Командир дивизии очень много внимания уделял разведке, посылая в нее лучших людей. Он был необычайно насторожен и тщательно изучал обстановку.

Если Тютюнник уклонялся от боя, то задача Котовского состояла в том, чтобы поставить противника в безвыходное положение, навязать ему бой.

17 ноября передовые разъезды донесли, что банда лесной дорогой ушла на деревню Минки.

План Котовского осуществился. 2 бригада подвела Тютюнника под удар 3 бригады.

Не доезжая одного километра до деревни, красные конники услышали выстрелы. И как они им обрадовались! Противник обнаружен!

Прибежавшие селяне сообщили, что бандиты сделали привал в их селе, забрали розвальни, скот, а сейчас уже построились в колонну у церкви.

— Пулеметы вперед, готовиться к бою! — скомандовал Котовский.

Шагом тронулись друг за другом всадники. Недалеко от церкви пулеметы открыли огонь. В это время колонна бандитов двинулась к деревне Звиздаль, выставив сильный пехотный заслон. Кавалерии и пулеметам трудно было развернуться на узкой улице. Котовский показал направление через двор одной хаты в поле и сам на Орлике перескочил через высокий плетень.

Котовский решил взять противника в обход. Один полк повел он сам; другой же послал преследовать банду параллельно, отрезая ее от леса.

Всадникам, которых вел Котовский, надо было перебраться вброд через уже начавшую замерзать речку: ее болотистые берега простреливались сильным пулеметным огнем противника.

Котовский, заметив замешательство среди бойцов, вылетел вперед, а за ним и весь полк бросился через речку.

Всадники летели карьером, оглашая местность воинственными возгласами.

В то же время и с другой стороны загремело мощное «ура». Это другой полк ударил во фланг бандитам.

Развернутой подковообразной лавой обхватывали котовцы врагов.

Бой был коротким, но упорным. Бандиты рассчитывали спастись под прикрытием пулеметного огня, но котовцы-смельчаки ринулись на вражеские пулеметы.

Как вихрь, кидался на бандитов помощник командира полка коммунист Панасенко. Он был ранен, но продолжал драться. Его гнедой конь был убит наповал, и сам Панасенко, смертельно раненный, рухнул наземь. Умирая, он показывал рукой на вражеские пулеметы.

Подоспевшие с другой стороны кавалеристы зарубили петлюровских пулеметчиков.

Котовцы разгромили тютюнниковскую банду, оставив на мерзлой земле сотни трупов, забрав пятьсот семьдесят пленных.

Первыми сдались петлюровские министры финансов и внутренних дел.

Сам Тютюнник позорно бежал. За ним погнались, но атаману удалось ускакать…

Были захвачены сейфы, заполненные всевозможными донесениями и перепиской с иностранными государствами, ящики с петлюровскими денежными знаками и огромное количество медикаментов. Тютюнник оставил на поле боя свои самые секретные документы: тайные явки, списки агентов, топографические карты и подробно разработанные планы, которым не удалось осуществиться.

Всех пленных отправили в местечко Базар, где они должны были, как диверсанты, предстать перед судом Военного Трибунала.

На митинг, по случаю победы над бандитами, пришли сотни людей из окрестных сел поблагодарить бойцов за то, что так быстро и умело расправились они с отъявленными врагами советской власти.

На митинге выступил Котовский. Обращаясь к жителям, он сказал:

— Трудовые массы украинских крестьян, доверившие защиту советских границ Красной Армии, могут спокойно продолжать мирную работу.

В Базаре же состоялись похороны шести котовцев, погибших во время ликвидации Тютюнника.

Посредине площади был поставлен памятник в форме красноармейской звезды.

Михаил Васильевич Фрунзе внимательно следил за ходом всей операции. Он прибыл к месту боев на станцию Тетерев и после ликвидации Тютюнника вызвал к себе командира 9 кавалерийской дивизии.

