– Нет, никогда.
– Знаю я вас, полицейских, – настаивала она. – Вы жестокие, звероподобные и...
– Нет, Клер, нет!
– Да, да. Ты меня вызовешь на допрос и...
– О Боже, Клер, я люблю тебя, – сказал он с грустью.
– Да, – ответила она с довольной улыбкой. – До чего же нам повезло, Берт.
* * *
– Тебе повезло, – сказал мужчина.
Болто кисло посмотрел на него.
– Ты думаешь?
– Мог и загреметь. Сколько при тебе было?
– Около унции. Но дело не в этом. А в том, что запахло жареным.
– Мы ведь этого и хотели.
– Слушай, дружище, черт с ним, с жареным, но свой зад я подставлять не намерен.
– Тебя же не схватили?
– Нет, но только потому, что я держал ухо востро. – Болто прикурил сигарету и выпустил облако дыма. – Ты что, не понимаешь, что я говорю?
– Отлично понимаю.
– Тот тип из полиции искал меня! Это значит, они что-то пронюхали и, видимо, знают, что произошло в комнате Аннабелля.
– Знают или не знают – мне плевать.
– Опять ты за свое. Валяй, играй в хладнокровие. Только помни, что мы уже по уши увязли, и пора кончать. Звони и делай все, как решили. Пора кончать.
– Позвоню, когда буду готов, – сказал мужчина. – Я только сначала поднимусь и проверю голубей. В такую холодную погоду...
– Чтоб они сдохли, твои проклятые голуби, – сказал Болто.
– Голуби – хорошие птицы, – спокойно возразил мужчина.
– Ладно, иди к своим голубям. Сожри их. Делай, что хочешь, но только позвони Бернсу. Давай уладим это дело. Не забывай, со всем этим меня связывает только...
– Тебя с этим многое связывает!
– Ничего ровным счетом! Это я и пытаюсь тебе вдолбить. Ты много наобещал, но пока я что-то ничего не вижу. Только полицию на хвосте. Где теперь твои обещания? Что стряслось с твоей великой идеей? Черт побери, в конце концов, кто тебе сказал, что щенок Бернса наркоман?
– Ты, Болто.
– То-то и оно. Долго ли мне ждать обещанного?
– Ты же получил рынок Аннабелля.
– Дерьмо! – крикнул Болто с остервенением. – Ты говорил о большом деле. И где же оно? Разве я не сделал все, как ты велел? Разве я не рисковал головой, договариваясь с девчонкой Эрнандес? Ты думаешь, легко было уговорить ее?
– Думаю, легко. Достаточно было помахать перед ее носом двадцатью пятью долларами.
– Нет, ошибаешься. Посложнее. Этот мальчишка был ее братом. И, я уверен, она не догадалась, что он не по своей воле ушел на тот свет. Как бы то ни было, хороший был парнишка. И зря ты с ним так.
– Другого выхода не было.
– У тебя было много выходов, – сказал Болто, – но я даже не хочу об этом говорить. Я ничего не желаю знать об убийстве, ничего. Аннабелль и его сестра – это твоя проблема. Не моя. Зачем тебе было резать...
– Заткнись!
– Ладно, ладно. Я только говорю, что в проклятом восемьдесят седьмом что-то пронюхали, и я должен подумать о собственной безопасности. Не собираюсь садиться из-за тебя или кого-нибудь еще. Если этот детектив начнет приставать ко мне, я никуда с ним не пойду. Никому не позволю обрабатывать себя в участке.
– А что ты сделаешь, Болто, если полицейский попытается арестовать тебя?
– Убью сукина сына.
– Кто-то говорил, что ничего не желает знать об убийстве.
– Я говорю о тех помоях, в которых купаешься ты. Я умываю руки. Но сначала я хочу получить обещанное. За наводку, во-первых, и за договоренность с девчонкой Эрнандес, во-вторых. Без меня ты бы никогда...
– Ты получишь все, что обещано. Знаешь, в чем твое слабое место, Болто?
– Нет, расскажи. Умираю как хочется услышать.
– Ты мелко мыслишь. Работаешь по-крупному, а все еще считаешь, будто роешься в помойке.
– Ну, конечно, ты у нас витаешь в облаках. Поздравляю. Извини меня за помойку.
– Начинай думать крупно, дурак. Как только я объясню Бернсу...
