Когда телефон зазвонил, автоматически сняла трубку. И даже сказать ничего не успела, только рот открыла, как услышала женский голос:
- Ромик, это ты? Ты уже дома? Ты у меня какие-то бумажки свои забыл. Они тебе не нужны, да?
Татьяна замерла, чувствуя, как больно забилось сердце. Именно больно, казалось, что стучит прямо по какой-то важной точке, и болезненные импульсы расходятся по всему телу. Упёрлась рукой в стену и вздохнула, почти с хрипом. Затем у неё вырвался нервный смешок, а ещё совершенно не представляла что ответить. Что сделать? Может, трубку положить? Тогда эта особа наверняка перезвонит. Ещё хуже.
Кашлянула в сторону и холодно проговорила:
- Романа Игоревича нет дома. Перезвоните позже.
На том конце провода повисла пауза, а потом деловито поинтересовались:
- А вы кто?
Самойлова разозлилась. Потёрла переносицу и зло ответила:
- Няня!
- А, понятно, - расслабленно протянула девушка. - Ну, вы ему передайте, как придёт, чтобы мне перезвонил. Если ему эти бумажки нужны. Передадите?
- Передам... - ответила Таня. Что ей оставалось? - Если скажете, как вас зовут. А то вдруг он не поймёт... у кого свои бумажки позабыл.
Это было откровенное хамство, Татьяна понимала, но удержаться не смогла. Но девушка на другом конце провода этого, судя по всему, не заметила, и легко отозвалась:
- Поймёт. Скажите, что Эля звонила.
Эля. Вот так вот.
Эля!
Это как же её зовут, интересно? Элеонора? Эльвира?
Куда уж ей, с её простецким именем с Эльвирами тягаться?..
Конечно, она никогда ему не скажет ничего, не наберётся смелости сообщить о звонке его любовницы. Умрёт со стыда! Поэтому подумала да написала на листке бумаги имя девушки и время звонка, и приляпала записку на холодильник. А сверху прижала листок большим магнитом в виде гамбургера.
Настроение испортилось. Губы затряслись, руки перестали слушаться... А потом вдруг остановилась и прислушалась к себе. Это сколько же лет она не чувствовала подобного? Такой беспомощности, такой грусти и злости одновременно?
Кажется, это называется ревностью.
Кажется? Да она это знает прекрасно! Как же она его ревновала когда-то! Даже когда права на это не имела. И до сих пор помнит, как он Катю целовал, а она рот себе ладонью зажимала, чтобы не закричать, прячась за дверью.
И вот опять...
Остановилась и приложила к горящим щекам холодные ладони.
- Таня, ты чего?
Обернулась и посмотрела на мальчика. Улыбнулась через силу.
- Ничего, мне жарко. Тём, ты кушать хочешь? Иди руки мой, сейчас папа придет, и ужинать будете.
- Опять руки мыть? - возмутился ребёнок. - Зачем?
- Как зачем? Чтобы руки чистыми были.
- Они и так чистые. Вот, смотри, - и показал ей свои ладони.
Таня хотела привести ещё пару веских доводов, развить тему необходимой гигиены, но тут в прихожей хлопнула дверь, и раздался голос Романа:
- Я дома! Тёмка!
Таня видела, каким восторженным мгновенно стал взгляд Артёма, а потом он развернулся на пятках и выбежал из кухни.
- Папа!
У неё же внутри всё замерло. Слышала в прихожей возню, голоса, но слов было не разобрать. Стояла у плиты, прижав к груди кухонное полотенце и, затаив дыхание, ждала появления Баринова на кухне.
Опустить руки и отвернуться к плите успела уже в последний момент. Роман вошел, и она повернулась к нему уже с лёгкой, ничего не значащей улыбкой, которая далась ей с превеликим трудом. Увидела счастливую мордашку Артёма, который висел на плече отца, и улыбнулась уже более искренне.
Рома остановился и посмотрел на неё в упор.
- Привет. Как день прошёл?
Татьяна кивнула.
- Хорошо.
Он, кажется, не поверил.
- Хорошо? - повернул голову и посмотрел на сына. - Извёл, да? Хулиганил?
- Нет! - воскликнул Артём и отчаянно замотал головой. - Таня, скажи, что я хорошо себя вёл!
