Блейд посмотрел ему вслед и повернулся к Шэннон:

– Ты ничего не сможешь сделать.

– Даже если я скажу, что люблю тебя? Глаза Блейда потеплели, но выражение лица не изменилось.

– В моем сердце – пустота.

– Позволь мне помочь тебе.

– Возможно, когда-нибудь потом. Сейчас мне многое нужно сделать. Я должен найти тех, кто выжил. Я нужен им больше, чем тебе.

– Я... я думала, что ты любишь меня.

Блейд посмотрел на нее:

– В моем сердце нет места для любви. Может быть, когда-нибудь я смогу полюбить. Найди кого-нибудь, Шэннон, кого-нибудь, кто сможет дать тебе все, что ты заслуживаешь.

– Мне это не нужно, – упрямо возразила Шэннон, – обещай, что дашь мне знать, если найдешь своего дедушку. Я не уйду, пока не пообещаешь. Пожалуйста, Блейд, мне не безразлично, что с тобой будет.

– Постараюсь, но не обещаю.

Шэннон отвернулась. Ее лицо исказилось от душевной муки. Она с ужасом поняла, что не может достучаться до сердца Блейда. С трудом переставляя ноги, она медленно побрела прочь.

Блейд вдруг понял, что, возможно, больше никогда не увидит ее, никогда не прикоснется к ней, не познает ее любви. Он не мог позволить ей уйти без прощального поцелуя. Превозмогая безутешную скорбь, он бросился вслед за Шэннон и порывисто обнял.

– Дай мне еще раз поцеловать тебя, Шэннон, – простонал он, на мгновение становясь тем Блейдом, которого она знала и любила. – Я не могу позволить тебе уйти просто так.

Он прильнул к губам девушки, но поцелуй горчил болью расставания. Блейд открыл глаза, и жестокая действительность привела его в чувство. Когда Шэннон подняла голову, то встретила холодный, отсутствующий взгляд.

– До свидания, Огненная Птичка.

Всхлипнув, Шэннон резко повернулась и, не оглядываясь, побежала к лошадям. Слезы застилали ей глаза, казалось, все кончено. Но сердце говорило ей, что они опять встретятся, что их жизни переплелись безвозвратно. Их могут разделять тысячи миль, но души их всегда будут вместе.

– Не пропадай, Блейд, – крикнул ему Вэнс, – если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти.

Блейд ничего не сказал и даже не повернулся, чтобы посмотреть им вслед.

За последние несколько недель Келли совершенно оправилась и переехала жить к Шэннон. Хотя дом был небольшим, для двух женщин и ребенка места хватало. Тодд Уилсон тоже выздоровел и нашел работу в форте. Он еще не отказался от мечты поселиться в Орегоне и надеялся заработать денег, чтобы присоединиться к обозу, который будет проходить через форт Ларами следующим летом.

Келли настояла на том, что будет готовить и убирать в доме, пока Шэннон ведет занятия в школе. Шэннон не спрашивала о ее планах на будущее, но однажды вечером Келли призналась:

– Я много думала, Шэннон, о своем будущем. Я хочу вернуться в Огайо. Без Хови я не смогу жить в Орегоне. Я знаю, что мои родители примут меня и Джонни, ведь кроме нас у них никого нет.

– Ты это твердо решила, Келли? Ты можешь жить со мной, сколько пожелаешь. До лета я никуда не уеду.

– Я хочу уехать сейчас, Шэннон. Я ненавижу это место. Здесь все напоминает о... о нападении индейцев, о смерти Хови... обо всем. Но у меня нет денег и даже одежда с чужого плеча. Здешние люди были добры ко мне, но смотрят так, будто я прокаженная. Иногда я думаю, что лучше бы я умерла.

– Не говори так, Келли, ты нужна своему малышу. А уехать можно только весной.

– Разве ты не слышала? Железная дорога дошла до Шайенна. Теперь можно ехать на восток и зимой, и летом. Все только и говорят об этом.

– Наверное, я слишком погружена в свои мысли.

– Ты думаешь о Блейде, да? Я давно поняла, что ты к нему неравнодушна. Ты думаешь, он вернется?

– Не знаю. Но ты права, Келли. Я люблю Блейда. Я знаю – он метис, но для меня это не имеет значения. Но хватит обо мне. А если у тебя были бы деньги, то как бы ты добралась до Шайенна?

– Если бы у меня были деньги, я доехала бы до Шайенна дилижансом. Он проходит здесь раз в неделю, пока позволяет погода.

