Такого предательства со стороны объекта своего обожания женщина явно не ожидала. Нервно сглотнув, она побледнела, крепко сжала губы и, глотая слезы, выбежала из гостиной в коридор.

   Мистер Фримен, глядя ей вслед, покачал головой и тоже откланялся. При прощании он заверил Лизабет в том, что получил удовольствие от общения с такой умной и храброй девушкой, говоря, что не каждый его пациент имел бы смелость открыто возражать своему доктору.

Глава 12

   Когда за мистером Фрименем закрылась дверь, из творческой комнаты выглянула Виолла и подошла к девушке. Девочка выглядела немного смущенной и виноватой, в руках она несла смятые листы бумаги.

   - Мисс Уэлсон, вы не сердитесь на меня? Пожалуйста, не сердитесь, я не хотела, что бы доктор вас ругал..., - обеспокоенно затараторила она, схватив Лизабет за руку и потянув в сторону дивана. - А можно я еще немного с вами побуду, мне так с вами легко и хорошо, честно-честно.

   Девушка улыбнулась и погладила Виоллу по головке.

   - Но только пять минут, затем вы, юная леди, пойдете к мисс Торнтон и попросите у нее прощения за свое поведение. И не спорьте, вы действительно поступили неправильно, не поставив в известность свою заботливую гувернантку о своих планах, - строго ответила Лизабет.

   Девочка недовольно скривила губы.

   - Поймите же, что нельзя заставлять страдать людей, которые вас любят и заботятся о вас...иначе вы вырастите эгоистичной и неприятной особой, с которой никто не захочет иметь ничего общего.

   Девочка сморщила носик, затем вскинула надменно голову и изрекла тоном настоящей герцогини:

   - Как вы смеете меня ругать, мисс Уэлсон? Кто вы такая, чтобы учить меня?

   Лизабет покачала головой и вздохнула.

   - Конечно, миледи, я вам не мать и не старшая сестра, но я тот человек, которому вы симпатичны. Вы напоминаете мне меня же саму в детстве. Я тоже была очень больна и одинока, и я была бы счастлива, если бы рядом со мною находился человек, который мог бы проявить ко хоть чуточку внимания и участие. Отчасти этим человеком был мой батюшка...

   - И у меня есть папа! - воскликнула девочка.

   Девушка немного удивилась, почему ребенок произнесла "папа", а не мама. Что же это за мать такая, если ребенок в трудные минуты мысленно призывает отца.

   - Это замечательно, что вы так любите своего папу...значит, вы не захотите, чтобы он огорчался из-за вас или ваших поступков, именно поэтому вы должны будете помириться с мисс Торнтон.

   Виолла пристыжено опустила голову. Бросив вопросительный взгляд исподлобья, девочка вдруг улыбнулась.

   - Я иногда невыносима, да? - спросила она. - Так говорит мисс Торнтон и нюхает свои соли.

   - Возможно, она права. Что это у вас в руках? - спросила Лизабет, обратив внимание на скомканные бумажные листы в руках Виоллы.

   - А, это я взяла у вас в соседней комнате...зачем вы выбросили эти рисунки? Отдайте их мне, если вы не хотите их.

   - Покажите, - Лизабет протянула руку.

   Девочка отдала два листочка с набросками портретов, взглянув на которые Лизабет вздрогнула и отдернула руки.

   Бумаги упали на пол. Виолла тут же подняла их и прижала к груди. На вопрос Лизабет "зачем они вам?" девочка ответить не успела, так как в дверь вдруг постучали, и вошла миссис Бигли. Глаза ее блестели, лицо выражало радость и возбуждение.

   - Девочка моя, быстро идите в свои комнаты, его светлость приехал и скоро позовет вас к себе, - обратилась она к ребенку, которая от услышанной новости просияла и тут же запрыгала на месте, хлопая в ладоши. - Мисс Уэлсон, простите, но сегодня лучше не гулять по замку, послушайтесь моего совета...да, и вот еще, герцог сам даст знать, когда сможет вас принять.

   Лизабет поднялась с дивана и подошла к Виолле, намереваясь забрать рисунки, прижатые рукой девочки к телу, как та вдруг побежала к двери вслед за вышедшей миссис Бигли.