Она с готовностью кивнула.
- Хорошо. И уроки все выучил.
- Да ты что? - Роман осторожно поставил сына на пол, а сам сел на стул.
- Да! - мальчик протянул ему руки ладонями вверх. - Папа, я сегодня руки два раза мыл!
Роман сдержал усмешку и серьёзно кивнул.
- Ну и хорошо, молодец.
- Ведь больше не надо? Таня говорит - надо!
- Если Таня говорит, значит, иди и мой.
Самойлова обернулась через плечо и недоверчиво посмотрела. Это он сейчас серьёзно сказал? Но Баринов на неё не смотрел, разговаривал с сыном.
- Я заболею! Бабушка говорит, что нельзя долго плескаться в воде!
- А ты не плескайся, ты руки помой и всё.
Артём задумался, а потом надулся.
- Папа!
- Тёмыч, прекрати ерундой заниматься. Руки мыть и за стол! Он ещё не ел? - подождал ответа, а потом нетерпеливо окликнул: - Таня!
Самойлова вздрогнула и обернулась.
- Что?
- Он ел?
Покачала головой.
- Нет. Тебя ждёт.
Выключила газ и быстро расставила тарелки. Чувствовала испытывающий взгляд Романа и от этого ещё больше торопилась, чтобы побыстрее прекратить эту пытку.
- Таня, посмотри!
Она обернулась и посмотрела на мокрые ладони Артёма. Кивнула и улыбнулась.
- Молодец. Не мешало бы их ещё вытереть, но это уже мелочи. Садись за стол, папа тебя покормит.
Роман взглянул удивлённо.
- А ты на ужин не останешься?
Она решительно покачала головой.
Ни за что не останется! Этого она точно не выдержит. Кажется, что всё-таки переоценила свои возможности.
- Ну, Таня! - Артём просительно посмотрел на неё, а она погладила его по голове.
- Тёмочка, я не могу, правда. Мне надо навестить родителей, они ждут. А я завтра утром приеду, не расстраивайся.
Ромка внимательно следил за ней и сыном, но ребёнок сегодня истерику устраивать не стал, Таню выслушал, а потом строго переспросил:
- Утром приедешь?
- Как твой папа скажет... Во сколько приехать завтра?
Он пожал плечами.
- Я завтра до одиннадцати дома.
Татьяна кивнула.
- Ну вот... - поцеловала Артёма и уже направилась к двери, как вспомнила: - Ах да, тебе звонили, Ром. Я всё записала. Вот... - и ткнула пальцем в холодильник.
Баринов кивнул, продолжая сверлить её взглядом.
- Спасибо.
Таня натянуто улыбнулась и помахала Артёму рукой.
Роман нагнал её в прихожей.
- Подожди. Таня.
Она остановилась, но к нему не повернулась. Стояла перед большим зеркалом и застёгивала пуговицы на пальто, разглядывая своё отражение.
- Ты можешь завтра не приходить.
Её рука замерла, и Самойлова всё же подняла на него глаза.
- Что?
- Если не хочешь, ты можешь завтра не приходить, я что-нибудь придумаю.
- Не говори ерунды! - испугалась своего тона и попыталась исправиться. - То есть... С чего ты взял, что я не хочу? Я хочу... Я же тебе обещала, что побуду с Артёмом пока это необходимо.
- Мне показалось, что ты расстроена.
- Нет. Просто маме звонила, - соврала она, пряча глаза, - она меня ждёт. Я тороплюсь.
Роман кивнул, разглядывая её исподтишка.
- Да, конечно. Ты такси вызвала?
- Рома, прекрати обо мне беспокоиться! Я взрослая девочка и сама о себе позабочусь! - взялась за ручку двери и дёрнула. Потом ещё раз.
- Там закрыто.
- Я поняла, - пробормотала она и попыталась открыть замок, но он никак не поддавался. - Чёрт! - руки тряслись от волнения, ладони вспотели, и пальцы перестали слушаться.
Баринов с минуту наблюдал за её мытарствами, а потом уверенно оттеснил Таню от двери.
- Дай я.
Она вжалась в угол и только глубоко вздохнула, когда Баринов оказался настолько рядом с ней. Почувствовала его запах и на секунду прикрыла глаза, собираясь упасть в обморок. Мало ей волнений сегодняшних...