– Ты серьезно? Если все дело в деньгах, то тебе не о чем беспокоиться. Я дам тебе денег.

В порыве великодушия Шэннон не подумала, что останется без средств, если отдаст Келли свои жалкие сбережения.

– Нет, Шэннон, я не могу!

– Конечно, можешь. Я получаю жалованье.

– Но этого недостаточно, чтобы доехать до Айдахо. Как же твоя семья?

– Они все поймут и даже вышлют мне денег на дорогу. Кроме того, я не уверена, что уеду, не дождавшись Блейда.

– Я вышлю тебе деньги, Шэннон, как только доберусь до Огайо. Спасибо.

Неделю спустя Келли вместе с маленьким Джонни села на дилижанс, направлявшийся в Шайенн. Глядя им вслед, Шэннон подумала о том, что была бы не так одинока, имей она ребенка от Блейда.

ГЛАВА 13

Одним ненастным холодным днем в конце ноября Шэннон зашла в магазин Клайва Бейли. Она не разговаривала с ним с тех пор, как Бейли пытался ее изнасиловать в ту ужасную ночь похищения. Получилось так, что его помощник был занят с другими покупателями, и ей волей-неволей пришлось иметь дело с самим Клайвом. Купить новое платье Шэннон не могла, поскольку большую часть денег отдала Келли и тратила на себя теперь очень мало. Поэтому она решила обновить старое платье, а для этого понадобилась лента.

Клайв Бейли больше не приставал к ней с ухаживаниями и нескромными предложениями. И вовсе не потому, что охладел; нет, он до дрожи в коленях боялся Блейда. Ведь Бейли подозревал о связи этих двоих. Взять хотя бы то, как они смело обнимались на площади, якобы утешая друг друга. Но сейчас, когда метис исчез, Бейли не видел причин избегать Шэннон. По правде говоря, ему казалось странным, что Блейд так долго отсутствует. Ходили слухи, что лейтенант Гудмен стер с лица земли именно его селение, и теперь Блейд помогает готовиться к зиме тем, кто выжил.

– О, Шэннон, как приятно тебя видеть, – дружелюбно приветствовал Клайв девушку. – Как тебе нравится твоя новая работа?

– Мне нравится учить детей, мистер Бейли, – холодно ответила Шэннон и прошла мимо него к полке, где были разложены ленты.

– Я знаю, что по отношению к тебе, Шэннон, я не всегда вел себя как джентльмен, но я хочу, чтобы мы были друзьями. Тогда, в прерии я... я потерял контроль над собой...

Шэннон окинула его ледяным взглядом:

– Мне нужно четыре ярда голубой ленты. – Он может извиняться сколько угодно, но она не собирается его прощать.

– Если бы мы могли опять стать друзьями! Я обещаю относиться к тебе с уважением и не дозволять себе вольностей, – заверял Бейли.

Он отмерил ленту и с надеждой уставился на Шэннон. Она чуть не рассмеялась ему в лицо, зная цену его обещаниям. Но неожиданно ей пришла в голову мысль о том, что, общаясь с Бейли, она сможет помочь Блейду и майору Вэнсу. Все, что ей нужно сделать, – изобразить готовность простить его. Раз Бейли доверяет ей, то можно использовать так называемую дружбу для того, чтобы выведать, чем он занимается. Немного настойчивости и... Решено, она сыграет свою роль.

Шэннон притворно изобразила на лице улыбку и проговорила:

– Если ты действительно сожалеешь о случившемся, то, полагаю, мы сможем стать друзьями. «Не переигрывай, – одернула себя Шэннон, – а то у него могут возникнуть подозрения».

По лицу Клайва расползлась самодовольная улыбка. Выходит, он не потерял своего мужского обаяния. Возможно, если Шэннон узнает, как он богат, то будет с ним совсем ласковой. Теперь он не повторит своей ошибки и станет действовать медленно, без напора, и, в конце концов, эта недотрога окажется у него в постели. Клайв вдруг вспомнил, что у Шэннон плохо с деньгами, и это обстоятельство было ему как раз на руку.

– Спасибо, Шэннон. Я очень рад. Может, ты оставишь для меня танец на балу в субботу?

– Возможно, – уклончиво ответила Шэннон и полезла в кошелек за деньгами.

– Нет, это мой подарок. Своего рода плата за нанесенную тебе обиду. Я могу себе это позволить, – похвастался Клайв и выпятил грудь.