В 1522 году на Виленском сейме король Сигизмунд объявил, что так как до сих пор в Литве нет никаких письменных статутов и суд производится по обычаям и по произволу судей, отчего проистекают частые жалобы, то он, король, вознамерился изданием общего для всех статута прекратить этот беспорядок. Статут был написан на русском языке, утвержден в 1529 году и начал действовать с 1 генваря 1530 года. Он состоит из тринадцати отделов: в первом отделе (о персоне господарской) повторяется давнее постановление, что никто не наказывается по заочному обвинению и несправедливый обвинитель терпит то же самое наказание, какое готовил обвиненному. Еще в 1509 году король приговорил с панами радами: если отец изменит, то имущество его идет на государя; захочет ли государь что дать детям изменника или не захочет-это зависит от его милости. Если будет несколько братьев неразделившихся и один из них изменит, то теряет долю, которая ему приходилась, в остальном же имении волен государь, захочет ли оставить его во владении других братьев или нет; если же братья были разделены, то изменник теряет свою долю, другие же братья удерживают свои. В статуте говорится, что имущество изменника, родовое, выслуженное и купленное, – все идет на короля, а не отдается ни детям, ни ближним; если отец уйдет в землю неприятельскую, оставив на родине детей неотделенных, то имение идет на короля; отделенные же дети или братья изменника удерживают свое имущество, если будет доказано, что они не участвовали в измене. Составители ложных бумаг и печатей королевских сжигаются огнем. За насилие уряднику королевскому, при отправлении его должности причиненное, – смертная казнь. Повторяется прежнее постановление, что родственники и слуги преступника не терпят никакого наказания. Все подданные королевские без различия состояний и богатства судятся одним судом. Король, находясь в Польше, не раздает литовских имений и не подтверждает прежних пожалований; раздача эта и подтверждение происходят тогда только, когда король находится в Литве вместе с панами радами, на общем сейме. В исках по имуществам полагается десятилетняя давность. Второй отдел заключает в себе постановления о земской обороне, третий-о шляхетских правах, четвертый-о семейных отношениях. Касательно имущества жен и их состояния по смерти мужей развиваются древние положения, которые мы видим в обеих половинах Руси, или ограничиваются вследствие требований государственного интереса. Если муж захочет жене своей записать вено, то должен оценить все свое имущество и записать вено в третью часть цены, за приданое, принесенное женою (противко внесеня); сравним слова нашего Молечкина, который в своей духовной благословляет жену вотчинами своими за ее приданое. Когда после этого муж умрет, оставит детей, а жена пойдет за другого мужа, то дети могут выкупить у нее записанное отцом их вено, заплативши ей ту сумму денег, в какую оно было оценено; если же дети не захотят выкупать вена, будут дожидаться смерти матери своей, то наследуют после нее это вено, но обязаны по ее смерти отдать приданые ей деньги тому, кому она в духовной их откажет, вено же свое она не может никому отказать; если детей не будет, то родственники мужа поступают точно так же. Муж волен отказать жене всю свою движимость (рухомыя речи), золото, серебро и проч., кроме оружия; из стад, рабов и скота может отказать только третью часть, потому что это не считается движимым, но состоящим при имении. Кто, выдавая дочь замуж, хочет дать за нею деньги, тот прежде всего пусть смотрит, третья часть зятнина имения стоит ли точно денег, которые он дает за дочерью; если не стоит, то пусть отец на эти деньги купит имение и даст его дочери. Жена, получившая от мужа вено, по смерти его не вступившая в другой брак, имеющая взрослых сыновей, пользуется только своим веном, а сыновья владеют всем имуществом отцовским, с которого отправляют земскую службу; но если жена не имеет вена, то пользуется ровною частию имущества с сыновьями; если же пойдет замуж, то часть свою должна оставить детям и без всякого вознаграждения. Принимая во внимание вред, причиняемый государству бездетными вдовами, которые владеют всем имением мужей своих, тратят его в ущерб мужним наследникам, и службы с этих имений при женском управлении отправляются не так, как следует, король постановил: бездетная вдова получает только вено; если же вена не имеет, то пользуется третьею частью имущества до своей смерти или до замужества, в каковых случаях и эта третья часть переходит к родственникам мужа. Если муж, умирая, поручит детей своих и имущество кому-нибудь из своих приятелей, хотя бы чужому человеку, тогда последний опекает детей и имущество, а жена умершего пользуется только своим веном. Если же кто умрет, не поручивши детей своих никому, то жена заботится о детях и управляет всем имуществом до совершеннолетия детей; когда дети вырастут, то мать пользуется равною с ними частию имущества; если же будет иметь одного сына, то ему уступает две части, а сама остается при третьей. Если жена, будучи опекуншею детей, пойдет замуж, то опека переходит к родственникам покойного мужа. Дурное управление имуществом детским, доказанное на суде, также лишает ее права оставаться опекуншею; если нет родственников, то король или паны назначают чужого доброго человека опекуном. Если родители, выдавши одну дочь замуж, умрут, оставя других дочерей в девицах, то последние получают точно такое же приданое, какое получила сестра их; если родители в духовном завещании определили количество приданого за дочерьми, то завещание имеет силу; если же завещания нет, то все имущество оценивается, и цена четвертой части его отдается дочерям; если даже будет одна дочь при многих братьях, то она получает цену всей четвертой части, и наоборот, если будет много сестер при одном брате, то все они получают одну четвертую часть, разделивши ее поровну. Подданная Великого княжества Литовского, вышедшая замуж в чужую землю, в Польшу или Мазовию, не может наследовать недвижимого имущества во владениях литовских. Девушка, вышедшая замуж без воли отцовской или материнской, лишается наследства, если бы даже была одна дочь у отца: имение переходит к родственникам. Если девица-сирота, несовершеннолетняя, выйдет замуж без согласия дядей или братьев, то лишается имения родительского; если бы она была совершеннолетняя, а братья или дядья нарочно не позволяли ей выходить замуж, то она должна обратиться с жалобою к другим родственникам или к правительству, с их разрешения выходит замуж и не теряет своей доли имущества; без согласия же родственников и правительства, хотя и совершеннолетняя выйдет замуж, лишается своего участка. После брата в отцовском имуществе наследуют только братья, в материнском же и сестра имеет ровную с ними долю. За непочтительное обращение родители имеют право лишать детей наследства, но не иначе как давши знать об этом правительству и представив законные причины; отец, лишивший наследства сына и не имеющий других детей, должен две части имущества оставить родным, а третьего может распорядиться по произволу. Вдова, вышедшая замуж с веном от первого мужа, от второго уже не может иметь вена, но по смерти его пользуется одинаковою с детьми частию имущества; если же нет детей, тогда пользуется до смерти своей третьею частию имущества. Король дает обещание не выдавать вдов и девиц насильно замуж. Пятый отдел статута заключает статьи об опеке: ответственность опекуна определяется согласно с древними положениями, которые встречаются в Русской Правде; в том же отделе говорится, что всякий может распоряжаться в завещании имением купленным или движимым; не могут делать завещания несовершеннолетние, монахи, дети, от отцов не отделенные, люди, в чужой власти находящиеся, преступники, помешанные. Здесь важное различие между Западною и Восточною Русью, ибо в последней начиная с договора Олега с греками наследство по завещанию предшествует наследству по закону, последнее открывается только тогда, когда умерший не оставит после себя завещания, и завещатель в своей духовной распоряжается одинаково произвольно имуществом наследственным и благоприобретенным. В литовском же законодательстве мы видим, что можно было завещать только благоприобретенные и движимые имущества. Думают, что все славяне, а по примеру их и литовцы всегда отвергали завещания, которые явились вследствие влияния римского начала, вследствие влияния канонического права. Но положим, что даже завещания и в Олеговом договоре могли явиться вследствие влияния римского начала, ибо говорится о руси, живущей в Империи, служащей у императора; почему же восточные славяне так легко уступили