– Когда? Позвони ему, слышишь? Давай закончим дело.
– Только после того, как проверю голубей.
* * *
– Проверь у подсадных уток, – орал Бернс в переговорное устройство. – У тебя же есть осведомители, почему ты юс не используешь, Стив?
На другом конце переговорного устройства Карелла терпеливо вздохнул – он не понимал причин необычного раздражения Бернса в последние дни.
– Пит, я поговорил со всеми нашими осведомителями. Никто из них не знает человека по имени Болто. Сейчас я жду звонка от Дэнни Гимпа. Как только я...
– Неужели никто и никогда на нашем участке не слышал об этом Болто! – кричал Бернс. – Не могу поверить, чтобы отдел из шестнадцати детективов не мог найти вшивого толкача, который мне нужен. Извини, Стив, я не могу в это поверить.
– Но это так...
– Ты узнавал в других участках? Человек не может возникнуть из воздуха. Такого не бывает, Стив. Если он толкач, на него должно быть досье.
– Он может оказаться новичком.
– Тогда надо поискать в картотеке малолетних правонарушителей.
– Нет, я проверил, Пит. Может, Болто – это прозвище. Может...
– Зачем тогда мы держим картотеки кличек и прозвищ?
– Не горячись, Пит. Возможно, он еще совсем свеженький, какой-нибудь молодой хулиган, только что вошедший в дело. Поэтому и досье нет.
– Молодой хулиган вдруг становится толкачом, и ты мне говоришь, что его нет в картотеке?
– Пит, ему необязательно там быть. Вполне возможно, что он никогда не попадал в переделки. По улицам шляются сотни мальчишек, которых нет в картотеке.
– Что ты мне пытаешься объяснить? – смазал Бернс. – Что не можешь найти мелкую шпану, так, что ли? Этот Болто получил клиентов Эрнандеса, вот тебе и причина убийства.
– Если бы у Эрнандеса была большая торговля, то это могло стать причиной. Но, Пит...
– У тебя что – есть другое объяснение?
– Нет, пока, нет.
– Тогда найди мне Болто!
– Пит, ты говоришь со мной так, будто я...
– Я пока еще командир отдела, Карелла, – перебил его Бернс.
– Хорошо. Послушай, я вчера встретил парня, который хотел купить героин у Болто. Я помню, как он выглядит, и постараюсь отыскать его сегодня. Но сначала позволь мне дождаться звонка Дэнни Гимпа.
– Ты думаешь, этот, которого ты встретил, знает Болто?
– Вчера он сказал, что не знает, и ужасно запаниковал, когда увидел полицейского. Но, возможно, с тех пор он уже встретился с Болто и выведет меня на него. Дэнни должен позвонить в ближайшие полчаса.
– Хорошо, – сказал Бернс.
– Я не понимаю, почему ты так нервно относишься к этому делу, – недоуменно произнес Карелла. – Ничто пока на нас не давит...
– Я отношусь так к каждому делу, – сухо ответил Бернс и закончил разговор.
Он сидел за столом и смотрел в угловое окно, выходящее в парк. Усталый и печальный, он ненавидел себя за придирки к своим сотрудникам, за то, что скрывает от них важные сведения, которые могли бы помочь Карелле в расследовании. Он снова задавал себе вопрос и снова не мог на него ответить: что делать?
Поймет ли Карелла? Или же, как и следует умному полицейскому, вцепится в эти отпечатки пальцев, которые выведут его к убийце по имени Ларри Бернс?
«Чего я боюсь?» – спросил себя Бернс.
И, отвечая себе, вновь впадал в уныние. Он знал, чего он боится. В последние несколько дней он познакомился с новым Ларри Бернсом. Новый человек, замаскировавшийся под его сына, оказался не очень приятным. Он его совсем не знал.
Этот человек мог убить другого.
«Мой сын, Ларри, мог убить мальчишку Эрнандеса», – подумал Бернс.
На столе зазвонил телефон. Он подождал немного, потом круто повернулся на вращающемся кресле к столу и поднял трубку.
– Восемьдесят седьмой участок, – сказал он. – Лейтенант Бернс слушает.
– Лейтенант, это Кассиди из дежурки.
– Что там, Майк?
– Вам звонят.
– Кто?
– Тип какой-то. Себя не называет.
Бернс почувствовал резкую боль в спине. Боль медленно расползалась и слабела.