Однако Джо беспокоился не только о Барни, но и о Руби. Если Барни умрёт, то и второй пёс сляжет. Болезнь старины Барни заставила Джо задуматься о том, как коротка, капризна и непредсказуема жизнь.

За пределами городка к востоку над холмами, среди стальных туч всё ещё видна была прореха голубого неба, чистый свет падал сквозь неё на холмы, выхватывая каждый куст, каждое дерево или цветник. Дома и улицы, уходящие вверх, были отчётливо видны, словно декорации в лучах софитов. Среди разрозненных домов золотились луга. Несмотря на угрозу дождя, тенистые дворы на холмах отнюдь не пустовали. На Янтарной улице трое ребятишек играли в догонялки, какой-то малыш присел, чтобы покопаться в водосточной канаве, а в этот момент мимо него вниз по улице пронеслась стайка детей на велосипедах.

Некоторое время Дульси и Джо наблюдали за стариком, который подстригал у себя на лужайке траву ручной косилкой как будто современные силовые агрегаты не годились для таких сложных участков. Ветер стал холоднее. Озябшая Дульси приткнулась к Джо.

– Может, эта старая плутовка всё-таки объявится? Мы же не могли не заметить её белую «Тойоту», – сказала Дульси и фыркнула. – Замазанные грязью номера – какой старый дешёвый трюк!

– Однако это срабатывает. Во всяком случае, пока. Грязь так засохла, что я даже не мог её отскрести.

– А тебе не пришло в голову, что она может заметить? Он пожал плечами.

– Ну, заметит. Если она боится кошек, это должно ещё больше припугнуть её.

– А вдруг она сменила машину? Если она может обчистить дом, для неё наверняка не составит труда и позаимствовать чью-нибудь машину на несколько часов.

Джо и Дульси внимательно осматривали каждый автомобиль, который двигался вверх по холмам: проследили за разъезжавшим взад-вперёд многоместным универсалом, собиравшим детей на какое-то воскресное мероприятие; проводили взглядом почтовый грузовичок «Федерал Экспресс» – его водитель подъезжал к нужной двери, оставлял посылку и бегом возвращался за руль, словно его расписание требовало не мешкать ни секунды.

Из тоннеля на шоссе вырулил маленький красный седан и остановился под клёнами; из машины вышла какая-то невзрачная женщина. Джо и Дульси так сверлили её глазами, что удивительно, как она этого не почувствовала.

Женщина прошла по дорожке к двухэтажному зелёному домику, остановилась, чтобы поднять утреннюю газету и принялась копаться в карманах, отыскивая ключи. Отперев дверь, она исчезла в доме.

В пяти кварталах отсюда рыжий «фольксваген» поднялся по холму и припарковался возле наполовину обшитого деревом коттеджа, окруженного по бокам сикоморами. Из машины вышла женщина, тоже одна, – изящная тонкая фигурка в чёрном деловом костюме. Она быстро вошла в дом, где спустя мгновение зажёгся свет.

– Если это та самая воровка, – сказал Джо, – то она настоящий спец по маскировке.

Из-под крыши башенки доносилось жужжание пчелы, она кружила над кошачьими головами и время от времени пикировала, едва не залетая в уши. Дульси сбила её лапой, обнюхала и отступила.

Высоко на холме в желтом коттедже открылась задняя дверь, оттуда появились мужчина и женщина в шортах. Пройдя через лужайку, они открыли садовый сарайчик и вытащили газонокосилку, грабли и лопату. Ещё выше по склону, возле нового дома, где двор ещё представлял собой голую почву, откуда-то из-за угла показалась женщина с корзинкой; она присела возле дорожки и стала копаться в земле, высаживая рассаду и осторожно утрамбовывая землю вокруг ростков. Джо зевнул.

– Они сажают траву, а потом им приходится стричь её. Сажают растения, а потом должны их пропалывать.

Дульси скосила на него глаза.

– Я видела, с каким удовольствием ты катаешься на таких сочных лужайках.

– Ты имеешь в виду ту изъеденную гусеницами проплешину, которая принадлежит Клайду?

– Я имею в виду лужайки твоих соседей. Видела я, как ты нюхаешь цветочки, сидя у них на клумбах, когда считаешь, что тебя никто не видит.

– Это я охотился – на тех клумбах полно кротов.

Дульси не стала напоминать ему, что он терпеть не может кротов.

