Развернувшись вокруг своей вертикальной оси, она направилась к Брауку, чтобы воспользоваться им как трибуной для обращения к оставшимся на помосте нескольким экзаменаторам.
Джордж был изумлен таким неожиданным заявлением десятиножки не меньше Уокера.
— Ты знаешь, оказывается, этот моллюск тебя любит.
— Я не подозревал… — промямлил Уокер. — Я не мог даже ожидать…
— Она не слишком откровенна, не так ли? — фыркнул пес. — Ничего удивительного, в их роду не принято часто спариваться. Так как они общаются почти исключительно оскорблениями, понятно, почему им требуется два года на то, чтобы признаться в такой низменной материи, как обычная дружба. Подумай, сколько времени им нужно, чтобы решиться на спаривание.
Подняв уши, он кивнул в сторону к'эрему, которая уже снова успела с удобствами устроиться на одной из верхних конечностей Браука и, подкрепляя свои слова энергичными жестами, что-то говорила двум экзаменаторам, которые внимательно ее слушали.
Все, что она сказала ему сейчас, было прекрасно, говорил себе Уокер. Более чем прекрасно. Но тем не менее человек не питал никаких иллюзий. Несмотря на признание в дружбе, Уокер понимал, что если Скви представится возможность вернуться на К'эрем и для этого надо будет пожертвовать дружбой, то она сделает это, не думая о его надеждах и мечтах. Сейчас в нем говорил прожженный коммерсант, и Уокер не стеснялся себе в этом признаться.
Из всех них Скви, несомненно, лучше остальных поняла бы его осторожность и полностью ее одобрила.
Пока Собж-ус, ее молодой коллега Хабр-век и остальные нийувские астронавты вместе с членами иолльской касты астрономов готовили список вопросов к выдающимся астрономам Туукалии, едва не обезумевший от радости Броулькун-ув-ахд-Храшкин, который не чаял когда-нибудь увидеть родную планету, не только наслаждался ее видами, запахами и звуками, но и старался поделиться своим счастьем с товарищами по виленджийскому плену.
— Поедемте со мной на север, прямо сейчас, ведь уже светает! — загремел он однажды утром, ввалившись в апартаменты, отведенные гостям на время их пребывания на Туукалии.
Сонный Джордж с трудом оторвал голову от громадной подушки, тихо гавкнул, а потом добавил:
— Какой еще такой север? Если в этом севере нет ничего уникального и особенного, то я останусь здесь до самого отъезда. — Что-то ворча, он перевернулся на другой бок. — Видал я эти инопланетные миры…
Джордж разразился неистовым лаем, когда Браук, протянув свое массивное щупальце, легонько ухватил песика и, играя, подбросил его в воздух. Учитывая, что Браук был девяти футов роста, высота получилась внушительная.
— Не делай этого! — верещал Джордж. Тяжело дыша, он умоляюще посмотрел на своего гигантского друга, который аккуратно уложил его обратно на подушку. — Ты что, думаешь, я кошка?
Виленджийский имплант не мог давать переводы понятий, аналогов которых не существовало на других планетах, поэтому Браук затруднился с ответом. Но это не сказалось на его энтузиазме.
— Там, на севере, находится сказочная равнина Серелтх-идир.
Восторг Браука не произвел на Джорджа ни малейшего впечатления.
— И что в ней такого сказочного?
Массивное желтовато-серое туловище гиганта склонилось над Джорджем, а не уступавшие в размерах псу глаза на толстых стеблях приблизились к собачьей морде.
— Там находится мой дом, который я не видел с тех самых пор, когда виленджи похитили меня с моей родины. Там живет моя семья, все мои близкие, память о которых была моей опорой все годы плена. Мысль о них не дала мне сойти с ума, пока я в полном одиночестве был заперт на корабле виленджи.
— Может быть, тебе не пришлось бы так много времени провести в одиночестве, — задумчиво произнес Уокер, — если бы не привычка стараться разорвать на куски любого, кто пробовал к тебе обратиться. Помнишь?
Глазные стебли выгнулись в сторону человека. Многорукий гигант явно смутился.
