Безапелляционно разделив мир на две половины, руководители «Аль-Каиды» начали экспорт смертоносной идеи необходимости достижения максимального количества жертв среди неверных, концентрируя усилия на операциях смертников, шокирующих и деморализующих тех, кого они определили своими врагами. И если во время войны в Персидском заливе в 1991 году лидеры «Аль-Каиды» провозгласили лозунг активного противостояния американской «оккупации» «святой земли» Саудовской Аравии и Израиля, то после 1996 года Усама, не стесняясь, призывал к убийствам и насилию. В 1998 году он заявил о необходимости образования ассоциации «Всемирный исламский фронт борьбы против иудеев и крестоносцев», а выпущенная по этому поводу религиозная листовка зафиксировала, что «убийство любого американца – гражданского или военного – является долгом каждого правоверного мусульманина». В ассоциацию вошли лидер египетской организации «Аль-Джихад» Айман аль-Завахири, один из лидеров египетской «Аль-Гамаа аль-Исламийя» Абу Ясир Ахмад Таха, секретарь пакистанской исламской организации «Джамиат-и улама-и Пакистан» («Ассоциация улемов Пакистана») шейх Мир-Хамза, лидер пакистанского движения «Харакат аль-Ансар» Фазуль ар-Рахман Халиль и лидер движения «Джихад» из Бангладеш Абд ас-Салям Мохаммед. Созданием этого объединения Усама бен Ладен замкнул цепь организованного воздействия на ненавистную ему часть мира, оформив ее как систему, как новый вид всемирной войны.

На афганской земле Усама бен Ладен перешел свой Рубикон, постаравшись, чтобы обнародование его жизненной стратегии стало самым тревожным раздражителем для Соединенных Штатов. Если раньше для экстремистских группировок террор служил способом привлечь внимание к своим политическим проблемам, то современные акты насилия бен Ладен посвящает глобальной реконструкции мирового сообщества. В этом сильная сторона стратегии бен Ладена, позволяющая ему выгодно выделяться в глазах единоверцев. Хотя поступки бен Ладена порой выглядели странно, в целом он беспокоился об одном: чтобы в массовом сознании обитателей планеты XXI века он запомнился как самое значимое и великое зло, которое только существовало на Земле. Этим он одновременно решал несколько задач: достигал высочайшего уровня узнаваемости, прикрывал террористов-исполните-лей, вселяя в них уверенность в своих силах и правильности избранного пути и, наконец, доказывая всем действенность придуманной им технологии борьбы против всего мира. При этом совершенно неясно, вдохновителем каких конкретных актов терроризма он стал. Например, через несколько дней после падения небоскребов – самого крупного террористического акта за всю историю человечества – в исламистской газете «Уммат» бен Ладен отрицал свою причастность к этому случаю истребления мирных жителей Нью-Йорка, отметив неприемлемость для себя организации убийств невинных женщин и детей. Но уже через месяц, когда начались воздушные атаки американцев, через арабские электронные средства массовой информации Усама бен Ладен злобно пригрозил Америке, пообещав новые жертвы среди гражданского населения.

От фантома к символу войны

Так кто же он – идол террора или просто продукт информационных технологий? В течение периода создания облика непримиримого террориста Усама бен Ладен нередко делал заявления и совершал действия, которые, казалось бы, противоречили его предыдущей концепции борьбы. Похоже, что главной целью бен Ладена всегда оставалось создание условий для максимально возможного возбуждения сознания тех, на кого он воздействовал. Например, он, ранее строивший концепции обороны Саудовской Аравии от лютого Саддама, вдруг стал на сторону иракского лидера. И таких случаев было предостаточно; их главной целью было заставить Запад поверить, что он имеет дело с отчаянным фанатиком, способным на все. В действительности же Усаму беспокоило лишь поддержание имиджа великого вожака, мессии ислама. Если детально проанализировать все поступки Усамы бен Ладена, можно убедиться в том, что его усилия часто направлены не столько на непосредственную борьбу с Западом, сколько на то, чтобы сделать себе имидж великого борца. Стоит вспомнить сюжет канала ABC в Афганистане: несмотря на смертельный риск, связанный с организацией съемок и их последствиями, бен Ладен пошел на безумные заявления по телевидению. Причем, скорее не с целью сокрушить и раздавить врага шокирующими призывами к насилию, сколько возможностью получить «титул главного врага США». Технология бен Ладена заключается в том, чтобы периодически напоминать о себе щекотанием нервов сильным мира сего. Ради резонанса он готов был рисковать жизнью, ведь в этом он усматривал способ самореализации. Сам он не совершил ни одного террористического акта, но считается большим преступником, чем реальные бандиты, подрывающие мирных жителей. Кажется, именно такое положение вещей очень устраивает бен Ладена, и многие даже подвергают сомнению то, что он способен на реальную вооруженную борьбу. Но в самом имидже величайшего преступника заложено зерно безопасности для бен Ладена, поскольку и террористическим группировкам, готовящим и совершающим акты, выгодно, чтобы их враги в лице западных спецслужб имели «ложную цель», которая сама периодически «подсвечивается», вызывая яростный огонь на себя. И пока бен Ладен будет выступать добровольным прикрытием для террористов, последние будут беречь его как зеницу ока.

