– Ошибаетесь, Шэннон, – возразил Гудмен, – следы Бешеного Волка привели нас в эту деревню. Он там прятался, а нас уверяли, что не видели Бешеного Волка несколько недель. Я дал им время подумать и выдать негодяев; сиу не признались, и я приказал атаковать.

– Беззащитных женщин и детей, – возмутилась Шэннон, вспоминая добрую и спокойную Поющую Радугу и мудрого старого Желтого Пса. Она подумала о Блейде: «Боже, он сойдет с ума от горя, если погибнет вся его семья».

– Я ведь там была! Я знаю, что представляет из себя это селение. Они не причинили мне зла. Вы нашли там Бешеного Волка?

Ответа не последовало.

– Нашли?

– Э-э... нет, – признался Гудмен, – должно быть, Бешеный Волк удрал во время сражения.

– А может, его там вовсе не было?

– Почему вы защищаете этих дикарей? – с вызовом спросил Гудмен. – Не потому ли, что вам нравится один из них?

– Моя личная жизнь вас не касается, лейтенант. Мы говорим о жизни ни в чем не повинных людей.

– Шэннон, дело зашло слишком далеко, – вмешался полковник Гриир, – я доверяю Гудмену. Его служба безупречна. Я убежден, что он действовал согласно обстоятельствам.

– Люди Желтого Пса были вооружены ружьями? – спросил майор Вэнс. В отличие от полковника, он не доверял лейтенанту.

– Я уверен, что у них были ружья, – ответил Гудмен, но его голос звучал неуверенно.

– Были среди ваших людей раненые?

– Четверо, сэр.

– Раны от огнестрельного оружия?

– Э-э... кажется, от стрел.

– Понятно, – сказал Вэнс с осуждением в голосе.

– Мне тоже все ясно. Я вижу, что теряю здесь время. Всего хорошего, джентльмены, – Шэннон резко повернулась и выскочила из кабинета, пролетев мимо стоявшего сержанта.

Шэннон точно знала, что ей нужно делать. Она должна найти Блейда, где бы он ни находился. Преисполненная решимости осуществить задуманное, она поспешила в конюшню, чтобы взять лошадь и немедленно отправиться на поиски. «К счастью, сегодня пятница, – думала Шэннон, – есть два свободных дня. Нужно, чтобы рядом с Блейдом кто-нибудь оказался в ту минуту, когда он узнает о нападении на селение».

– Мисс Браниган... Шэннон... Куда вы направляетесь?

Шэннон обернулась и увидела майора Вэнса, идущего следом за ней.

– Хотя это вас не касается, майор, но я собираюсь найти Блейда. Он будет просто раздавлен горем, когда узнает о подлом нападении лейтенанта Гудмена.

– Согласен, – разделил ее тревогу Вэнс.

– Да? – удивилась Шэннон.

– Да. Мы предпочитали скрывать нашу дружбу, которая длится вот уже несколько лет.

– Вы – связной Блейда! – сорвалось с языка Шэннон.

– О Боже! Блейд рассказал вам!

– Все... или почти все. У него не было выбора. Я заметила, как он обыскивал фургон, и допекала его расспросами. Я даже предложила свою помощь, но он категорически отказался.

– И правильно сделал, – медленно проговорил Вэнс. – Вы – удивительная женщина, Шэннон Браниган. Теперь я понимаю, почему Блейд э-э... так любит вас. Но он прав, это – не игра. Один человек, посланный сюда правительством, уже мертв. Но все же давайте по существу. Как вы предполагаете найти Блейда? Знаете, где искать?

– Н-нет, – призналась Шэннон, – но я найду его.

– Блейд сказал мне, что собирается навестить свою мать, перед тем как присоединится к отряду лейтенанта Гудмена.

– О нет! Возможно, он уже там. Мне надо торопиться, – встревожилась Шэннон.

– Шэннон, вы не можете ехать одна.

– У вас есть идея получше, майор?

– Да. Подождите до утра, и я поеду с вами. Сейчас слишком поздно, скоро стемнеет.

– Вы действительно поедете?

– Я же сказал, что мы с Блейдом друзья, и надеюсь, с вами мы тоже будем друзьями. Ну что, договорились?

– Хорошо, – неохотно согласилась Шэннон, – поедем утром.

