- Дорогая доса графиня... Доса баронесса... Я потрясён...
Мама мило улыбается:
- Спасибо, дорогой.
Протягивает назад руку, и Маура вкладывает точно такой же веер, как и неё, в ладошку досы Аруанн. Матушка раскрывает его, небрежно делает пару взмахов:
- А где же музыка?
- Что уважаемая графиня желает услышать?
Мама улыбается:
- Графиня желает танцевать. Полонез. Как положено. Или, как говорят здесь, в провинции, Катернарию Парда.
...Зал мгновенно облетает - провинция... Провинция... Провинция! Графиня дель Парда назвала столицу Фиори провинцией! И её неслыханный наряд!.. Матушка капризно топает ножкой, и я вижу кончик остроносой туфельки на высоком каблучке:
- Ну, или здесь не умеют танцевать?
...Всё. Это конец... Но распорядитель приходит в себя, отдаёт команду, и вот уже плывут первые аккорды. Мама приседает в книксене передо мной:
- Сьере граф, мой сын...
Ха! Сын! Увидь кто нас со стороны - не поверят в это ни за что! Галантно кланяюсь, прижимая руку к сердцу, затем подаю ей руку, она берётся за неё, и мы, бок о бок, вытянув её вперёд, как Академии, шагаем в центр зала. Останавливаемся, я кладу одну руку ей на талию, второй беру за кисть, веер изящно свисает с её запястья, и плевать мне на ропот в зале, потрясённые вытянутые лица, застывшие от изумления фигуры! Мы просто кружимся танце, мама задорно улыбается, я отвечаю ей такой же улыбкой, и её лёгкие алые юбки развеваются в танце... Иногда я замечаю своих ребят, грустное лицо Мауры... Но мне всё-равно. Смотрите, и завидуйте, феодалы и феодалихи!.. Последний аккорд. Мы замираем на месте, матушка приседает на одно колено, склонив голову, я так же кланяюсь ей, опять приложив руку к сердцу, затем веду к камину. Мама уже небрежно шевелит веером. Затем, прикрыв губы, шепчет:
- Кажется, сегодня Ганадрба спать не будет...
Улыбаюсь в ответ - куда только пропала моя хандра... Стоим у камина, весело разговариваем - доса Аруанн просто неотразима: задорно улыбается, шутит, то и дело тыкает меня кулачком, либо ерошит мой короткий ёжик волос. Маура тоже пытается изобразить хорошее настроение, но чувствую, что у неё на душе скребут кошки. И не по причине неслыханной смелости наряда. Совсем нет. Просто мы впервые вот так, рядом, после нашей единственной целомудренной ночи, когда я привёз её больную. Потом ей было запрещено подходить ко мне и входить в мои покои. Ну что же, раз сегодня такой особенный вечер... Протягиваю руку, обнимаю её за талию, так удачно подчёркнутую платьем, привлекаю к себе. И, о, чудо, её улыбка становится естественной и счастливой. А матушка расцветает ещё больше.
- Доса Аруанн дель Парда! Ваш наряд и ваше поведение неслыханно и непристойно!
Злобно шипит возникшая перед нами древняя грымза. Матушка прищуривается:
- А ваши взгляды, уважаемая доса Древность, провинциальны и отсталы. Мы, в Парда, привыкли жить по-другому. И ведём себя всюду точно так же, как живём у себя.
- Д-д-древность?!
Кажется, что бабулю сейчас хватит удар. Её челюсть трясётся, и тут Маура подаёт реплику:
- Знает ли уважаемая доса, блюстительница старины, что такое мини? Или сарафан? Или...
Но тут матушка успевает приложить к её ротику ладошку и закончить по своему:
- Бьюсь об заклад на десять фиори, что вы даже в бане не были ни разу в жизни!
- Баня?! Что это ещё за извращение?!
Тут не выдерживают мои орлы и громко смеются - им то баня не только знакома, но и так же полюбилась, как и всем остальным. Как нельзя вовремя, откуда то нарисовывается монашек и гундосит:
- Святой Церковью баня признана богоугодным делом и рекомендована к постройке во всех монастырях и соборах...
Ещё бы! Лучшее средство от профессиональной болезни всех священнослужителей - ревматизма! Куп-де-грас... Чувствую, как мягкие губы легонько мазнули меня по щеке, и толпа вокруг, растопырившая все ощущала, ловя перебранку матушки и старой грымзы, ахнула. Мама шепчет:
- Пригласи Мауру на вальс.
Уныло отвечаю:
- Они не умеют...
Она трижды хлопает в ладоши, в дверях вновь суета, и я вижу музыкантов в цветах Парда. Это же мой оркестр! Значит...
- Я как чувствовала, что Ганадрба ужасная провинция, и прихватила с собой наших исполнителей...
