Надежда... После того единственного звонка от Танде шесть месяцев назад она больше ничего не слышала о нем. Не знала, как с ним связаться, ни номера телефона, ни адреса. Она какое-то время тешила себя мыслью о том, чтобы спросить напрямик у Макса, но после первой же попытки, когда он бросил на нее очень странный и почти что гневный взгляд, отказалась от этой идеи. Она ждала, что Танде перезвонит, но этого так и не произошло. И хуже всего было то, что Амбер не переставала думать о нем. Скорее, даже наоборот, делала это все чаще. Стоило наступить такому дню, как сегодня, когда они проводили Мадлен, а Бекки заставила ее начать беспокоиться о том, что с ней происходит, как образ Танде снова предстал перед мысленным взором. Она не понимала почему.

Почему нельзя просто все забыть?

66

В самый разгар совещания в президентском дворце Танде оторвал взгляд от бумаг и успел заметить выражение лица человека, сидящего прямо напротив него, — министр внутренних дел вопросительно поднял одну бровь. Предложение, лежавшее на столе перед министрами и их заместителями, собравшимися в зале заседаний, вызвало подлинный переполох.

— И в чем заключается его интерес? — спросил министр финансов, скептически глядя на отчет.

Танде выдержал паузу.

— Разумеется, в прибылях. Это — колоссальный проект, требующий очень крупных капиталовложений. Вы не станете вкладывать деньги в такого рода проект, если не будете уверены в том, что он принесет вам еще большие доходы. Но во всем этом есть и нечто большее. Макс Сэлл — человек богатый. Очень богатый. В данный момент в его жизни речь идет не только о прибыли как таковой. Я думаю, что он очень заинтересован...

— В чем? — прервал его кто-то.

— В нашем развитии. В прогрессе. В том, чтобы вернуть что-то людям, если уж быть точным.

— Но почему именно нам? — спросил заместитель министра по развитию. — Он не француз. У него нет колониальных интересов, нет и чувства вины за прошлое. — Несколько человек тихо рассмеялись.

— Кто знает? Тимбукту всегда было мечтой для европейцев, начиная со Средних веков. Как я и говорил, он уже заработал себе достаточно много денег. Этот проект служит для того, чтобы доказать и подтвердить нечто, что ему всегда хотелось сделать, речь идет не только и не столько о деньгах. Конечно, это принесет достаточно серьезные прибыли, но я уверен, что основной его интерес заключается в новой роли, как для него самого, так и для нас. Я думаю, что у нас появился уникальный шанс, который мы не должны упустить. Это не просто крупный проект, он будет грандиозным по своим масштабам.

— Проект вполне состоятелен, — заговорил советник президента по экономическим вопросам. — С точки зрения экологии и культуры тоже. Он создаст множество рабочих мест на северо-востоке.

Некоторое время было тихо. Все сидящие за столом слишком хорошо понимали проблемы той части страны. Безработица в обширных засушливых безводных районах на границе пустыни Сахары была очень распространена. Она создавала постоянные беспорядки в тех краях. Напряженность еще больше усиливалась от сепаратистских настроений мятежных племен туарегов, которые славились своей непокорностью властям и стремились отделаться от Мали. Дорого стоило сдерживать их. Для любого сидящего сейчас за столом вопрос об отказе от Тимбукту был совершенно невозможным. Это одно из самых знаменитых мест в мире, место, исследованию которого многие люди посвятили всю свою жизнь. Тимбукту — источник национальной гордости и краеугольный камень национального самосознания. Невозможно даже подумать о том, что он станет достоянием всех африканцев. Но из-за всего этого проблемы, с которыми теперь сталкивался город и весь регион в целом, множились и усиливались. Город, как Макс видел своими глазами, медленно разрушался. Проект закладки крупнейшей в мире шахты по добыче соли в Тегазе и Тауденни, а также строительство перерабатывающего комбината мирового уровня в самом Тимбукту был настоящим подарком судьбы. Все это могло стать основой для предвыборных обращений к населению в будущем году. Богатым этот проект сулил еще большие богатства, а бедным — прямой путь к улучшению их жизни.