Блейд приближался к селению сиу. Он горел от нетерпения снова увидеть мать и дедушку, но какое-то тяжелое предчувствие мешало ощущению радости от предстоящей встречи. Вокруг все было спокойно. До него уже должны были доноситься собачий лай и детский смех, но тишина вокруг невольно наводила на мысль, будто он один на всем белом свете. С гор дул холодный северный ветер, и Блейд почувствовал, что дрожит. От холода ли? Страх все глубже и глубже проникал в душу. Случилось что-то ужасное. Блейд уже не сомневался в этом. Селение находилось в узкой долине между двух холмов, но почему-то над ней не вьется дымок от костров.

Блейд пустил коня галопом. Он уже знал, что обнаружит здесь, но не хотел в это верить.

Неожиданно перед ним открылось ужасное зрелище. Все жуткие кошмары, которые рисовало его воображение, оказались ничем по сравнению со страшной действительностью. От селения не осталось и следа, лишь среди пепла повсюду лежали тела мужчин, женщин, детей, даже младенцев в колыбельках. Из груди Блейда вырвался ужасный, леденящий душу крик, полный безысходности, отчаянья и горя.

Несколько минут он не в силах был пошевелиться, потом, собрав в кулак свою волю, Блейд заставил себя осмотреть каждое тело в поисках того, кто может быть еще жив. Слезы потоком полились из его глаз, когда он обнаружил тело Поющей Радуги. Блейд взвыл, простирая руки к небу, сжимая кулаки в бессильной ярости.

– Почему? – взывал он к Духам, оберегающим сиу. – Почему вы допустили такое? Почему погибла моя нежная, ласковая мама, люди, которые желали только мира?

Собирая с земли пепел и размазывая его по лицу и груди, Блейд затянул песню смерти. Он не чувствовал боли, когда поранил в нескольких местах руки, не обращал внимания на кровь, которая лилась из порезов.

Блейд всю ночь просидел у тела матери, заунывно напевая заупокойную молитву. В таком состоянии и нашли его Шэннон с майором Вэнсом, приехавшие на следующий день.

Он почувствовал их присутствие, резко оборвал песню и обернулся. Кровь отхлынула от лица Шэннон. Таким она никогда еще не видела Блейда. Казалось, он смотрит и не узнает их: на лице, лишенном эмоций, темнеют глаза, в которых осталась лишь бездонная пустота.

– Блейд, я так тебе сочувствую, – сказала Шэннон, нежно дотронувшись до его руки.

Ее голос вывел Блейда из гипнотического состояния.

– Шэннон, – простонал он, – они убили ее. Она в жизни никого не обидела. Поющая Радуга была такой доброй и нежной.

– Я знаю, Блейд, я тоже любила ее. Я... я не вижу твоего дедушки, – наконец осмелилась Шэннон.

– Его нет среди мертвых. И Скачущего Бизона тоже нет. Я могу только надеяться, что им удалось спастись.

– Я помогу тебе похоронить мертвых, Блейд, – сказал майор Вэнс.

– По нашему обычаю, нужно соорудить погребальный помост.

– Это невозможно, их слишком много, – возразил Вэнс, – лучше их похоронить.

– Да, – уступил Блейд, – кроме моей матери. Я построю помост и приготовлю ее тело. Я буду оплакивать ее, как оплакивают умерших все сиу.

Даже Шэннон приняла участие в погребении умерших, жестоко страдая от приступов тошноты, но стараясь не показывать это Блейду.

Блейд соорудил помост для Поющей Радуги на живописном берегу Платта. С нежностью и любовью он завернул тело матери в одеяло и поместил высоко над землей. А потом долго стоял внизу, безмолвно прощаясь.

– Вам лучше уехать отсюда, – сказал Блейд, – больше вы ничего не сможете сделать.

Он говорил так, будто никогда прежде их не видел. Глаза были холодны и пусты.

– Я не хочу оставлять тебя одного, Блейд. Поедем с нами, – с мольбой в голосе попросила Шэннон.

– Шэннон права, Блейд, возвращайся в форт, – поддержал ее Вэнс.

– Если я сейчас вернусь туда, то, возможно, убью Гудмена. Я останусь и попробую разыскать дедушку. Если он еще жив, я буду ему нужен. Дайте мне как следует оплакать свою мать, а потом я найду Бешеного Волка и прикончу его.

– Неужели я не найду таких слов, чтобы заставить тебя передумать? – спросила Шэннон. Она не могла допустить, чтобы все закончилось именно так.

– Я подожду тебя около лошадей, Шэннон, – сказал Вэнс, давая им возможность поговорить наедине.