Как прикажете относиться к таким чудесам?

Я снова промолчал, не задав ни единого вопроса. Посмотрим, что будет дальше. Мне становится все интереснее и интереснее.

– Никогда не предполагал, что с домашними животными может быть столько возни. – Я уже привык к тенорку Гильгофа и почти не обращал внимания на его постоянные жалобы. – Запрячь-распрячь, почистить, напоить, посмотреть, чтобы седло не натирало, проверить ступни... Луи, а почему гиппарионов не подковывают, как обычных коней?

– Вы, доктор, могли бы и сами догадаться, – подавив смешок, ответил я. – У трехпалой гермесской лошади нет копыт, только мозолистая пятка. Вам было бы приятно, возьмись я забивать в вашу ступню гвозди, чтобы закрепить подошвы ботинок?

– Конечно неприятно, – тотчас согласился Гильгоф, не без труда снимая со спины гиппариона очередной вьюк. – Отпустить животных пастись на ночь?

– Да. Только сначала стреножим и расставим под холмом ультразвуковые маячки. Николай, займись!

Взмокший Крылов сбросил куртку «лесостепного» камуфляжа с песочными, бледно-зелеными и коричневыми полосками и принялся молча копаться в ранце, отыскивая маячки – эти примитивные генераторы ультразвука являлись лучшей защитой от хищников, которых в саванне хватало с излишком. Достаточно окружить стоянку десятком таких игрушек, и можно спать спокойно, зная, что никакая клыкасто-когтистая нечисть не нанесет внезапный визит.

Анна с деловитым видом распаковывала палатки. Самое полезное изобретение человеческого гения, основанное на простейшей механике: дергаешь за шнур, и через полминуты перед тобой стоит уютный полимерный домик, теплый, непромокаемый и надежный. У Гильгофа и Ани палатки отдельные, нам с Русланычем приходится делить пополам одну, зато более просторную.

– Искупаться бы. – Николай вернулся и теперь задумчиво смотрел вниз, на темно-синюю ленту неширокой реки, несущей свои воды к югу. – Луи, можно?

Ну наконец-то он начал интересоваться моим мнением и относиться к предостережениям с надлежащей внимательностью. При всех своих многочисленных достоинствах, Русланыч является разгильдяем почище меня самого.

– Очень не советую. – Я покачал головой. – Но если хочешь повоевать с рептилией размерами эдак с десантный катер ВКК, милости прошу. Только вытаскивать тебя из крокодильей пасти никто не будет.

– Неужто их настолько много? – вздохнул Крылов, доставая гигиеническое полотенце, обтирание которым вполне заменяло полноценный душ. – Мы ведь сегодня поили гиппарионов на берегу, и ничего...

– Не заметил, что мы это делали у мелководья, возле обширных отмелей, где крупный хищник не может спрятаться? А под холмом глубина, в которой может обитать все, что угодно. С хищниками-амфибиями человек почти незнаком, описаны полтора десятка тварей, смахивающих на земных аллигаторов, и несколько гигантских насекомых. Не самая приятная смерть, могу тебя уверить. Случаи известны...

– Коленька, займитесь лучше костром. Помогите, наконец, даме! – подал голос Гильгоф, развалившийся на пенолитовом коврике. Мои собачки тоже решили, что настало время слегка передохнуть, но, как и всегда, заняли стратегические позиции по четырем углам лагеря. Альфа, как самая опытная, взяла ответственность за западный склон холма, спускающийся к саванне. Какие, к дьяволу, маячки – от вам лучшая и надежнейшая охрана!

Закат оказался на редкость красочен. Феерия розовых, оранжевых, золотых и багровых тонов, серебристые облака над горизонтом, восходящие луны – у Гермеса два спутника, астероиды, некогда захваченные гравитацией планеты. Костер пылал вовсю.

– Кушать подано, – оповестила нас Анна, еще вчера по собственной инициативе взявшая на себя обязанности «хозяйки дома». Жаждавшего помочь Крылова она к очагу не допускала, предпочитая все делать самостоятельно. – Веня, второй раз звать не буду, ляжете спать голодным!