Танде взглянул на развернутую перед ним на столе вступительную статью Макса к проекту. «Превратить пустыню в цветущий сад: возможности капиталовложений и создания инфраструктуры в регионе Тимбукту. Тимбукту — город-легенда, бывший в Средние века центром торговли и просвещения Западной Сахары, — постепенно приходит в упадок. Мы — представители «Сэлл инвестмент инкорпорейшн», уверены, что у нас есть уникальное решение для восстановления прежнего высокого статуса Тимбукту и экономического процветания данного региона. Тимбукту — название, вписанное в историю, и синоним прошлого, но мы хотим, чтобы оно было созвучно будущему».

Танде украдкой обвел взглядом лица присутствующих. Все они читали проект, и, несмотря на внешне бесстрастное выражение их лиц, он чувствовал интерес и восторг, которые вызвали слова Макса. Он сам был захвачен идеей Сэлла о многомиллионных капиталовложениях и техническом обеспечении проекта, которое он взялся предоставить, чтобы вдохнуть в него жизнь.

Он бросил взгляд на блестящую брошюру, которую Макс велел своим людям выпустить специально к данному заседанию. В ней был выбран единственно правильный тон — гладкий, легкий, профессиональный. Проект был описан достаточно точно с технической стороны, чтобы убедить скептиков в кабинете министров, что он тщательно выполнил свое домашнее задание, и в то же время язык был очень поэтичным и вселявшим оптимизм одновременно. Он задумался, не приложила ли Амбер руку к написанию этого проспекта... Нет, это не совсем в ее стиле.

Ее образ внезапно ворвался в его мысли. Он отчетливо и ясно помнил, как ниспадали ее волосы, как вздрагивали завитки, когда она поворачивалась, чтобы задать вопрос, яркую голубизну ее глаз. Он неожиданно для себя осознал, что скучает по ней. Прошло уже почти шесть месяцев с тех пор, когда он в последний раз... Танде прервал свои размышления на посторонние темы и поднял глаза. Амаду Траоре, министр внутренних дел, задал ему какой-то вопрос. Танде повернулся к нему, стараясь вернуться к обсуждению и прогнать все несвоевременные воспоминания.

— А кто будет партнером Сэлла? Ты? — переспросил Траоре еще раз. Он улыбался, но вопрос был очень серьезным. Все повернулись к Танде в ожидании ответа.

— Нет, — помотал головой Танде. — Мы — министры — объявим тендер. Мы будем искать консорциум, который сможет произвести различного рода экспертные проверки. Все станет публичным и открытым, мы сделаем первоначальный отбор, а затем начнем полный тендер, так же, как это делается в начале любого другого проекта. — Все согласно закивали, Танде старательно подавил вздох облегчения. Зависть и кумовство, которые терзали правительство — все правительства, быстро поправил он себя, — были на какое-то время укрощены. Пусть так будет и дальше.

Совещание стремительно приближалось к концу. Распорядитель поблагодарил всех присутствующих за то, что они прибыли на совещание, выразил надежду, что участники тщательно изучат всю документацию по проекту, и, если у них возникнут вопросы... Обычные фразы, звучащие в конце каждого совещания. Танде внимательно всматривался в лицо каждого мужчины и единственной женщины в правительстве — Маризы Конате — министра транспорта, он видел, как они брали документацию, которую он подготовил, и медленно покидали зал заседаний.

Максу удалось бросить им всем вызов. Теперь дело за Танде, ему надо удостовериться, что правительство клюнет на приманку. Он проследовал за остальными, довольный тем, как прошло совещание, и озабоченный тем, что лицо Амбер Сэлл продолжало являться перед его мысленным взором. Танде любил дисциплину и порядок во всем, он любил, когда все происходило точно по плану и в логической последовательности. Танде остерегался сюрпризов, а Амбер удивляла его. Он не переставал поражаться самому себе: почему же он никак не мог перестать думать о ней?