— Тони так понравилось это печенье! — сказала она и добавила: — Ты же тоже его любишь! Поэтому я сделала два противня. А в духовке еще мясо. Обед будет готов через двадцать минут, — она кивнула на сервированный стол. На нарядной скатерти красовались новый столовый сервиз и серебряные приборы. В центре стола стояла ваза с красной розой.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила ее Мария и направилась к себе. Стараясь не думать о только что увиденном, она сбросила одежду, от которой несло парикмахерской, и скрылась в ванной. Она долго стояла под душем в надежде, что с потоками воды с нее сойдет и напряжение. Надев джинсы и широкую футболку, она почувствовала себя действительно лучше. По крайней мере, физически.

Морально же Мария все равно была подавлена. С одной стороны, ей не по себе видеть, как Опал и Руби стараются угодить человеку, который вполне мог оказаться негодяем. Ведь они знали о нем так мало, да и то только то, что он сам рассказал. Но, с другой стороны, ей не хотелось, чтобы они чувствовали себя перед ней чуть ли не виноватыми. В конце концов, они у себя дома. Тони их гость, и вполне вероятно, что он и вправду хороший и честный человек, и у него столько же прав находиться в этом доме, как и у Марии. К тому же с его появлением в доме стало веселее, а им всем так этого не хватало.

Стоя перед зеркалом и расчесывая свои роскошные волосы, Мария дала себе обещание за обедом держаться с Тони помягче, чтобы порадовать старушек. Настало время стряхнуть с себя напряжение или, по крайней мере, не обращать внимания на всякие предрассудки. Дать шанс этому человеку доказать, что он лучше, чем она о нем думает.

«С этого момента я буду судить о Тони только по его делам, а не по делам других подонков, которые встречались на моем пути», — пообещала она своему отражению и решительно направилась в кухню.

Опал была занята последними приготовлениями к обеду. Она мяла картофель для пюре. Мария принялась раскладывать по стаканам лед, потом выставила на стол масло, соль и перец.

Опал достала большое фарфоровое блюдо и велела Марии выложить на него гарнир.

Итак, Тони был почетным гостем.

Мария тряхнула головой, отгоняя от себя тревожные мысли, и принялась за дело. Она достала блюдо и для мяса и только тогда заметила, что стол разложен. Это было не простым делом: стол массивный и его составные части раздвигались с трудом. Мария была удивлена, что ее хозяйки пошли на это ради того, чтобы выставить несколько дополнительных тарелок.

Стараясь не нарушать обещания, данного самой себе, Мария молча помогала Опал. Наконец все было готово. Опал крикнула сестре и Тони, чтобы те шли обедать.

Они вошли в кухню, смеясь. Тони сразу же направился к раковине, чтобы помыть руки. Мария заметила на его джинсах и на щеках немного белой краски. Поймав его взгляд, она сделала ему знак, показывая на собственную щеку. Он посмотрел в зеркало, широко улыбнулся и принялся смывать краску.

— О! — воскликнул Тони, не скрывая удивления. — Похоже на воскресный обед в нашей семье. Мама готовит ростбиф каждое воскресенье и кормит им всех, кто попадется. Желающих всегда предостаточно. Мои сестры и тетушки живут в той же округе, что и родители.

— Как вам повезло! — улыбнулась Опал, жестом предлагая Тони сесть рядом с Марией. Они с Руби заняли свои обычные места. — Мои дети разъехались по всей Америке.

— И мои, — добавила Руби. — Тони, ты не прочитаешь молитву?

Тони согласился и сделал это так просто и искренне, что Мария почувствовала себя виноватой за то, что яростно накинулась на него в первый же день. Одним из качеств, которые она ценила в мужчинах, была любовь к семье. Когда Тони произнес последнее «аминь», на ее губах играла улыбка, а глаза смотрели приветливее.

Он встретился с ней взглядом и радостно улыбнулся в ответ.

— Как я рад, что обедаю с теми же приятными людьми, с которыми завтракал.

Итак, этот мужчина ценил семейные узы.

— Как прошел рабочий день? — спросил он, обращаясь к Марии.

— Труднее, чем ожидалось, — ответила Мария, — но ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. — Она передала ему блюдо с гарниром.

