Борис заставил себя улыбнуться.

   - С Таней? Но у неё работа, как и у твоих родителей. Да и они наверняка это понимают.

   Артём навалился на подлокотник и тяжко вздохнул, а потом покачал головой.

   - Папе Таня нравится... - уверенно заявил он.

   Борис выпрямился на кресле и посмотрел на ребёнка с проснувшимся интересом.

   - Но папа это ещё не всё. Решает-то, наверняка, мама.

   - А мама с нами не живёт, - спокойно заявил Артём, а сам в этот момент с интересом разглядывал статуэтку на полке книжного шкафа. - Я с папой живу. И с Таней.

   - Как это - с Таней? - забеспокоился Стержаков, но в этот момент вернулась Самойлова, и ни о чём спросить он больше не успел. Только уставился на неё с претензией, но и этот взгляд никакого эффекта на неё не возымел. Она сразу подошла к ребёнку, на Бориса не обратив никакого внимания.

   - Вот зачем ты шарф накрутил? Вспотел? А сейчас на улицу!

   - Мы уходим? - поинтересовался Артём, поднимаясь. Татьяна кивнула. Размотала шарф и стала завязывать его как следует.

   - Надевай шапку.

   Повернулась к Борису, который с хмурой задумчивостью наблюдал за ними, и улыбнулась ему ничего не значащей улыбкой.

   - Я документы заберу. Взяла диск со всеми расчётами и к завтрашнему дню всю сделаю. Обещаю.

   Борис поднялся и решительно заговорил:

   - Таня, мне надо с тобой поговорить.

   Самойлова удивилась его серьёзному тону.

   - Что ещё случилось?

   - Это у тебя случилось, насколько я понимаю. И я хочу знать...

   Она обернулась на ребёнка, а потом снова посмотрела на шефа, и тихо проговорила:

   - Боря, давай завтра, хорошо? Нам идти пора.

   Он испепелял её взглядом, пока не понял, что её это волнует не так уж и сильно. Она думала о ребёнке, постоянно оборачивалась на мальчика и, по всей видимости, надеялась поскорее уйти.

   - Иди, - сказал Борис. - Иди. Ты теперь всегда торопишься. Раньше на работу торопилась, а теперь у тебя другие дела.

   Татьяна с укором посмотрела на него.

   - Вот что ты говоришь?

   Он только рукой махнул.

   - Таня, а тебе кто больше нравится - папа или этот дядя? - спросил Артём, причём на полном серьёзе, когда они вышли на улицу.

   Таня запнулась, остановилась и изумлённо посмотрела на него.

   - Что?

   Он пожал плечами.

   - Кто-то из них тебе должен нравиться.

   Она задумалась всего на секунду, а потом осторожно проговорила:

   - Они мне оба нравятся.

   - А кто больше? - продолжал допытываться он, а Таня от смущения разозлилась.

   - Ты под ноги лучше смотри! И почему ты спрашиваешь? Борис тебе не понравился?

   - Не знаю, - честно признался Артём. - Он непонятный.

   - Почему? - удивилась Таня.

   - Про папин кабинет расспрашивал. Но ведь у папы кабинет и правда, больше! Я не врал!

   Татьяна вздохнула.

   - Ладно, разберёмся... с кабинетами. Домой поедем?

   - А в гости?

   - Артём, ну к кому мы в гости пойдём?

   Он забежал вперёд, чтобы посмотреть ей в лицо.

   - А к кому ты хочешь?

   - Я? - несказанно удивилась Таня, а Артём так смотрел на неё, что она поневоле задумалась. Уж очень ему не хотелось домой, видно, действительно надоело сидеть в четырёх стенах. А потом нашла очень простое решение. - Давай я тебя в гости приглашу?

   Но Артём сначала задумался, а потом покачал головой, не соглашаясь.

   - Нет, тогда получится, что ты в гости не пойдёшь. Я так не хочу.

   Она закинула голову назад и выразительно посмотрела на хмурое небо.

   - Боже, что за ребёнок?

   - Ну, Таня! - он смеялся, но смотрел на неё обеспокоено и даже за руку подёргал.

   - Хорошо. Пойдём в гости. Поехали.

   - К кому? - заинтересовался Артём, обрадовано улыбнувшись.

   - К моим родителям, - решила она. - Я как раз давно у них не была, вот и проведаем.

