19 марта

Нужно сейчас написать статью по обработке солнечного затмения 19 июня 1936 года. Неудобно: заведующая отделом задерживает обработку (громко звучит!). Затейщиков сообщил мне, что отдел Переменных звезд — переменный отдел — и сейчас переживает III максимум. Чтобы не огорчать меня, он выразил надежду, что минимум наступит не скоро. Кажется, что он наступает. На собрании 17 марта было рекордно мало народу. Поразмыслив, отдел пришел к выводу, что нужно опять отчасти вернуться к докладам славной четверки. Следующий раз доклад делает Борис Васильевич Кукаркин (об обсерваториях и астрономической литературе), наряду с ним Николаев расскажет о наблюдении Цефеид.

Павел Петрович сказал, что разыскивать переменные звезды на фотопластинках — такое удовольствие, больше которого трудно себе представить. Мы засмеялись. Он поправился: «Конечно, можно найти, но трудно». 21 марта я с Марковским приступаю к этой работе. А ночую в этот день в университете: дежурю всю ночь. Ведь сейчас у нас в Союзе происходит знаменательное событие: с 10 марта в Кремлевском дворце происходит XVIII съезд партии большевиков. Во всей стране подъем, но что делается за границей?! В Испании — мерзкое предательство: Миаха оказался Иудой, республиканской Испании фактически уже нет. Че­хословакия проглочена Германией, скоро это же будет с Румынией... А все при помощи «демократов» — Англии и Франции. Мерзко!

Сегодня у меня неудачный день: целый день неполадки. Сергей Николаевич ушел с лекции, объявив, что он не граммофон. Я была оскорблена, возмущена, и мне было ужасно стыдно перед ним — членом-корреспондентом Академии наук, над которым издеваются шпанята с первого курса. Отличился Гуттенгог (комсорг!): он сидел в первом ряду и болтал. А затем целый день у меня были мелкие неполадки.

13 апреля

Ой, как много мне писать нужно! Давно не писала. Я написала статью по затмению Солнца, но как? Все данные я давно выписала в таблицу, а оформила их в статью только в тот вечер, как шла к Наталье Яковлевне проверять ее. Теперь осталось только оформить ее для печати.

22 марта я дежурила со старым дежурным, так как мой старший дежурный не пришел, он перепутал дни. И так я спала только с 6 до 7 часов утра. Но я довольна: если бы я не видела университета ночью, не чувствовала бы его (ночь, темнота, таинственные скрипы, которые гулко раздаются в пустом здании, и я, бродящая вокруг «колодца»), у меня было бы о нем неполное представление.

XVIII съезд окончился. ВКП(б) приняла новый Устав, в партию принимают с 18 лет.

А за границей-то... Албанию проглотила Италия — и не подавилась, проклятая!

17 октября

Мне сейчас трудно писать по порядку, но я постараюсь. Исключение будет только для последнего события: 15 октября я была в Салтыковской школе. 5-й год! Я училась в здании в парке. Теперь там семилетка. Для десятилетки построили новое здание на Разинском шоссе. Большое здание, хорошее. Но мне бы хотелось побывать и там, в белой школе с темными низкими коридорами, но такой родной!

В этот день у меня было такое расписание: с 9 до 11 часов утра практические упражнения по анализу, и все! Зато через шестидневку в третий день мы будем заниматься 8 часов с «окошком» в один час.

В начале первого я была уже в новой школе. Захожу к директору — директором сейчас работает Николай Степанович Кудасов, — вид у него важный и неприступный. «Здравствуйте», — говорю я. Он отвечает, не поднимая головы, и продолжает писать что-то. Я остановилась у стола, он пишет. «Я училась в этой школе...» — «Женя!» Оказывается, он думал, что кто-то пришел поступить в школу, и решил встретить его с соответствующим видом. Я долго у него просидела. Школа у нас третий год держит районное Красное знамя. А затем впечатления посыпались такие необыкновенные, что я не могла прийти в себя. Была на уроке у Марьи Ивановны в 7-м классе. Невольно у меня вырвалось: «Неужели мы были такими дураками?!» Сразу же после урока состоялся неболь­шой митинг, я высказала свое мнение об этом классе. 8-й класс меня очаровал — они старше на один год, но серьезнее намного. Хотя, может быть, это зависит от педагога, дающего урок. Здесь я была на физике у Василия Тимофеевича. Нужно быть исключительными людьми, чтобы не быть захваченными его ректорскими способностями. Он все такой же — замечательный, трудно охарактеризовать его одним словом — все какие-то неподходящие. Я рассказала ему о том, что на него был чрезвычайно похож наш математик.

