- Из вашего кабинета есть выход?

  - Из моего кабинета, - рассмеялся он, - нет, это было бы слишком просто. Если этим тварям все-таки удастся проникнуть внутрь, они станут искать нас именно там. Но мы должны быть умнее. Для того, чтобы выжить.

  Он больше не стал ничего объяснять. Нам же оставалось лишь следовать за ним, и не ронять ни слова, чтобы не быть обнаруженными.

  Когда же кабинет Главы Клана был от нас за поворотом и коридором, мистер Густовсон наконец остановился. Он открыл небольшой зал, который служил местом тренировок, и вошел туда. Мы последовали за ним без лишних расспросов, и закрыли позади себя дверь.

  Перед нами была обычная комната для тренировок, и я даже когда-то здесь занималась. Мистер Густовсон подошел к стене, и надавил на кирпич.

  - Неужели все так просто? - Спросил брат. - Нужно только надавить на кирпич?

  - На нужный кирпич, - ответил ему Густовсон в то время, как перед ним в стене открывался участок, на котором были вдавлены извилистые ходы загадочного лабиринта. Дорожки его были посыпаны песком, а рядом на держалке висело перо.

  - Теперь, мистер Вендли, нужно из всех этих путей выбрать один единственно верный. Это как в жизни, не так ли?

  И глава Клана загадочно заулыбался. Нам ничего не оставалось, как следить за каждым движением его руки. По мере того, как перо проделывало себе ход, этот песок, закрывавший дорожки, проваливался внутрь от его тяжести.

  - Думаю, будет излишним объяснять вам то, что неправильный ход пера прочертит не тот путь, а второй попытки не дается...

  - Что же будет, если начертить не тот путь? - Настороженно спросил Джек.

  - То же, мистер Нортен, что и в жизни, - ответил Густовсон. - смерть.

  При его словах мы все невольно попятились, что вызвало у него еще один приступ веселья:

  - Не думаете ли вы, молодые люди, что я, зная все это, вызвался бы чертить неверную дорожку?

  Его слова немного успокоили нас, но все же мы чувствовали себя напряженно. Но вот его рука оторвалась от лабиринта, и в тот же момент послышался легкий звон. Как будто колокольчики играли странную мелодию прямо за этой стеной. Внезапно, как песок на дорожках лабиринта, провалился материал, отграничивающий кирпичи друг от друга, и образовалось что-то вроде двери.

  Густовсон слегка толкнул ее, и перед нами показалась лестница, исчезающая в темном подземелье.

  Глава Зверей снял со стены два факела, и зажег их, после чего начал спускаться в подземелье вместе со своим сыном и моим наставником. Мы все еще в нерешительности стояли перед этим проходом, так что он, обернувшись, спросил:

  - Дверь скоро захлопнется, вы хотите остаться?

  Мы тут же ступили на лестницу, после чего дверь и вправду затворилась. Мистер Густовсон протянул Кевину один факел и сказал:

  - Не отставайте, подземелье тоже хранит в себе много тайн. Коридоры здесь имеют столько разветвлений, что мы сами знаем далеко не обо всех из них.

  Мы последовали за ним, но постоянно были настороже. Проход был довольно широким, так что нам не нужно было тесниться или пригибать головы. Мы шли вперед, пока не наткнулись на разветвление. Мистер Густовсон провел нас в правый проход, и я, немного задержавшись на развилке, готова была поклясться, что услышала нечто слева.

  Как только мы последовали за наставниками в правый коридор, я обратилась к Густовсону:

  - Мне показалось, что я что-то слышала в левом ответвлении.

  - И не удивительно. Здесь могли погибнуть много нуаров, спустившихся в подземелье и не знающих, куда идти дальше. Куда же их душам было деваться? Думаю, они так и бродят здесь.

  Я поежилась от одного упоминания о душах умерших. Перед моими глазами стал лес, заточивший в себя сущности таких же несчастных, и путешествие по которому нам далось с большим трудом. Я взглянула на брата. Не знаю, может, мне показалось, но у меня создалось такое впечатление, будто наши мысли совпадали.