Конечно, нельзя недооценивать вклад, который внес этот человек для расшатывания психики молодых поколений. Ведь исследования свидетельствуют, что благодаря ему движение «Глобальный джихад» приобрело международный многонациональный характер, причем около двух третей его участников являются вовсе не задавленными бедностью людьми, а представителями зажиточных, а то и богатых семей. Удивительно, но сегодня подавляющее большинство руководителей «Глобального исламского джихада Салафи» в целом и «Аль-Каиды» в частности – это высокообразованные люди, у которых есть семьи и дети. И среди них нет людей, страдающих психическими заболеваниями. Согласно исследованию одного из наиболее авторитетных источников в этой области Марка Сейджмена, большинство членов «Аль-Каиды» принадлежит к социально обеспеченным слоям населения, причем 17,6 % – к высшему классу, 54 % – к среднему, добрая треть закончила колледжи, а 9 % даже имеют ученые степени.

Такая удручающая картина свидетельствует о нескольких взаимосвязанных тенденциях. Во-первых, Усама бен Ладен очень тщательно разобрался в политических веяниях и потенциальной готовности исламистов взяться за оружие из религиозных побуждений, весьма ловко наметив врага, способы борьбы. Хотя не впервые, но зато с удивительным колоритом и ясностью под деструктивное подведена фантомная идея освобождения и возвышения целой религии, это, на наш взгляд, способно захватывать людей. Во-вторых, бен Ладену удалось личную горечь и недовольство вложить в сердца тысяч других людей, вызвав у них страсть к разрушению и отмщению за ослабление религиозных позиций ислама. И в-третьих, несомненно: террористов, этих солдат смерти, влекут кровь и насилие сами по себе. Людям под видом борьбы за религиозные догмы дали возможность убивать себе подобных, то есть нарушать табу, правила и законы. Ради таких острых ощущений люди, примкнувшие к убийцам и небезосновательно полагающие, что разделенная ответственность окажется слишком малой, а при невероятной поддержке лидеров движения совершенно мизерной, захотели испытать на себе самые сильные для живого существа эмоции. А перспектива стать смертоносным орудием, выступая под маской самого Господа, открыла торжествующему Усаме и его приспешникам пути к душам готовых умереть за некие овеянные сакральным смыслом принципы, за мифическую идею. Самым большим «достижением» бен Ладена и самым страшным последствием его деятельности стало расползание исламского фундаментализма по всему миру, вовлечение в зону террора все большего количества государств и людей.

К сожалению, то, что нам известно о личной жизни Усамы бен Ладена, дает слишком слабое представление о его внутреннем мире. Потому что некоторые его внешние характеристики, такие как уважение к институту семьи и отсутствие таких пороков, как страсть к богатству или обладанию многими женщинами, на деле являются и необходимыми чертами религиозного мессии, и следствием ограничений в детстве. Что же в таком случае представляет собой личность «первого террориста мира»? Скрытный и лишенный навязчивых эмоций и страстей, перемещающийся по миру фантом, который преследует одну-единственную цель – продемонстрировать свободу убийцы, презирающего установленные обществом каноны. Он не может жить в гармонии с собой, хотя в редкие минуты упоения независимостью и способностью бросать вызов всему остальному миру испытывает, вероятно, некое подобие удовлетворения и радости. Однако мнимая эйфория быстро заглушается ощущением жгучей тревоги и осознанием того, что он отвергнут обществом. Снова и снова желание обратить на себя внимание одолевает этого человека, жажда компенсировать устрашением неспособность к продуктивному творчеству казалась бы комичной в глазах людей, если бы его имя не было так тесно связано со смертью. Даже в сюжетах он символичен, ненавязчиво демонстрируя рядом с собой автомат – инструмент вечного разрушителя и свидетельство того, что природная человеческая склонность любить вытесняется не менее устойчивой склонностью разрушать и убивать. Усама бен Ладен жаждет видеть себя манипулятором, мастером, проникающим в души своих менее волевых единоверцев. Среди многих тысяч убийц он действительно слывет вдохновителем джихада, но его чрезвычайная озабоченность собственной репутацией в рядах борцов за новые реалии ислама выдает слабость бен Ладена, его боязнь, что телезаявления вскоре станут слишком слабым вкладом в дело, где он намеревается играть роль лидера. Похоже, бен Ладен часто ощущает внутреннюю разбалансированность и дисгармоничность этой роли. Кажется, его показная враждебность к миру и навязчиво демонстрируемая агрессия подпитываются постоянной неудовлетворенностью и пониманием собственной духовной слабости. Потому что в глубине души физически сильный, неприхотливый и одержимый непримиримостью мужчина понимает, что призывы убивать всех без различий пола и возраста являются не чем иным, как ярким признаком слабости и неуверенности в том, что он состоялся. Как у всех демонов, сознание патриарха террора расколото: если одной частью своей личности он воспринимает себя как пророка, другая часть осознает, что он обычный убийца и преступник, прикрывающий свою безнравственность религией. И конечно же, будучи обладателем развитого, острого ума, склонного к анализу, Усама бен Ладен не может не осознавать, что в основе его стремления к превосходству и личной власти лежит не столько стремление к совершенству, сколько к преодолению комплексов. Больше всего на свете он желает достичь целостность своей личности, потому что знает: подлинной гармонии в его исковерканной войной душе не будет никогда. Рука, держащая автомат, может лишь самоутверждаться с его помощью, но никогда – создавать великое. И самым большим душевным конфликтом бен Ладена является то, что в отличие от ослепленных религией юнцов, которые подрывают себя вместе с заложниками, он знает о своей боли и способен терпеть ее, лишь посылая миру проклятия. Проклятия не реализовавшего себя человека…