• Это касается как индивидуальной психотерапии, когда врач и пациент общаются с глазу на глаз, так и групповой, когда несколько человек с разными проблемами, слушая друг друга, стараются использовать чужой опыт, чтобы по–новому взглянуть на себя и окружающих.
• Как я уже замечал, психопаты часто верховодят на сеансах индивидуальной и групповой психотерапии, навязывая собственные идеи и трактовки остальным участникам. Один ведущий тюремной психотерапевтической программы сказал о преступнике, набравшем высокие баллы по Контрольному перечню признаков психопатии, следующее: "Он отказывается говорить, если тему для обсуждения задает кто то другой. Ему не нравится, если кто то отрицательно отзывается о его поведении….Он не хочет замечать того, что блокирует общение, и верховодит на сеансах терапии, начиная скучные монологи с целью отвлечь внимание группы от обсуждения его поступков". Вскоре этот психиатр написал: "Я уверен, что он изменился в лучшую сторону. Он признает ответственность за свои действия". А тюремный психолог добавил: "Его прогресс заметен….Он стал более участлив к окружающим, а его мышление — менее преступным". Спустя два года после появления этих оптимистичных заявлений студентка–выпускница в рамках одного из моих исследовательских проектов провела с этим заключенным беседу. Она сказала, что это был самый ужасный преступник из всех, с кем ей приходилось общаться, и что он, не стесняясь, хвастался, как ему удалось одурачить тюремный персонал и сделать вид, будто он стал на путь истинный. "Я не могу в это поверить, — говорил он. — Кто выдал им лицензию? Да я бы не подпустил их даже к своему псу! Он обгадил бы их не хуже, чем это сделал я".
Сорокалетний мужчина, на котором висело пятьдесят пять обвинений в мошенничестве, подделке документов и воровстве (его судили в трех странах), попытался уклониться от депортации из Канады, мотивируя это тем, что его исправила дружба с семидесятишестилетней слепой старушкой. В заключении, датированном 1985 годом, этот человек был изображен "неизменно приятным, любезным, интеллигентным и обаятельным". Однако ко всему этому было добавлено, что он патологический лжец "с развитым расстройством личности". Юрист из иммиграционного департамента назвал его "патологическим лжецом, которому под силу своим обаянием отделить кору от дерева", "хроническим лжецом, не способным отличить реальность от вымысла" и классическим жуликом. Юрист заметил, что данный мужчина в конце 1980–х годов был условно–досрочно освобожден в США, где он нарушил условия освобождения, после чего сбежал в Канаду и осел в Ванкувере, "оставив после себя огромное количество бесполезных чеков". Теперь же преступник заявлял о преображении, произошедшем благодаря сеансам самоанализа при христианском центре, которые проводила упомянутая женщина. Заявления об исправлении противоречили показаниям свидетелей, которые доказывали, что он продолжал разбрасываться фальшивыми чеками и игнорировать счета на оплату.
Из статьи Мойры Фэрроу, The Vancouver Sun, March 2, 1991
Проводимая психотерапия может усугубить ситуацию
Некоторые формы групповой психотерапии считаются важной составляющей большинства тюремных или предписанных в судебном порядке терапевтических программ. Групповая психотерапия зачастую является составляющей программы "терапевтического сообщества", которая предполагает значительную свободу в поведении (следовательно, и ответственность) пациентов или заключенных. Терапевтический персонал выступает неотъемлемой частью такого сообщества. Служащих специально обучают тому, как реагировать на потребности и развивать способности пациентов и как проводить с ними терапию в духе человеколюбия и взаимоуважения. Учитывая организационные и человеческие затраты, такие программы интенсивны и чрезвычайно дорогостоящи. Но большинству преступников они действительно помогают. На психопатов же они не действуют.
Доказательством служат результаты нескольких недавних исследований, проведенных с участием заключенных, которые подверглись групповой психотерапии. Все пациенты прошли через Контрольный перечень.
• Одно исследование показало, что психопаты не проявляли желания улучшаться и быстро бросали терапию. Следовательно, они и не извлекали из нее особой пользы. Вероятность возвращения в тюрьму после освобождения у них была в несколько раз выше, чем у других пациентов.3
• Из результатов другого исследования выяснилось, что вероятность совершения преступления, связанного с применением насилия, после прохождения курса групповой психотерапии у психопатов была в четыре раза выше, чем у остальных преступников.4 Программа не только не оказывала терапевтического эффекта на психопатов, но иногда, наоборот, действовала на них пагубно! Психопаты, которые не участвовали в терапевтической программе, на свободе были менее склонны к насилию, чем те, которые прошли психотерапию.
На первый взгляд такое открытие может показаться весьма странным. Получается, психотерапия может пойти во вред? Такое заявление не удивляет тех, кто ведет эти программы. Они заявляют, что психопаты стараются верховодить на терапевтических сеансах и часто подбрасывают "головоломки" ведущим групп и другим пациентам. "Твоя проблема в том, что ты насилуешь женщин, поскольку бессознательно хочешь наказать их за то, что сделала с тобой твоя мать", — педантично объясняет психопат другому пациенту В то же время он старается не раскрывать причин своих собственных поступков.
К сожалению, программы такого рода учат психопатов новым методам манипуляции, обмана и эксплуатации окружающих. Один психопат сказал следующее: "Эти программы напоминают пансион благородных девиц. Они учат тому, как давить на людей".
Кроме того, в них скрывается целый кладезь оправданий для психопатов: "Со мной жестоко обращались в детстве" или "Я никогда не умел контролировать свои чувства". Такие заявления практически ничего не объясняют, но, к моему удивлению, некоторые специалисты с готовностью принимают их на веру.
Прохождение курса групповой психотерапии или программы терапевтического сообщества — не единственный довод, который приводят психопаты в пользу своего преображения. Находясь за решеткой, они часто участвуют в программах повышения квалификации и посещают курсы психологии, социологии и криминалистики. Пользы от всех этих программ, так же как и от терапевтических курсов, нет никакой. Все, что они дают психопатам, это поверхностное знание терминов и понятий (модных словечек), которые помогают им убедить легковерных в своем исправлении или "перерождении".
Молодые психопаты
Рассуждая логически, чтобы уменьшить потенциальную опасность взрослой психопатии, мы должны начать решать эту проблему еще в раннем возрасте. Однако практика показывает, что такие усилия не приносят плодов. В своем подробном обзоре терапевтических программ социолог Уильям Маккорд вынужден был заключить, что "попытки изменить психопатические модели поведения в раннем возрасте" обычно не были удачными.5 Все же он выразил некоторую надежду в отношении тех программ, которые предполагают кардинальное изменение социально–бытового окружения человека и мобилизацию всех институциональных ресурсов, направленных на обеспечение фундаментальных перемен в его поведении и взглядах. Однако эффективность подробно описанных Маккордом программ вызывает сомнение. Улучшения, которые наблюдаются у психопатов–подростков во время и после психотерапии, со временем сходят на нет.