  Мы шли по извилистому коридору, который все время отдавал ответвления. Откровенно говоря, некоторым стало уже казаться, что мы заблудились, но мистер Густовсон вдруг сказал:

  - Почти пришли.

  Мы стали оглядываться по сторонам, но не увидели ничего такого, чего не наблюдали за последние полчаса ходьбы. Все заинтересованно смотрели на Густовсона, который через минуту указал на очередное ответвление:

  - Там дверь.

  Я взглянула в ту сторону, куда показывал наш предводитель, но не увидела ничего, кроме очередного коридора. Однако когда пламя факелов осветило его, то оказалось, что в боковой стене действительно была дверь, створки которой были почти такие же, как и стены коридора.

  - Теперь мне стало ясно, почему отсюда не выбрались те несчастные, души которых мы слышали, - тихо произнесла я.

  Густовсон снял с пояса брелок, на котором висел один-единственный ключ. Формы его я не смогла запомнить с первого раза. Она была настолько причудливой, что его вообще можно было принять за что угодно. Это был железный пентакль, внутри которого располагались две буквы: З и К.

  Густовсон поместил ключ в скважину, и повернул его три раза. Замок скрипнул, но поддался без промедления.

  Мы все ожидали увидеть здесь что-то наподобие новой лестницы, ведущей наверх, но наши ожидания не оправдались. Вместо этого мы оказались в просторном зале.

  В центре этого зала был расположен стол, вокруг которого были расставлены двадцать пять стульев. С одной стороны от стола, чуть поодаль, за занавесями из плотной ткани, располагались одна над другой в три ряда столько же кроватей. С другой же стороны были шкафы. Как потом нам объяснил сам Густовсон, они были полны провианта. За столом, то есть напротив того места, где располагалась дверь, на стене из камня была нарисована фреска. Она изображала сражение в древние времена, благодаря которому нуары смогли освободиться от союза с людьми.

  - Где же выход? - Озадаченно спросил Джек. - Нам нужно спасти Летицию.

  - Я и собираюсь это сделать, - спокойно объяснил глава Клана, - если мы сейчас же покинем подземелье, то погибнем в течение первого часа. И поверьте, говоря про час, я очень преувеличил. Даже если учесть то, что наши воины победили мятежников, нельзя забывать о тех из них, кто остался для того, чтобы дождаться отступающей правительницы. Они наверняка спрятались в лесу, который сейчас и прочесывают. Кстати, мы находимся прямо под ним. Так что единственно возможный вариант - это подождать здесь несколько дней, пока все не уляжется, и только после этого выйти на поверхность.

  - Но нам не хватит воздуха! - Воскликнул брат. - Какая разница, погибнуть здесь без кислорода, или пасть в бою. По-моему, второе лучше.

  - Ты прав, вот только никто здесь погибать не будет. Этот зал оборудован на тот случай, если будет сражение. Здесь должны укрыться члены нашего Совета и их семьи. Воздух поступает сюда по специальным системам. Он постоянно обновляется. Здесь также хватает провианта, который периодически заменяется свежим. В зале также предусмотрен санузел. К сожалению, вода не нагревается до горячей, только слегка теплая. Так что в душе нежиться не будем. Но в остальном...

  - Ясно, - сказала я, - если другого выхода нет, то, нужно признать, и этот не самый плохой.

  Ребята кивнули, и все вошли в зал. После этого господин Густовсон повернул ключ, и мы, наконец, оказались в безопасности.

  - Нужно уложить господина Нильсона на постель, - сказала я тоном, не терпящим возражения, - здесь есть лекарства?

  - Только самые необходимые, - услышала я в ответ, - да и тех не очень-то много.

  Я взяла коробку с медикаментами, и подошла к наставнику. Его лицо было бледным, а глаза казались уже не такими живыми, как раньше. Я взглянула на его рубашку: по всей видимости, крови он потерял не так уж и много, но его пульс был слишком быстрым для такой раны, и чувствовалось, что его ритм сбивался.

  - Ничего не могу понять, - обеспокоено прошептала я, - его состояние довольно тяжелое, а рана не такая уж и опасная. Как такое может быть?