Еще один разбойник, капитан Кид. Командуя кораблем ее величества королевы Англии, офицер находит на островке в Красном море клад, бросает службу и поднимает на своем корабле черный флаг со скрещенными костями. Но, прослышав о том, что всем пиратам объявлена амнистия, возвращается в Европу. Есть шанс прожить остаток дней в достатке. И тут духи, оберегающие клады, находят, как отомстить. «Вы, — говорит судья, перед которым предстал бывший моряк, — не пират, а дезертир. А это совсем другое дело». Судьба капитана — виселица.

«О, меня звали капитан Кид. Когда я под парусом плыл…»

Кладов надо бояться.

— Спокойствие! Будьте джентльменами. Что за жалкое стремление вскрыть ларец немедленно? Сначала закройте дырку в полу… Вот так. А теперь приготовьте стол для хирургической операции. Будем работать в перчатках, с ультрафиолетовой гигиенической лампой и кухонным ножом.

Сын лейтенанта веселился.

Постелив на стол снятую с кровати Вяземского простыню, счастливые золотоискатели, затаив дыхание, приступили к извлечению самородка. Осторожно, чтобы не повредить ларец, Николай ввел под крышку лезвие. Осторожно нажал, крышка открылась, и жадным взорам галеасцев открылась испачканная желтыми пятнами ткань. В нее завернут какой-то предмет. Дрожащими руками ткань развернули…

В комнате воцарилась мертвая тишина. Она была такой густой, что ее можно было резать ножом. Под тряпкой оказалась всего лишь пачка разноцветных бумаг. Прошептав: «Не может быть!» — Николай отделил несколько листков.

— Печально, но факт, — глухо произнес он. — Облигация его императорского величества ипотечного банка. Одна тысяча рублей… Вексель кредитного на доверии товарищества города Самары — три тысячи… Кредитные билеты Ревельской совместной русско-английской страховой компании… — Он оглядел своих соратников. — Когда-то этим бумагам не было цены, на них мы могли бы скупить всю губернию, — сантехник тяжко вздохнул, а дворник по-коровьи переступил с ноги на ногу. — Мы могли бы для вас, Федя, приобрести пакет акций железной дороги, которая проходит через Арбатов, а для вас, Сэм, как для гражданина Соединенных Штатов, купить должность сборщика налогов в теплой Джорджии… Вы ошеломлены? Я тоже.

— Давайте посмотрим под полом еще, — взмолился сборщик налогов.

Оторвали две доски. В подполье было пусто.

— Я знаю, что случилось, — произнес сантехник. — Они вернулись, вынули яйцо, продали его, а на вырученные деньги купили эти бумаги. На ценных бумагах горят все. Капец!

Председатель правления молчал, он был бледен, Кочегаров, который первый раз видел его таким, испуганно смотрел на своего капитана.

— Кладите доски на место и прибивайте линолеум, — сказал наконец Николай. — Я пошел к себе. Когда кончите, вернете мне ключ.

Как известно, бывают поступки, которые лучше бы те или иные фигуранты истории не совершали.

Так, например, когда Другу народа Марату старая служанка сообщила, что ванна готова, суровому якобинцу следовало отказаться.

— Помоюсь в другой раз… Что-то сегодня не хочется, — должен был сказать он.

Но он этого не сделал, залез в ванну, а поскольку трибун имел привычку принимать вечерних просителей дома, то ему пришлось принять в порядке очереди и Шарлотту Корде.

— Что у вас за дело? — сурово спросил член Конвента.

— Письмо из провинции. Там заговор, — пролепетала девица. Она была не замужем и впервые смотрела на голого мужчину.

— Что ты боишься, дурочка? Никогда не видела народного трибуна?

Что произошло дальше, известно. Пока Марат читал, девица выхватила из лифа кинжал и вонзила его в грудь вождя. Затем последовали термидоры, брюмеры, и Франция снова получила монархию.

Так же совершенно напрасно секретарь Политбюро Горбачев однажды не отказался от путевки на курорт в Италию. Вообще от поездки туда. Отпуск он с супругой провел отлично, но последствия этого отпуска для великой страны были ужасающи.