Они просидели на крыше больше часа, когда на шоссе с южной стороны показался голубой фургон, свернувший на боковую улицу прямо перед тоннелем. Поднимаясь по извилистому проулку, автомобиль пересёк склон и вернулся, словно патрулировал местность, К тому времени уже семь семейств, не покладая рук, трудились в своих садах, несмотря на хмурое небо и порывистый ветер, – усердные домовладельцы, слишком добросовестные, чтобы проводить утро без дела. «В этом одно из преимуществ кошачьей жизни, – подумал Джо. – У кошек не бывает болезненных увлечений». Тем временем вдали над океаном появилась косая паутина дождя.

Голубой фургон притормозил возле двухэтажного здания в испанском стиле, стоявшего в глубине, за просторной угловой стоянкой. Останавливаться он не стал, а медленно прополз мимо, словно водитель искал подходящее место. Дом располагался углом, так что можно было видеть часть заднего двора, где пятеро членов семьи высаживали кусты и небольшие деревца. Фургон свернул за угол и остановился.

Оттуда вышла невысокая женщина в длинной юбке, свободном свитере и мягкой широкополой шляпе. Джо подался вперёд, не спуская с неё глаз и подергивая обрубком хвоста. Она оглянулась, осмотрев соседние дома, а затем направилась на противоположную сторону улицы к белому оштукатуренному дому. Поскольку она шла с боковой улицы, ей наверняка был виден задний двор, но её саму занятое садовыми работами семейство могло и не заметить. Кошки видели, как она бросила взгляд на задний двор и отвернулась, а затем подошла к парадной двери.

Им было не видно, как она звонит в дверь. Она тронула дверную ручку, снова оглянулась и вошла в дом. Очевидно, никто со двора её не заметил, поскольку к дому никто не пошёл. Возможно, она и сама была из этого дома, а может, и нет. Джо запрыгнул на крышу башенки. Приподнявшись повыше, он вглядывался в дом, чтобы определить его местоположение. Крутясь из стороны в сторону словно флюгер по ветру, он отсчитывал улицы.

– Пять домов вверх от сгоревшей студии Джанет. И четыре влево.

Они слезли по шпалерам, пробежали через двор, потом по дорожке, через парк над шоссе, затем вверх по извилистым улочкам, сквозь высокую траву пустошей, густые заросли ракитника и падуба, через лужайки и аккуратные цветники; они так неслись, что, когда добрались до голубого фургона, который оказался «Хондой» последней модели, что-то ещё тихонько потрескивало в моторе, а шины и диски до сих пор были тёплыми.

И снова номера машины оказались замазанными грязью. Но на этот раз Джо и Дульси поскребли засохшую глину и сумели отковырять достаточно, чтобы разглядеть калифорнийский номер 3GHK499.

Цифр, указывающих, в каком округе выданы номера, разумеется, не было. В Калифорнии это не практикуется. Машина могла быть зарегистрирована в любом уголке штата, только Макс Харпер может выяснить остальное, прогнав номер через информационную систему транспортного управления. Джо выводило из себя, что полицейские имеют доступ к сведениям, которые рядовой гражданин – и рядовой кот – получить не в силах.

С другой стороны, думал он, так и надо, полицейским и без того приходится несладко. А если дать штатским доступ к информации Управления автотранспортом, они такого там натворят, вовек потом не разберёшься.

Оставив «Хонду», они пробежали по улице к оштукатуренному белому домику и увидели, что семейство всё ещё трудится в саду, освобождая корни от мешковины и опуская саженцы в землю. Там тонкие белые корешки связанных до поры кустов расправятся, словно голодные язычки, которые тянутся к пище.

На дорожке у дома стоял черный «Мерседес». Джо и Дульси вспрыгнули на капот, затем на крышу машины, оставляя отпечатки лап на гладкой поверхности, а оттуда перескочили на крышу гаража, покрытую округлой керамической плиткой.

Слева от них возвышалась двухэтажная часть дома. Окна обеих спален были открыты, ветерок раздувал прозрачные белые занавески. В первой спальне двигалась какая-то фигура, когда она повернулась к встроенному шкафу, на выпуклых складках мешковатой юбки и безразмерного свитера мелькнули блики света. Кошки подкрались поближе, распластались по черепице и прижались к стене, изогнувшись, чтобы осторожно заглянуть через стекло.