   Возможно, это была глупость с её стороны, приводить Артёма к родителям, но Тане очень хотелось поговорить с матерью. Срочно требовался её совет. Уж слишком многое случилось в её жизни в последнее время и что со всем этим делать, и как правильнее поступить, было совершенно непонятно. Надо было посоветоваться.

   Родители встретили её радостно, но потом замерли в удивлении, заметив ребёнка, который в первый момент спрятался за её спиной. Таня обернулась и вытянула Артёма вперёд. И с воодушевлением заговорила:

   - Мам, пап, знакомьтесь, это Артём. Мы к вам в гости!

   Те с недоумением переглянулись, а потом мама засуетилась.

   - Проходите, проходите! Замёрзли, наверное? Рукава у куртки сырые, что ли?

   - Я с горки катался, - осторожно сообщил Артём, расстёгивая молнию на куртке. - А чем так пахнет вкусно?

   - Наш человек, - засмеялся отец. - Правильный вопрос! Пошли на кухню пироги есть!

   - Танюш, ему надо носки надеть ещё одни! С горки катался, ноги, наверное, ледяные!

   Но Артём уже был на кухне и его довольный голос разносился по всей квартире. Татьяна неожиданно для себя замерла в прихожей, прислушиваясь. Сколько лет в этой квартире не было слышно детского голоса?

   - Таня, чей это мальчик? - тихо спросила у неё мама, а она лишь поцеловала её в щёку и шепнула:

   - Мам, я тебе чуть позже расскажу.

   Татьяна с самого начала немного беспокоилась по поводу того, как родители отреагируют на такой сюрприз, но Артём в момент их очаровал. А уж когда увидел миску с пирогами, издал такой довольный вопль, что Тамара Михайловна едва не расплакалась от умиления и жалости к несчастному ребятёнку, который явно не доедает.

   - Артём, - решила пристыдить его Татьяна, - что о тебе люди подумают? Ты хотя бы с набитым ртом не говори!

   - Оставь его в покое, - махнул отец рукой. - Том, а ты ему молока ещё налей!

   Ребёнок жевал с самым довольным видом, мотал ногой и поглядывал на всех с улыбкой. А потом вдруг посмотрел на Таню и пожаловался:

   - А ты не хотела мне яблочный пирог печь! - это было сказано таким тоном, что поневоле становилось стыдно. Таня посмотрела на родителей, которые смотрели на неё укоряюще, и слегка возмутилась:

   - Я плохо пеку пироги. Мама, ты же знаешь! А ты прекрати на меня жаловаться!

   - Откуда у тебя ребёнок? - поинтересовался Николай Сергеевич, когда Артём поел и пошёл осматривать квартиру.

   Таня замялась. Глаза к потолку подняла, потом в окно посмотрела, но тянуть дальше было невозможно, и она призналась:

   - Это Ромкин сын...

   - Какого Ромки? - не понял отец, а мать сразу повернулась к ней и изумлённо посмотрела.

   - Что? Таня, ты серьёзно?

   Она кивнула, старательно избегая взгляда матери.

   - Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? - возвысил голос Николай Сергеевич, переводя взгляд с жены на дочь. - Я хочу знать! Я имею право!

   - Коля, успокойся, - попросила Тамара Михайловна. - Мы говорим про Баринова. Романа Баринова. Ты его помнишь? Таня работала...

   - Я помню, - нетерпеливо оборвал жену Самойлов, и перевёл взгляд на дочь. - Это серьёзно? Это его сын?

   Та покаянно кивнула, но тут же бросилась на свою защиту.

   - А в чём дело? Теперь это уже не ребёнок?

   - Что ты говоришь глупости? - разозлился Николай Сергеевич. - Просто я хочу знать, где ты его взяла?

   - Папа, он не чемодан! И я его не брала... я с ним сижу. Временно! - быстро добавила она, пугаясь изумленных и непонимающих взглядов родителей.

   - В смысле сидишь?

   Таня развела руками.

   - У них няня заболела, а Роме некогда. Он не может сидеть дома, ему работать надо, вот и...

   - Сумасшедший дом, - пожаловалась Тамара Михайловна.

   А Николай Сергеевич логично поинтересовался:

   - А мать его где?

   - Да нет у него матери, - тихо проговорила Таня. - В этом то и проблема.

   Родители переглянулись и больше ничего спрашивать не стали, но Татьяна знала, что это лишь временное отступление. Весь основной допрос ещё впереди, в этом она была уверена. Стоило только на отца посмотреть, увидеть его нахмуренные брови, чтобы это понять.