— Ты смотри, какие тут отели! Махровые полотенца дают, халат купальный, попользуешься и можешь увозить с собой. А магазины, а рок-ансамбли! Нет, нужно завести это все у нас. Все переделать, перестроить. Поскорее, пока мы живы!

С ним не стали спорить. Затем последовали Карабах, Чечня, раздел Черноморского флота, УНА-УНСО, двадцать пять миллионов соотечественников за рубежом и, наконец, чемоданчик, который неосторожно открыл журналист Холодов.

Не следовало и председателю правления покидать своих товарищей в квартире поэта, потому что, спустившись на свой этаж, он увидел стоящую около дверей правления поджидавшую его компанию, один вид которой заставил искателя сокровища вздрогнуть. У дверей правления стояли директор «Атланта» в белом френче с охранником, стояло кресло с забинтованным и упакованным в гипс седоком, а около них суетился что-то объясняющий им единоутробный брат критика.

Завидя спускающегося по лестнице Шмидта, Вергилий облегченно вздохнул и тут же приступил к обязанностям переводчика:

— Наконец-то, дождались. Разрешите представить: глава фирмы господин Костакос. — Белый френч ласково кивнул. — Это господин Шмидт, — переводчик разразился длинной фразой, из которой владелец белого костюма должен был узнать, какую важную роль играет в доме хозяин кабинета. — Господин Костакос уже реализовал в нашей стране несколько проектов.

— А как же, наслышан, — Николай мучительно соображал, может ли владелец «Атланта» знать о посещении галеасцами Литературного архива и дома в Заозерске. — Рад познакомиться с представителями заокеанского бизнеса. Входите, располагайтесь. Скажите господину директору, что меня давно интересует Греция, — говоря это, председатель прикидывал, чем может грозить ему этот визит. — Правда ли, что в море близ Салоник обнаружена женщина, играющая в любовные игры с быком, — статуя, которую искали триста лет?

— В Греции каждый год делаются археологические находки, — туманно ответил Мелководский. — Господин Костакос пришел по делу. Он хочет уточнить, кому принадлежит сейчас дом. Ведь не Союзу же писателей?

— Нет. Все сметено могучим ураганом. Приватизирован и разваливается. Находится под особым покровительством мэрии. Недвижимость — самое дорогое, что открыло человечество после изобретения огня. Признайтесь, как вы с ними сработались? И откуда у вас греческий? Вы ведь англичанин. Раньше у них была переводчица-испанка. Ее шокировали некоторые их просьбы.

— С просьбами теперь все в порядке. А греческий у меня такой же, как и английский. Дело в том, что наш гость хочет снять на время квартиру в вашем доме.

Пол под ногами Николая мелко задрожал, как это бывает на далеких Курильских островах при начале землетрясения.

— У нас нет никаких свободных квартир, — председатель говорил зло и быстро. — Лавочка закрыта: пусть обращается к маклерам. Они найдут ему апартаменты в центре с видом на сфинксов или на коней Клодта.

Несмотря на то что заявление председателя было сделано на русском языке, оно вызвало неожиданно бурную реакцию со стороны механического экипажа. Электрическое кресло заволновалось и выбросило из антенны голубую молнию.

Выслушав коляску, директор «Атланта» вытащил из кармана компьютерную книжечку-справочник и, помигав ею, показал что-то Вергилию.

— Шпенглер, — удивленно произнес тот. — Фамилия человека, готового сдать свою квартиру «Атланту», — Шпенглер. У господина Костакоса есть его письменное согласие. Аренда на полгода. Все дела по сдаче квартиры в аренду будет вести департамент недвижимости. Вам не следует возражать, Шмидт, могут быть большие неприятности.

Словно подтверждая слова пушкиниста, электрическое кресло решительно повернулось на месте и покатилось к дверям.

— Наше время вышло. Прощаемся. Господин Костакос искренне благодарит. Ему было очень приятно поговорить с вами.

Механическая коляска исчезла, за ней исчез белый френч, последним направился к выходу охранник. В коридоре он столкнулся с дворником и сантехником, которые, закончив ремонт пола у Вяземского, возвращались в правление.