Ребята сгоняют местных с помоста, занимают их места, матушка взмахивает веером, и... Даже я потрясён... Мелодия звучит плавно, задорно, куда живее прочих, которые играли здесь прежде. Меня незаметно толкают в бок, я спохватываюсь - Маура передо мной в книксене, а я стою, словно столб. Торопливо кланяюсь даме, уже пунцовой от стыда, мы идём в центр, ловим такт, а затем я растворяюсь в музыке... Чего я не мог ожидать, так это то, что молодая женщина окажется великолепной танцовщицей. Ну а гул, раздавшийся, когда я прижал её в танцевальном па, казалось, сотрясёт небо. Раз-два-три, раз-два-три. Баронесса отсчитывает такт, а у меня это выходит на уровне рефлекса. И когда только матушка её научила? Но главное, не забыла. А ведь уроков то у нас было раз, два, и обчёлся. И - безмятежная улыбка на губах Мауры, настоящее наслаждение и счастье... Музыка заканчивается. Я веду её назад, к своим, вижу, как несколько женщин в возрасте обступили матушку и о чём то с поражёнными лицами разговаривают с ней. И весьма оживлённо, кстати! Деликатно отвожу партнёршу немного подальше, в уголок за столом, возникает Грам с немного потрясённым видом, даже взъерошенный:
- Сьере граф... Это... Это...
- С кем графиня?
- Насколько я знаю - её старые подруги. Гра...
- Без титулов и имён. Достаточно. Спасибо. Присмотри за досой Аруанн.
Он кивает и вновь перемещается к матушке. Но та замечает, что мы уже здесь, хотя в зале звучит мазурка, восклицает:
- Атти, дорогой, познакомься с моими...
Умолкает, я подхожу - дамы смотрят на меня так, будто я сам Высочайший... Матушка хихикает:
- Представляешь, они не верят, что я - это я.
- Неужели? Достопочтенные досы...
Какой булыжник в огород женщин, выглядящих намного, намного старше мамы...
- ...Я готов засвидельствовать любой клятвой, любым достойным способом, что это - Доса Аруанн дель Парда, графиня, вдова Рико дель Парда, барона. Ну а я, её сын, граф...
- Атти дель Парда.
Заканчивает с улыбкой мама и незаметно мне подмигивает. Потом опять переключается на подруг:
- Ой, девочки, ведь двадцать... Да нет, больше, лет то прошло, как мы виделись! Как раз перед твоим замужеством, Иринай, верно?
- Но... Как?! Как?! Я просто не могу поверить! Не могу! Ты... Ты... Признайтесь доса, и повинитесь в обмане - вы старшая сестра этого человека!
Указывает на меня пальцем. Мама заразительно смеётся, потом наклоняется к уху наглухо задрапированной в мрачную ткань женщины и шепчет той нечто неслышимое прочим. Собеседница ахает, прикрывает лицо руками, и я вижу, как она краснеет.
- Это... Действительно... Ты... Аруанн... Но...
Её взгляд то замирает на мне, то на матушке, женщина вот-вот упадёт в обморок. Маура осторожно высвобождает свою руку, которая всё ещё лежит на моём локте, грациозным движением проскальзывает к той и поддерживает. Так...
- Матушка, почему бы тебе не пригласить своих подруг вместе с семьями в поместье Ганадрбы? Здесь недалеко. Совсем рядом.
Мама вновь мило улыбается.
- Конечно, сынок. Девочки, жду вас...
- Завтра после вечерней молитвы...
Это примерно в шесть вечера...
- В поместье Парда в этом захолустье...
Небрежно обводит рукой вокруг... Так, Атти, ты попал. Теперь от перестройки замка тебе не отвертеться, и нормальный дворец тоже надо включать в смету...
- Простите, девочки, я устала с дороги, хочу отдохнуть. Не забудьте - завтра в поместье после вечерней молитвы...
...Дамы едут в санях, а я - на верном Вороном. Естественно, что разговаривать таким образом неудобно, поэтому молчим, я лишь вижу, как восторженно блестят глаза обеих женщин... Вторая бомба взорвалась, когда мы стали выходить из зала. Приталенные пушистые шубки, почти одинаковые, такие же пушистые шапочки, кругленькие, с плоским верхом, из-под которой дразнятся локоны, у одной светло пшеничные, у второй - чёрные, словно смоль, но не жёсткие, как проволока, а мягкие и пушистые, словно мех чёрного волка на моём плаще. Уж кому-кому, как не мне знать это... Дамы, ничуть не смущаясь показать ступни, снимают обувь, и все вытягивают шеи, чтобы увидеть сказочную обувь - обычные бальные туфельки на каблуках. У мамы - повыше. А у Мауры пониже. Потому что опыта меньше. Как я понимаю, матушка готовила свой триумф не меньше года... Показав прелестные лодыжки в тончайших носочках обе дамы одевают вышитые золотом сапожки... Аккуратные, такого же алого цвета, как их платья... Мужчины массово сглатывают, женщины закатывают глаза, обе дамы хватают меня под руки, и вот так мы втроём и выходим из зала на улицу, и к нам подкатывают сани... Эх, кто-то будет бедный... В смысле, получит розог. Сани представляют собой гибрид воза и обычных саней. То есть сверху груды мехов ещё и тент. Хорошо хоть, бока открыты. Видно... Пассажирок... Въезжаем в усадьбу, мама возбуждена, дальше некуда. Вернуться в Ганадрбу двадцать два года спустя... С таким триумфом и шумом! Да, сегодня она воистину королева Фиори! И я очень рад, что помог воплотить ей в жизнь заветную мечту... Маура смотрит на меня... Не отрывая глаз... С немым обожанием... С... Зря.