня. Паршивец.

   Будем надеяться, капитан не забудет оповестить всех, во сколько намечается выход в свет. Времени до вечера предостаточно, и я отправляюсь в город - на рынок и по магазинам. Подарки купить, и так, людей посмотреть, себя показать. Коммуникатор беру с собой - вдруг, меня потеряют.

   На рынке всегда шумно и людно, но сегодня, по-моему, еще и какой-то местный праздник, потому что я попадаю в центр какого-то шествия. Шествие настолько пестрое, что только диву даешься, люди стоят плотно друг к другу, вернее, пытаются идти. Весела толчея. Тут и там взрывы хохота, песни, кто-то танцует. Группы людей в карнавальных костюмах делают вид, что маршируют под бодрую музыку. Мне на голову надевают какой-то венок из сильно пахнущих листьев и цветов, на руку повязывают пестрый платок. Я не возражаю - местное население развлекается, как считает нужным, а в чужой монастырь со своей пентаграммой не лезут, как известно.

   Ох, мать честная, вот теперь я точно в самом центре гулянья - давка тут такая, что выбраться назад не представляется возможным, меня стискивает между горячими телами, и тут мне становится по-настоящему страшно. Потому что нет ничего страшнее толпы. Не дай бог упасть, главное, устоять на ногах, остальное переживем, главное не упасть! Повторяя про себя эту мантру, я кое-как справляюсь со своей паникой, но продвинуться вперед или вернуться назад не получается никак! Я топчусь в одной точке вместе со всей этой разряженной толпой, широкие белозубые улыбки сливаются в один оскал, запахи забивают ноздри, солнце печет неимоверно, голова кружится, а к горлу подкатывает тошнота....

   - Клара, каким ветром вас сюда занесло? - прорывается через вату смутно знакомый голос.

   - Капитан, - с облегчением вздыхаю я и упираюсь лбом в его плечо. Горячие ладони осторожно сжимают мои плечи, - капитан, все, что угодно, только вытащите меня отсюда! - прошу я вполне серьезно. Капитан отвечает мне пристальным взглядом, потом кивает:

   - Попробуем отсюда вылезти. - Он ловко поворачивается ко мне спиной, придерживая мои руки на своей талии. - Держитесь крепко, хорошо? - я и так вцепилась в него, как в родного!

   Мы движемся медленно, но все же, двигаемся. Я временами спотыкаюсь и наступаю ему на пятки, по сторонам стараюсь не смотреть, а просто утыкаюсь лбом ему в спину между лопатками. Под моими пальцами, под тонкой тканью сокращаются крепкие мышцы, подрагивают, и это ощущение приятно, и запах от капитана исходит тоже приятный - горько-соленый. Но не противный, нисколько. Примерно через полчаса идти становится легче, вокруг немного просторнее, чем раньше, и я нервно и быстро оглядываюсь - да, толпа поредела, и хотя конца и края ей не видно, уже не так страшно. Еще минут через пятнадцать можно идти рядом, не боясь потеряться, что мы и делаем. Капитан спокойно и уверенно держит меня за руку, лавирует между людьми. Я, наконец, решаюсь заговорить:

   - Не ожидала вас тут увидеть, капитан.

   - Взаимно, Клара, - он мельком мне улыбается и крепче перехватывает мою влажную от пота ладонь. - Иду, гуляю, смотрю - батюшки-светы, да это же мой старший системотехник стоит!

   - Вы что, смеетесь надо мной? - с подозрением уточняю я, мгновенно приходя в чувство. Дурашливо-насмешливый тон моментально вывел меня из себя. Капитан обезоруживающе улыбается, пожимает плечом:

   - Если только самую малость, Клара. Кстати, вам идет бирюзовый цвет.

   - Какой еще бирюзовый, - я с недоумением оглядываю себя, и никакого бирюзового цвета на себе не вижу.

   - Вот этот, - он трогает что-то у меня на голове, и я вспоминаю про венок. Да, вид у меня, должно быть, весьма яркий. - Венок вам тоже идет, не снимайте, - просит он, придерживая мои руки. - Ну, выбрались, слава богу.

   Мы и правда, вышли на какую-то улицу, где народу совсем мало, а капитан, между прочим, продолжает держать меня за руку. Даже за две. И стоим мы при этом буквально посреди дороги. Я потихоньку вытягиваю свои руки из рук капитана, а он меня не пускает, продолжая торчать столбом.

   - Капитан, может, мы пойдем дальше? - намекаю я, продолжая нервно тащить свои конечности.

   - С вами хоть на край света, - ухмыляется он.

   - Господи, и там мне покоя от вас не будет, - закатываю я глаза. Дело сдвинулось с мертвой точки, в смысле, мы опять куда-то идем.

   - Так мне показалось, что вы были рады меня видеть? - ухмыляется капитан еще шире.

   - Это было минутное помешательство, - фыркаю я и меняю тему. - Капитан, говорят, вы сегодня прощальный вечер организовываете?