   - Мисс Уэлсон, я не отдам вам эти рисунки, вы же хотели их выбросить, а мне они очень дороги, ведь на них мой папа, - серьезно произнесла девочка и быстро выбежала из гостиной, оставив девушку в состоянии потрясения.

   "Она сказала "Мой папа"...мой папа..., - испугано повторяла Лизабет, вышагивая по спальне, - Боже, это насмешка Судьбы или роковое стечение обстоятельств? Что же делать? Если бы я только знала! Надо было настоять и осмотреть фамильную галерею, тогда я не была бы сейчас в подобном положении".

   Девушка подошла к окну, обхватив себя руками за плечи, и попыталась унять легкую нервную дрожь, которая сотрясала все тело. Вне замка неистовствовала буря, в море разразился настоящий шторм со шквальным ветром. Струи дождя колотили по стеклу, размывая вид из окна.

   Весь остаток дня Лизабет мучилась неопределенностью, как ей поступить: бежать как можно быстрее, или встретиться с герцогом лицом к лицу и попытаться выстоять в нелегком разговоре с ним. "А может он и не вспомнит меня, ведь в карете было достаточно темно. Однако в доме он разглядывал меня при свете свечи совершенно бессовестным образом, но можно ли что-либо разглядеть достаточно четко при столь скудном освещении? А если он меня узнает, не подумает ли, что я появилась в его замке с целью "завлечь его в свои сети и поднять себе цену", тем более что герцог уже обвинял меня в этом? Какой стыд! Со стороны это так и должно выглядеть, я никогда не докажу ему, что не знала его раньше до знакомства в карете и не искала с ним встреч, и, конечно, Блэйкстоун не станет слушать мои оправдания о стечении обстоятельств".

   Люси в недоумении наблюдала за своей хозяйкой со стороны. Что могло так встревожить и заставить девушку метаться из угла в угол, словно загнанную лань? Горничная уже слышала новость о приезде хозяина замка от других слуг, которые сбросили с себя всю медлительность и лень. Даркхолт гудел как улей, слуги перешептывались и передавали новости о том, что герцог прибыл в замок "злой как черт", устроил всем "разнос" и уволил половину прислуги.

   - Миледи, вам нехорошо? - не удержалась Люси и спросила, обеспокоенно глядя на бледное лицо графини.

   - Что? - пребывая во власти своих мрачных мыслей, Лизабет не расслышала вопроса.

   - Я спросила, вам не хорошо? - повторила Люси и оставила в покое подушечки на диване, которые она раскладывала по своим местам.

   - Нет, нет, все в порядке...просто я немного взволнованна перед встречей с его светлостью.

   Люси хмыкнула и поджала губы.

   - Не хотела вам говорить, но, наверное, должна..., - решилась гувернантка на откровенность и, получив в ответ внимательный взгляд фиалковых глаз, продолжила. - Вы можете меня ругать или нет, как хотите, но поговаривают, что его светлость прибыл в очень дурном расположении духа, всем слугам учинил разнос и трепку "за лень, нерадивость и нерасторопность", как сказала Бекки.

   - Интересно, что же могло его вывести из себя настолько сильно? - поинтересовалась Лизабет, боясь предположить, что причиной тому могла быть она сама.

   - Ну, говорят, что он очень сильно поссорился со своей супругой и, кроме того, пережил какое-то разочарование на любовном фронте, - Люси вздохнула, испытывая при этом некое смущение.

   Брови на лице Лизабет высоко поднялись в немом удивлении.

   - Опять Бекки рассказала? - спросила девушка у горничной. - Я смотрю, ты становишься заядлой сплетницей, Люси.

   Люси смутилась еще больше. Однако Лизабет ничего более говорить не стала, а прошла в спальню и попросила девушку помочь ей приготовиться ко сну, потому что аппетит вдруг пропал, ужинать совершенно расхотелось, к тому же от всех этих переживаний разболелась голова.

***

   После завтрака к Лизабет заглянула миссис Бигли с приглашением от герцога на беседу. Девушка, немного волнуясь, надела маленькую черную фетровую шляпку и опустила на лицо траурную вуаль. Вряд ли в этой леди в траурном одеянии можно было бы узнать ту блистательную и соблазнительную красавицу из оперы, на что, впрочем, Лизабет и рассчитывала, не желая быть раскрытой на первой же встрече с его светлостью.