А вот пробуждение оказалось неожиданным. Вся моя комната была усыпана цветами, а на кресле напротив сидел Итарон с еще одним букетом.

  - Прости, - прошептал он.

  - За что? - голос больше походил на карканье.

  - Сегодня утром все мои силы вернулись, - он не смотрел мне в глаза, - я несправедливо обидел тебя, - и замолчал. Я тоже молчала, еле сдерживая слезы. Его слова подкормили обиду, и теперь сдерживаться было еще тяжелее. И все-таки одна слезинка скатилась по щеке. Итарон тут же оказался рядом, протягивая руку, но она замерла в нескольких миллиметрах, так и не коснувшись меня. Это стало пределом. Засмеявшись, хотя это скорее походило на истерику, и сама оттолкнула его руку. Вот только я и сама не ожидала, что прикоснемся друг к другу открытой кожей. Мы замерли в ужасе, ожидая... не знаю, чего ожидал он, но я ожидала боли и отвращения. Его отвращения и еще, наверное, страха. Только спустя несколько бесконечных минут мы выдохнули, причем как-то одновременно. На лице Итарона появилась такая радостная улыбка, что у меня защемило сердце. Он тут же потянулся ко мне, но я еще помнила и его слова, и его поступки. Возможно, я излишне жестока и эгоистична, но не могу я вот так сразу сделать вид, что ничего не было. Резко отодвинувшись, я встала, стараясь не обращать внимания, как меркнет его улыбка, и опускаются руки.

  - Я понимаю... - тихо проговорил он, - я сильно обидел тебя... Единственное, чем я могу оправдать себя, это страх... Есть вероятность, что ты простишь меня, и все будет как раньше? - на этих словах я не выдержала и посмотрела ему прямо в глаза.

  - Я прощу тебя... когда утихнет обида, обещаю, но как раньше... - я покачала головой, - не уверена, Итарон, прости.

  - Что я могу сделать, Нэй? Я могу хоть как-то загладить свою вину?

  - Можешь, - после минутного молчания у меня появилась идея, - я хочу увидеть лица моих муженьков, и всех остальных, когда они узнают, что меня нет, а им увеличен целибат. Сможешь?

  - Да, - он не очень уверенно кивнул. - Думаю, смогу переправить тебе информацию, где бы ты ни была.

  - Очень надеюсь, что у тебя получиться, - и не сдержала предвкушающей улыбки, - хочу посмотреть на их рожи.

  - Хм... я тоже, - хмыкнул Итарон, а потом, словно очнулся, тяжело взглянул мне в глаза, - но это ничего не поменяет между нами, да? Я потерял твое доверие.

  - Да, - я не стала врать, - сейчас мне больно и я обижена, но, возможно, за время путешествия мне это покажется пустой обидой.

  - Я понял, - он вздохнул, но больше не делал попыток приблизиться. Все-таки Итарон был достаточно мудр, и знал, когда надо надавить. Потом мы немного позанимались, и он любезно дал мне ознакомиться с книгами и рукописями по стихии огня.

  - Я поищу упоминания о чем-то подобном, - пообещал он напоследок, - возможно, это связано с тем, что процедура инициации не совсем обычно прошла. Если честно, твой рассказ меня удивил. Если что-нибудь найду, дам знать.

  Вот и все. А спустя два дня мы стояли в Тирзе и смотрели на раскинувшийся внизу город.

  - Готова? - голос Итарона вырвал из воспоминаний.

  - Нет, но выбора у меня тоже нет.

  - Ты можешь со мной связаться в любой момент, как с силами, просто настройся на меня.

  - Спасибо, - я повернулась к мужчине. На его лице застыла неуверенность и какая-то обреченность.

  - Не хочу тебя отпускать, - прошептал он, неотрывно глядя в глаза. - Но ты права, выбора нет. Позволишь? - через секунду неуверенно спросил он, протягивая руки. И я, не задумываясь, шагнула в его объятия. Он обнимал крепко, словно пытался защитить и укрыть меня от внешнего мира, и я сама подняла к нему лицо. Он лишь мгновение помедлил, а потом наклонился к моим губам и поцеловал. Я сама этого хотела, и постаралась получить от поцелуя все. Он все длился и длился, пока я не почувствовала, что у меня уже нет никакого желания уходить. Отстранилась, развернулась и, не оглядываясь, пошла вниз, в город.

  ***

  Я шла, стараясь не оборачиваться и не искать взглядом Итарона, в надежде, что он идет следом. Я точно знала, что нет. Возможно, и наблюдает каким-то образом, но не идет следом.