Котовский вошел и вытянулся, приготовившись отдать рапорт командующему. Фрунзе перебил его, горячо поздравил и, обращаясь ко всем присутствующим командирам, сказал:

— Теперь вы видите, как нужно уничтожать врага. Учитесь это делать у Котовского.

В годы гражданской войны котовцы прошли путь от Черного до Балтийского моря, от галицийских до тамбовских лесов.

В бригаде Котовского никогда не было больше четырехсот-пятисот сабель; враги же считали, что Котовский командует целой армией.

Котовцев ценили партия и республика. На почетном революционном знамени, полученном бригадой за выдающиеся боевые революционные заслуги, сиял орден Красного Знамени.

Эта небольшая часть Красной Армии получила во время гражданской войны больше четырехсот орденов Красного Знамени! За одну только тамбовскую операцию котовцы получили сто восемьдесят шесть орденов Красного Знамени и много ценных подарков.

Котовцы сражались, руководимые непобедимой партией Ленина — Сталина. Они били белую армию, гнали белополяков, расправлялись с диверсионными бандами. Не раз котовцы сражались там, где Красная Армия выполняла стратегические планы, разработанные товарищем Сталиным.

Сталин руководил фронтом, простиравшимся на сотни верст; он был связан с каждой точкой этого фронта, он знал, куда надо послать подкрепление, где нехватает оружия и продовольствия.

В своих планах товарищ Сталин ставил почетные и ответственные задачи перед организованной им Первой конной армией, перед красными кавалеристами.

Приказы, которые подписывал в Харькове, в Синельникове, в Кременчуге и в других пунктах член Реввоенсовета товарищ Сталин, вдохновляли красных командиров и бойцов на мужество и героизм в битвах за Советскую власть, за счастье трудящихся. Сталинские мысли, сталинская несокрушимая воля к победе над врагом торжествовали и в боевых действиях кавалерийской бригады Котовского, в ее рейдах и ударах.

Никогда котовцев не покидали мужество и вера в победу. В боях рождались боевые традиции котовцев: «Есть задачи трудные, но непосильных нет», «Всегда вперед, к победе», «Спрашивай, где противник, а сколько его — узнаешь, когда разобьешь».

Когда пехотные части, сражаясь с более многочисленным врагом, ослабевали, одно появление котовцев вселяло в них уверенность. Красноармейцы знали: котовцы — крепкая поддержка, они не подведут.

Писатель Николай Островский сражался рядовым бойцом в бригаде Котовского. Он всегда с волнением и любовью вспоминал своего командира: «…Сомкнутые кавалерийские ряды. Семьсот человек замерли. Даже кони послушны команде и смирны. Командир бригады, искушенный в боях человек, которого трудно чем-нибудь удивить, читает слова приказа, такие, казалось бы, простые. Но сердце вздрагивает радостно и призывно от слов: „За мужественное поведение и находчивость, проявленные в бою, объявить благодарность…“. Затем неповторимое знакомое имя. Рука до боли сжимает поводья. Такие слова зовут вперед…»[42]

Котовцы жили дружной семьёй, их роднило общее дело революции. У всех была одна и та же цель, и поэтому каждый готов был отдать свою жизнь за товарища. Революционная честность и отвага, беззаветная преданность социалистической родине — вот в каком духе воспитывались бойцы славной бригады.

Бессарабские и украинские бедняки шли в бой с именем Ленина на устах.

На всех фронтах котовцы показали образец твердой дисциплины. До сих пор с любовью вспоминают во многих украинских селах, в местечках и тамбовских деревнях «бессарабских казаков», защищавших население от бандитов, насильников и диверсантов.

Летом 1921 года инспекция кавалерии впервые проверяла отдельную бригаду Котовского.

Инспектирующие, отметив некоторые недочеты и нужды бригады, не могли не оценить моральные качества этой части. Они писали: «Совместная ратная славная служба, руководимая комбригом Котовским и политсоставом, спаяла в одно целое сознательно воспитанных бойцов. Масса верит в несокрушимость соввласти, любит и уважает товарища Котовского… В моральном отношении бригада стоит высоко…»[43]