Покидая дворец, Кит получил документ, лишавший Винстона Линли герцогского титула и восстанавливающий в правах Кристофера, вновь объявившегося наследника. Кит попросил, чтобы другая, темная сторона его жизни оставалась неизвестной для публики по вполне очевидным причинам. Король с готовностью согласился. Кит решил придумать какую-нибудь историю с похищением и потерей памяти, чтобы удовлетворить особо любопытных. Чем меньше будут говорить о Диабло, тем лучше для него.

— Боже мой, Кит! Почему именно теперь? После стольких лет? Почему бы тебе не остаться среди мертвых? Ты же говорил, что тебе наплевать на титул. Зачем ты вернулся? Разумеется, ты понимаешь, что денег осталось не так много. Отец успел промотать большую часть твоего наследства и умер.

Злобно глядя на своего импозантного кузена, Винстон чувствовал, как почва уходит у него из-под ног, и мир готов вот-вот обрушиться. Его респектабельность, престиж — все, что он воспринимал от жизни как само собой разумеющееся и данное судьбой, вдруг забирал у него тот, кто умер много лет назад.

— Мне не нужны деньги, — заявил Кит, наслаждаясь растерянностью своего кузена. Тот мог корчиться от злобы сколько угодно, но Киту трудно было сдержать свои эмоции. Ему так хотелось разорвать на кусочки этого человека за учиненный погром на Райском Острове. Винстон вполне мог оказаться именно тем незнакомцем, кто украл Девон. Однако, чтобы не раскрыть себя раньше времени, Кит не мог вступить в открытую схватку с трусливым негодяем и отплатить сполна за все его низости и подлости. Кит нисколько не чувствовал сострадания к своему двоюродному брату, его не беспокоило его дальнейшее будущее. Хотя Кит не имел пока доказательств, но сильно подозревал, что Винстону все было известно о плане отца расправиться с настоящим наследником титула. Да, у него было полное право ненавидеть Винстона.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я убрался отсюда, — натянуто произнес Винстон.

— Думаю, это было бы лучше всего, — Кит едва сдерживал острое желание закричать, что он — Диабло, что Девон — его жена. Однако, всему свое время. Как только он прочно встанет на ноги, и его признают в свете как герцога Гренвиля, он найдет способ возмездия. Сначала ему нужно увидеть Девон, рассказать, что письмо — роковая ошибка, а затем убедить отца Девон считать его своим зятем. Линли Холлу нужна герцогиня, и не какая-нибудь, а только Девон.

— И как же мне теперь жить? — сокрушенно пожаловался Винстон. — Я по уши в долгах, мои кредиторы не дают мне проходу, я лишился свей невесты.

— Ты имеешь в виду богатую наследницу, с которой ты был обручен? — острожно поинтересовался Кит.

Винстон нахмурился.

— Что-то случилось, и свадьба оказалась отложенной. Невеста должна назначить следующую дату, но сомнительно, что она захочет это сделать, как только узнает, что у меня нет ни гроша, и в придачу я лишился титула.

— Титул никогда и не принадлежал тебе, — спокойно напомнил Кит.

— Итак, ты вышвыриваешь меня и бросаешь на произвол судьбы, — обреченно произнес Винстон.

— Ты все эти годы неплохо попользовался моими деньгами и титулом, поэтому должен быть доволен, что я не требую возмещения убытков. Убирайся из моего дома, Винстон, пока я не передумал. Дай знать, куда отправить твои вещи.

— Ах, ты, дьявольское отродье, Кит, — сквозь зубы процедил Винстон. Выбранные слова заставили Кита невольно улыбнуться. — Что мне действительно хотелось бы узнать, так это где ты все эти годы скрывался, как получил свое несметное состояние? Почему решил вдруг явиться сюда по прошествии стольких лет? Думаю, эта история еще дождется своих слушателей. Ты не мог бы стать таким состоятельным честным трудом. Сейчас мне ничего не остается, как уйти. Однако еще посмотрим, как король воспримет твой иск. Ладно, сейчас ты на коне, но когда-нибудь дорого заплатишь за все.

Он громко хлопнул дверью. Сейчас им владела одна мысль, как убедить Девон выйти за него замуж. Если этого не получится, то его ждет долговая яма.

Девон прихорашивалась у зеркала, не испытывая особого восторга перед предстоящим балом. Скоро за ней заедет Винстон. Она горячо сожалела, что ей пришлось ради отца согласиться вечером сопровождать Винстона. Она в последнее время столько раз расстраивала отца, что не в состоянии была отвергнуть его мольбу от имени Винстона. Она сочувствовала Винстону, узнав о том, что пропавший кузен после стольких лет вдруг отыскался, вернулся и заявил о своем праве на герцогский титул. Девон знала, какой удар это известие нанесло по гордости Винстона, в особенности после того, как тот многие годы считал себя единственным наследником имения Линли. Несмотря на то, что любовь к Винстону навсегда увяла в сердце Девон, чисто по-человечески ей было его жаль.

У Девон никак в голове не укладывалось, как мог человек, столько лет считавшийся мертвым, вдруг оказаться живым и, кроме того, стать владельцем огромного состояния. Она склонна предположить, что, не исключено, что он — самозванец, однако Винстон заверил ее в том, что тот в самом деле является Кристофером Линли. Новоявленный герцог представил в качестве веского доказательства кольцо с фамильным гербом, которое он хранил долгие годы своей безвестности. Безделица, но почему-то Девон хотелось встретиться с новым герцогом сегодня вечером. Она знала, что тот тоже приглашен на вечер у Смитов. По какой-то весьма непонятной причине Девон чувствовала необыкновенное возбуждение и радость, предвкушая новую встречу.

Девон беспокоилась не только из-за трудностей Винстона. У нее теперь возникла еще одна проблема. В конце концов, она установила определенно, что носит ребенка Диабло. Она подозревала это вот уже в течение нескольких недель, однако отказывалась верить, пока ее не начало подташнивать по утрам. Стало больно прикасаться к груди, месячный цикл не возобновлялся уже два раза — все это еще раз подтверждало правильность ее догадок. Она должна найти способ, как открыться отцу, но подходящий момент как-то все еще не подворачивался. Несколько недель назад она бы с радостью восприняла известие о беременности, но теперь ее чувства не были столь ясными. Не потому, что Девон не любила ребенка Диабло, как раз наоборот. Девон готова была вложить всю свою душу и сердце в это крошечное создание, еще не появившееся на свет.