— Одна из моих сестер — парикмахер, — сказал Тони, накладывая себе бобы. — Она принимает клиентов прямо дома. А ты работаешь в собственной парикмахерской или арендуешь помещение?

— Благодаря Эмеральде Пирсон — в собственной, — ответила Мария, объяснив, что сестра ее домохозяек дала ей заем. — Именно поэтому я оказалась в Техасе.

— И еще потому, что ты любишь васильки… — Тони хитро улыбнулся своей сексуальной улыбкой.

Мария покраснела, вспомнив свой уклончивый ответ, и переменила тему:

— Как там твой грузовик?

Тони стал серьезным.

— Мика еще не заказал нужных частей.

Мария нахмурилась.

— Почему?

— Прошлой ночью Лиза родила ребенка, — вмешалась Опал, пытаясь объяснить ситуацию. — Всю ночь Мика провел в больнице.

— Все в порядке?

Марии нравилась Лиза Петерсон.

— Мать и ребенок чувствуют себя превосходно, — ответила Руби.

— Странно, что никто из клиентов мне об этом не рассказал. Кто родился? Они, кажется, ждали девочку.

— А родился мальчик, — хихикнула Руби.

— Счастливая Лиза! — вздохнула Мария, думая о том, как бы она хотела иметь сына. Она поймала взгляд Тони. — Я прошу извинить меня за то, что бросила тебя сегодня у гаража, но я не заметила, что он закрыт. Как ты добрался обратно?

— Шел пешком, и очень этому рад. Везде готовятся к Рождеству. Я с удовольствием побродил по городу.

— Мне кажется, сейчас слишком сыро для длинных прогулок, — сказала Мария, накладывая себе картофель. — А Мика сказал, когда грузовик будет готов?

— Он думает, что в пятницу или в субботу, но дело может затянуться и до понедельника.

— Мы сказали Тони, что он может не волноваться, — сказала Опал. — Наш дом — в его полном распоряжении. Мы будем только рады его компании.

«Неужели со мной так скучно?», — уязвленно подумала Мария и тут же упрекнула себя за эту детскую обиду, удивившись тому, как сильно ее это задело. Конечно, Опал и Руби хотелось разнообразия. Да и вообще, она не могла ничего от них требовать. Они ей не принадлежат. Они не члены ее семьи, хотя от этого она бы не отказалась. Сестры приняли ее, словно она была их родственница. Так они поступили и по отношению к Тони, и она не могла на это сетовать… но ей все равно было неприятно. Может быть, потому, что у него тоже была своя собственная семья.

Мария переключила внимание на Опал:

— Мясо получилось отменное.

— И все остальное тоже, — добавил Тони.

Опал зарделась от этой похвалы.

— Опал всегда прекрасно готовила, — заметила Руби и рассказала о том, как однажды ей поручили испечь торт для футбольной команды, а она попросила об этом Опал, сказав всем, что пекла его сама.

Этот рассказ повлек за собой другой, и еще один, вызывая у Марии смех и отвлекая ее от мыслей о Тони. К концу обеда она снова обрела равновесие и былое чувство юмора.

— Ну, а теперь вы должны отдохнуть, — сказала Мария, когда пришла пора убирать со стола. — Мытье посуды я беру на себя.

— Я помогу тебе, — вмешался Тони.

Подождав, пока сестры не окажутся за дверью, она сказала:

— Право, в этом нет никакой необходимости!

— Уверен, что есть, — засмеялся он, собирая тарелки.

— Абсолютно никакой, тем более что твоя роль — развлекать наших хозяюшек. Они без тебя и двух минут не могут прожить.

— Я провел с ними целый день. Теперь мне хочется немножко побыть с тобой.

— Вообще-то я сейчас не самая подходящая собеседница.

— Устала? Или расстроена тем, что я здесь? — спросил Тони.

Этот вопрос застал Марию врасплох. Выражение ее лица выдало ее с головой.

— Переживаешь, что я живу здесь бесплатно? А если я скажу тебе, что за проживание тут расплачусь наличными, ты не будешь так строга ко мне?

— Наличными?

Он кивнул.

— Если после починки грузовика денег не хватит, то я вышлю их из Амарилло или завезу их сам после Рождества.