– Конечно, иду, – прокряхтел задремавший Гильгоф. – Что у нас сегодня? Телятина в соусе по-тулузски? Лазанья, трюфели?

– Армейский рацион, – невозмутимо ответила Аня, передавая доктору термопакет. – Необходимый набор белков, углеводов и витаминов. Приятного аппетита.

– Анечка, нельзя же превращать тысячелетний церемониал в вульгарную процедуру «принятия пищи»! – возмутился доктор. – Да, условия походные, но даже среди дикости и варварства следует оставаться людьми!

– Луи, вам мясо или рыбу? – пропустив слова Гильгофа мимо ушей, спросила Анна, взглянув на меня. Глаза у нее потрясающие – темно-голубые, с зеленоватыми прожилками. – А куда Коля подевался?

– Отошел по своим делам, – ответил я, заметив, как Русланыч минуту назад убыл под склон в сопровождении умной Альфы. – Давайте рыбу, что ли...

Термопакет перекочевал в мои руки. Отличная штука, кстати – бросил в угли или в кипяток и через минуту готов горячий обед. Правда, наши армейские рационы изготовлены по весьма старинным технологиям, но ничего не попишешь – это Гермес, господа. Окраина цивилизации.

– Значит, хаваете? – развязно сказал Крылов, появившись из синих сумерек. – Меня не подождали? Ну и ладно, перетопчусь. Зато наградами и премиями делиться не буду!

– Садись, и жуй, – ровно сказала Аня и вдруг замерла. Увидела.

В руке Коленька держал человеческий череп, в свете костра казавшийся золотисто-оранжевым. Без нижней челюсти.

– Ну-ка, ну-ка. – Гильгоф осторожно положил пакет на землю и приподнялся на локте. – Это что, розыгрыш?

– Никакого розыгрыша, Вениамин Борисыч. Теперь остается выяснить, кто зарезал старого цадика и как он здесь оказался!

– Луи, вы клялись мамой, что человек на этой равнине никогда раньше не появлялся! – возбужденно тарахтел Гильгоф, уставившись на более чем неожиданную находку. Про ужин все моментально забыли. – Николай, отдайте мне, это ведь не игрушка! Вы бы еще в футбол начали гонять этой... этим... предметом.

Крылов немедленно обиделся и вручил добычу доктору.

– Где отыскал? – тихо спросила Анна.

– Шагов сорок к подошве холма, там еще дерево невысокое рядом. Споткнулся, думал камень...

– Только череп?

– Не рассмотрел, темно.

– А ну, взяли фонарики и за мной, – не допускающим возражений тоном скомандовала наша амазонка. – Луи, прихватите лопатку, пригодится!

Спустились вниз, примерно до середины склона. Ориентир не подвел, только это было не дерево, а молодой папоротник в два человеческих роста. Тьму рассекали белоснежные лучи галогенных фонарей. В саванне ухало и взлаивало – кипела ночная жизнь. Звуки для человека непривычного самые зловещие.

– Постойте в стороне, – бросила Аня через плечо и вытащила складной нож. – Тьфу, сплошные корни! Вениамин Борисыч, светите сюда, а не себе под ноги! Точно, скелет... Очень сильно поврежден.

– Падальщики постарались, – авторитетно пояснил я.

– Понятно. Будем смотреть утром, при солнечном свете. Ага, вот и недостающая челюсть...

Анна рассекла ножом переплетение травяных стеблей, вынула костный обломок и отряхнула его от сухой земли.

– Возвращаемся.

– В первые годы освоения люди частенько погибали, – будто оправдываясь, сказал я. – Никто не знал особенностей поведения местных хищников, кто-то мог просто заблудиться...

– В полутора тысячах километров от основной базы в Квебеке? – преувеличенно-удивленным тоном отметила Анна. – Причем сначала люди начали заселять Восточный континент, а не этот. По всем инструкциям полагается передвигаться только группами, с оружием.

– Может, просто это искатель приключений? – подал голос Крылов. – Одиночка? Рейнджер?

– На моей памяти нераскрытых случаев исчезновения людей не было. – Я покачал головой. – Бывало, погибали по собственной глупости, в результате несчастных случаев. Когда вернемся в Квебек можно проверить архивы. Хотя вряд ли это что-то даст.