— Я почти свихнулся от отчаяния и едва ли мог отвечать за свои действия. Ты, друг Маркус, должен помнить это. — Он выпрямился, и к нему снова вернулось радостное и безмятежное настроение. — Прошу вас, поедем. Я познакомлю вас с моими друзьями, там, в Серелтх-идир. Моя семья, мои друзья, услышав сагу о нашей встрече и о нашем путешествии, примут вас как родных.
— Хорошо, — сказал Джордж, спрыгнув с громадной подушки, и подбежал к Уокеру. — Я согласен, но на двух условиях. Во-первых, избавь нас от прослушивания саги «о нашей встрече и путешествии», ибо ты вслух регулярно совершенствовал ее с того момента, как сессриматы спасли нас из виленджийского плена. Во-вторых, какими бы дружелюбными ни оказались твои родные и друзья, избавь нас от объятий и похлопываний по спине. — Чтобы усилить впечатление, пес выгнул спину и расправил плечи. — Знаешь, я до смешного дорожу своей спиной.
Браук понимающе кивнул:
— Это верно, туукали любят телесные контакты при встрече. Я прослежу, чтобы к вам это не относилось, будьте спокойны и не переживайте. — Повернувшись на нижних конечностях, он обратился к Скви:
— А ты, любительница обличительных речей, поедешь в Серелтх-идир?
К'эрему взглянула на гиганта из маленького фонтана, который устроили в апартаментах ради ее удобства и комфорта.
— Конечно, идея побывать на «равнине», а не на приятном во всех отношениях приморском пляже не кажется мне особенно привлекательной, но, признаюсь, мне было бы любопытно посмотреть, как устроено общество таких гигантских существ, как наш дорогой друг Браук. Я согласна поехать и побыть там до тех пор, пока этот визит мне не наскучит.
— Ну вот и договорились. — Браук направил один глаз на Уокера и Джорджа, а второй — на Скви. — Двоим из вас я гарантирую безопасность и сухость, а тебе, Скви, безопасность и влажность. Друзья мои, приготовьтесь к наслаждениям, равных которым вы не получали никогда в жизни. Нам несказанно повезло: сейчас на всех северных равнинах убирают урожай!
Глава 12
Хотя экипаж, на котором они отправились из порта прибытия на север, имел размеры небольшого океанского лайнера, Уокер понял, что в действительности это эквивалент земного грузовика или автобуса. Кроме того, это транспортное средство было образцом развитой технологии. Громоздкое сооружение, построенное для перевозки гигантов, с едва слышным шелестом летело на высоте приблизительно тридцать метров со скоростью около трехсот километров в час.
Когда они выехали из города, перед ними открылась широкая равнина, где холмы периодически сменялись ровной, как стол, поверхностью. Несмотря на головокружительную скорость, Уокер успевал различать мелькавшие по обе стороны дороги деревни, которые были больше и лучше обустроены, чем деревни на Хюффе или на Нийуве. Однако по стилистике и по уровню применения передовых технологий эти деревни уступали населенным пунктам Серематена.
Они ехали несколько дней, останавливаясь только для того, чтобы выгрузить и взять на борт пассажиров и груз. Уокеру и Джорджу очень нравились эти остановки, во время которых они не только могли выйти из экипажа и размяться, но и посмотреть, как живут соплеменники Браука в сельской местности. Скви изучала населенные пункты через окно, к тому же многочисленные остановки ей сильно наскучили. Она хотела скорее добраться до пункта назначения, сделать интересные наблюдения, а потом вернуться в порт прибытия и заняться делами, связанными с возвращением на родину. Ксенология, говорила она своим спутникам, очень хорошая наука, но она никогда не заменит жизни в родном отчестве. В этом Уокер был с ней полностью согласен. Впрочем, возражать Скви было себе дороже.
Наконец наступило утро, когда Браук сказал, что скоро им надо будет выходить. Сборы были недолги, ибо все имущество Уокера и Джорджа умещалось в маленьком ранце, который им подарили сессриматы. Смена белья, средства гигиены, сухой паек, витамины и необычный сферический контейнер, в котором среди прочего находились придуманные им самим кулинарные рецепты и видеозаписи приготовления разных блюд. Это и был весь багаж. С такой поклажей путешествовать было легко и приятно.