6 ноября

Канун великого праздника, вечер. Я убралась в комнате, сейчас слушаю доклад тов. Молотова: он говорит о XXII годовщине Октября и поздравляет Советский Союз с увеличением на 13 миллионов человек. Западная Украина и Западная Белоруссия встречают наш праздник равноправными гражданами Советского Союза. Вторая мировая война продолжается. Нам угрожает — и кто же? — Финляндия, отвергая наши предложения об обмене территориями. Нам нужно обеспечить безопасность Ленинграда: он в 32 километрах 'от границы. Разумеется, они не на себя надеются — пороху не хватит! — а на «небезызвестные» державы — Англию и Францию. Даже Америка соизволила вмешаться в дела СССР и Финляндии, Рузвельт и Михаил Иванович Калинин обменялись письмами.

Везде чувствуется праздничное настроение. Вчера мы с папой смотрели «Павла Грекова» в театре Революции. Замечательная пьеса! Я переживала вместе с Павлом, мучилась вместе с ним, радовалась с ним и его друзьями.

Голова продолжает болеть, лечиться начну после праздников.

Круто изменилось отношение к военному делу — сейчас у нас 40 часов сантактики.

8 ноября, вечер

Вот и кончились праздники. Вчера на демонстрации так близко видели Сталина, как никогда раньше. Милый! Мы ему посылали привет: он как раз вышел на Мавзолей, когда мы проходили мимо.

Трибуны перед Мавзолеем занимали наши новые сограждане из освобожденных областей Западной Украины и Белоруссии. На них парад и демонстрация произвели особое впечатление.

12 декабря вторая годовщина первых выборов в Верховный Совет СССР.

Беспорядочный у меня дневник, писать некогда. Но времени у меня много — все время вне университета свободно; заниматься еще нельзя, так болит голова. Я уже приняла десять «франклинов», но что-то поправки не чувствую. Кругом много событий.

Англия с Францией воюют против Германии, Китай — против Японии, мировая обстановочка из милых. А у нас претрудная сессия: досрочно астрономия, а затем анализ, диф. геометрия, основы да зачеты по языку, физпрактикуму, физике, военному делу и физкультуре.

24 декабря

Вот и прошел торжественный день. Мне пошел 20-й год, ходили всей семьей голосовать. Хотя проверяли списки, все-таки я оказалась Евгенией Михайловной.

31 декабря

Через полчаса на Дальнем Востоке наступит новый, 1940 год, тот самый, о котором писал Белинский, завидуя своим потомкам.

Сейчас просмотрела старые дневники. Припоминаю, что прошлый год я встречала, повторяя пределы. Теперь я повторяю ряды Фурье. Пойти включить ра­дио — жду хорошего новогоднего концерта,

Мама еще на работе, папа — тоже, он теперь по две-три смены работает. Со мной только Яринка — кошка.

До Нового (пусть будет) счастливого года.^{1}

1941 год

ПИСЬМА РОДИТЕЛЯМ

8 ноября 1941 года. Вечер

Милые мои, хорошие! Здравствуйте!

Сегодня у нас был обычный учебный день, но вчера — вчерашний день я запомню навсегда. Вчера мы давали присягу. Я страшно волновалась, и вообще весь день был такой торжественный! Вечером смотрели «Очную ставку». Вы, наверное, тоже не совсем обычно провели этот день: два раза слушали товарища Сталина. Мы 6 ноября вечером шли ужинать, как всегда, с песнями. По радио выступала какая-то женщина; вдруг объявили, что в Москве выступает тов. Сталин, и включили средину его речи. Слышно было плохо, слов мы тогда не поняли, но как мы обрадовались за Москву — ведь частичкой своего сердца мы с вами.