влиянию канонического права, а западные поддались ему с таким трудом? По нашему мнению, ограничение завещания у западных славян и в Литве явилось вследствие раннего преобладания сословного и государственного интереса над личным произволом отца-завещателя, чего не было в Руси Московской. В шестом отделе говорится о судопроизводстве: воевода, староста или державец королевский должен в своем повете выбрать двух земянинов, людей добрых и веры достойных, и привести их к присяге, и когда ему самому нельзя будет судить, то эти присяжные вместе с его наместником судят по законам, данным всей земле. В суде никто не смеет отказаться отвечать и требовать переноса дела к королю или к сейму; если же после решения дела которая-нибудь сторона чувствует себя обиженною, то может требовать переноса дела на суд королевский или в отсутствие короля на суд сеймовый; паны радные для этого суда обязаны съезжаться в Вильну два раза в год. В седьмом отделе говорится о насилиях, причиненных шляхте: за наезд на дом с целью убийства виновный казнится смертью, из имения его платится головщина ближним убитого, кроме пени, следующей в казну королевскую; если б даже хозяин дома не был убит, спасся бегством, то наезжик казнится смертию, а за наезд платится из его имения. Если наезжик или помощник его будут убиты обороняющимся хозяином, то последний не только не отвечает, но еще получает вознаграждение из имения убитого наезжика; таким образом, законодательство XVI века твердо держится постановления Русской Правды. За насилие, совершенное над женщиною или девицею, преступник казнится смертию, но обиженная может спасти ему жизнь, объявив желание выйти за него замуж; за убийство отца, матери, брата, сестры-смертная казнь; за разбой на дороге также; за убийство шляхтича из имения преступника платится родным убитого сто коп грошей да в казну королевскую сто коп. Кто укрывает преступников и помогает им, наказывается точно так же, как и они сами. Отделы осьмой и девятый говорят о решении споров по землевладению; здесь, между прочим, определено, что свидетелями не могут быть ни жиды, ни татары, а только христиане исповедания латинского или греческого, но и между христианами к свидетельству допускаются только те, которые исповедаются и приобщаются каждый год и пользуются хорошею славою. В отделе десятом говорится об имуществах, которые в долгах, и о залогах. В отделе одиннадцатом определяется, что должно платить за убийство простых людей и за раны, им нанесенные; здесь же постановлено, что жид и татарин не могут иметь рабов-христиан; но татары держат ту челядь, которая дана им вместе с дворами от предков королевских; вольный человек ни за какое преступление не может быть обращен в рабство; если во время голода господин выгоняет от себя челядь невольную, не желая ее кормить, и она сама себя прокормит, то становится вольною; происхождение невольников четвероякое: 1) стародавнее невольничество и происхождение от невольных родителей; 2) плен; 3) если кто будет выдан другому на смерть и будет просить неволи вместо смерти; 4) женитьба на невольной женщине и выход замуж за невольника. В двенадцатом и тринадцатом отделах говорится о воровстве: если шляхтич в первый раз будет обвинен в воровстве без поличного, то обвиненный должен очистить себя присягою; если будет обвинен в другой раз также без поличного, тогда присяга одного его уже недостаточна; с ним вместе должны присягнуть два шляхтича, пользующиеся доброю славою; при третьем обвинении должны присягать с обвиненным шесть шляхтичей; а при четвертом обвинении обвиненного вешают. Вора с поличным пытают три раза в один день, и если он с пытки не повинится, то обвинитель должен заплатить ему за каждую муку по полтине грошей; если же он умрет на пытке, не повинившись, то обвинитель платит за него головщину, смотря по званию умершего; если обвиненный в силу чародейства не чувствует мук на пытке, то обвинитель присягает и получает от обвиненного вознаграждение за покраденные вещи. Гораздо прежде издания статута король Сигизмунд с панами радами постановил о пересуде: если кто на ком что-нибудь ищет и не доищется, тот, на ком искали, не платит пересуда; но если кто на ком ищет и доищется, то выигравший дело платит пересуд: от рубля-десять грошей, от десяти рублей-рубль грошей, от ста рублей – десять рублей грошей.