  Посильнее запахнула плащ, стараясь не глазеть по сторонам, я шла к своей цели, не обращая внимания на свистки и не совсем приличные шутки. Детское желание еще и капюшон на себя натянуть я пересилила, но от этого легче не стало. Мда... вот уж не думала, что смазливая мордашка доставляет столько неудобств... или тут просто райончик такой?

  До трактира я добралась не раньше, чем через час блужданий по городу, таща за собой спотыкающуюся конягу. Мне искренне было жаль животное, но у нее тоже не было выбора. Так мы и волочились по улочкам города, стараясь не обращать внимания, что в некоторых местах проходили уже третий раз. Неважно!

  Наконец, уже порядком измучившейся, я добралась до таверны. Критически осмотрев взглядом, все же пришла к выводу, что это явно не самое плохое место. По дороге мне уже попадались кабачки, но к тем было страшно подходить даже, не то что есть там что-нибудь. А тут ничего, пахнет приятно, перед самим зданием чисто... Отдав поводья парнишке, я зашла внутрь.

  Время было еще довольно ранее, посетители начнут собираться часа через два-три, и поэтому тут было довольно пустынно, не считая парочки завсегдателей, но Итарон настоял, что лучше прийти пораньше. Вздохнув, подошла к стойке, за которой стоял высокий крепкий мужчина, мужик, если точнее, с коротко обстриженной бородкой и внимательными глазами.

  - Здравствуйте.

  - Здравствуй, - он кивнул, быстро осмотрев меня. - Чего желаете?

  - Комнату и ужин, ну еще завтрак. И лошадь накормить и присмотреть.

  - Три рата, - кивнул он. Хм... вполне приемлемо. Я кивнула и достала один.

  - Остальное при расчете, - этому, кстати, меня тоже научил Итарон. Обычная практика.

  - Вторая комната, - он протянул ключ, - что на ужин будете?

  - А варианты? - дождалась кивка на исписанную табличку, радуясь, что вместе с пониманием речи мне и чтение перепало.

  - Хм... чай, яблочный пирог, сыр и омлет с курицей.

  - А хлеб?

  - Зачем? - я удивленно посмотрела на мужика, но тот только кивнул, давая понять, что заказ принял. - Сейчас будете?

  - Да. Расположусь и спущусь.

  Комната ожидаемо оставила меня в унынии. После уже привычной роскоши семьи Даагонских, убогая комнатушка два метра на три меня абсолютно не впечатлила, как и узкая кровать, застеленная потрепанным и выцветшим одеялом, стул, стол, несколько прибитых крючочков на стене, тумба с тазиком, шкаф - вот и все богатство.

  В голове сами собой всплыли наставления Итарона: 'Нэя, запомни, первым делом ты должна обезопасить свое тело. И не важно, нанесен гипотетический вред разумной расой, или затесавшимся в кровати клещом'. Это было не из тех знаний, что он закладывал мне напрямую в мозг, но я почему-то и так хорошо запомнила эти слова. Поэтому первым делом провела 'чистку'. Несложное действие, изгоняющее всю живность и запечатывающую от нее комнату, а следом поставила пару охранных контуров. Вот и все. Теперь можно жить спокойно. Кстати, а чтобы я делала без этой пресловутой магии? Поежившись от возможных перспектив, я лишь покачала головой, отгоняя просто жуткие картины.

  К моменту моего возращения посетителей прибавилось, но не настолько, чтобы не было свободных мест. Спустившись и заняв понравившееся место, я кивнула трактирщику, чтобы нес мой обед. Спустя пару минут расторопная служанка, щеголявшая практически полностью выпадавшим из платья бюстом, быстро расставила передо мной тарелки и тут же метнулась к столику, за которым сидели мужички. Ну да... я же ей за дополнительные услуги платить не буду.

  Медленно пережевывая, я оглядывала зал, ожидая, когда появиться Лэссит ир-Тэр и придумывая, как его уговорить взять с собой. Ничего толкового Итарон по этому поводу не сказал. Ну, в этом я, может, и сама виновата, отказываясь говорить с ним. Не то, чтобы я уж так сильно на него обиделась, но просто так и простить не хотела. Все-таки он сделал мне больно. И все же, я пообещала дать ему шанс... потом. А почему нет? Ну подумаешь, сорвался, да еще и повод был. Ну не могу я его винить... Для него это жизнь, и единственная, которую он знает, а я, как бы ему не нравилась, все-таки чужая. Да и при всем этом, единственное, что он позволил себе, так это словесно не сдержаться...