Лима, 1976 г.

Делия Стейнберг Гусман, президент международной культурной ассоциации «Новый Акрополь»

Герой повседневности

В длинном списке того, что сегодня «вышло из употребления», есть и героизм — героическое ощущение жизни. Оно осталось только в книжках, и даже не в книгах по истории, а в фантастических историях для детей, которые любят играть бумажными или пластиковыми героями — пока не вмешается дежурный психолог и не объяснит, что подобные рассказы деформируют детский рассудок.

Но несмотря на так называемую моду, многоликая и многообразная жизнь предлагает человеку гораздо больше примеров героизма, чем он готов увидеть. Мы имеем в виду не великих личностей, не тех, кто, невзирая на ретушь завистливой критики, продолжают сиять собственным светом. Нет, мы говорим о маленьких героях нашей повседневности, которые совершают настоящие поступки с усилием, достойным титанов, хотя ростом они с обычных людей.

У каждого своя мера. У каждого свои чувства и мысли, свои мечты, свои стремления. Каждый хочет меняться, становиться лучше, оставить мир чуточку другим, чем тот был до него… И в каждом из этих «каждых» живет герой повседневности, который изо всех сил стремится достичь этого, хотя бы отчасти, — измениться, стать лучше, изменить мир…

Если бы какой-нибудь талантливый писатель собрал все перипетии жизни этих безымянных персонажей и облек их в словесную форму, он бы превратил их в героев, а события их жизни — в героические деяния, потому что сумел бы придать особое значение мужеству каждого поступка, отваге каждой минуты.

Когда философы классической древности прославляли героев, думаю, что они не только хотели возвеличить их военные подвиги либо выдающуюся физическую или психическую силу. Мне кажется, что почти все философы молчаливо и деликатно предлагают нам сопоставить этих героев с нами самими: с простотой нашей собственной жизни и с тем местом в битве — почему бы и нет? — которое Судьба отвела каждому из нас.

Героическое ощущение жизни не иссякает ни в сражении, ни в тяжелых ситуациях, из которых мы с честью выходим. Поэтому мы говорим о смысле жизни, а не об обстоятельствах жизни. Смысл жизни — это некое общее направление, путь, который через большие или меньшие препятствия и преграды ведет нас к цели.

И героизм заключается в том, чтобы каждый день и каждый свой поступок рассматривать как испытание, преодолевая которое мы задействуем все свои силы, от физических до самых тонких сил разума и души. Иногда мы будем падать — столько раз, сколько нужно — и снова вставать… Ты все еще не чувствуешь в себе героя? Дай ему место, и ты увидишь, как он поднимается в твоей душе, словно колонна.

Это приглашение к героическому: быть другим, быть лучше, быть чистым, честным и разумным во имя естественной философии, когда все вокруг упорствуют в разрушении во имя пошлости и невежества.

Вадим Карелин

Ищите рыцаря, или Вечный дозор

После выхода на экран фильм «Дневной Дозор», как и ожидалось, побил все рекорды. Только за первые девять дней проката его посмотрели пять миллионов зрителей. И если об идее фильма и его художественных достоинствах можно спорить, то польза от этих споров, как ни странно, очевидна. Судите сами: миллионы человек благодаря очередному «Дозору» обратились к вечной проблеме противостояния Добра и Зла, Света и Тьмы. И пусть образы рыцарей Света и Тьмы получились неоднозначными, но каждый из нас, наверное, представлял, как бы поступил он на месте героев фильма.

Огорчает только, что «Дозор» отнесли к жанру фэнтези. Точнее, огорчает, что с самого начала нас настраивают воспринимать его как сказку. Красивую, благородную, но все-таки сказку. И после просмотра остается смутная тоска по героям, покорившим тебя — кто неподдельной чистотой, кто смелостью, кто мудростью и благородством. Ведь это сказка, а в реальной жизни нам не встретить настоящих рыцарей Света, взявших на себя непростую задачу защищать мир от происков темных. И недалек, похоже, тот час, когда с телевизионного экрана мы услышим: «Папа, а настоящие рыцари существуют?» — «Нет, сынок, это фантастика».

А что же тогда делать дамам, мечтающим о рыцарях? Как быть юношам, которые зачитываются рыцарскими романами? Считать рыцарство пережитком Средневековья и вдохновляться современными идеалами вроде Рэмбо? Неужели навсегда исчезли из нашей жизни благородные воины, готовые с одинаковым рвением защищать и справедливость, и честь дамы?

Старинная легенда рассказывает о том, как на земле родилось рыцарство. В этой легенде говорится о войне, которую ведут на Небесах воинства Света и Тьмы за обладание священной Осью мира. Ось мира, созданная в незапамятные времена самим Творцом, — это вечные общечеловеческие ценности: любовь, добро, справедливость, сострадание, мудрость. Именно вокруг них и благодаря им вращается мир. С начала времен не прекращается война между силами Света и Тьмы, а с тех пор, как Бог создал людей, она идет за их души — темная сторона пытается завладеть каждым, в ком есть пороки, кто позволяет себе поддаваться собственным слабостям и идти против совести пусть даже в малом: порой ненавидеть, не всегда быть справедливым, изредка желать кому-то зла, любить себя чуть-чуть больше, чем других. В таких людях, говорит легенда, Тьме есть за что зацепиться — в них уже есть что-то от ее природы. И исход борьбы между силами Света и Тьмы зависит от того, какую сторону выберет каждый из нас…

Именно в это время на Земле появилось Рыцарство — братство людей, готовых верой и правдой отстаивать добро и справедливость, охранять священную Ось, то есть гарантировать присутствие в этом мире вечных духовных и нравственных ценностей. Рыцарство не историческое явление, а союз душ, имеющих особую миссию — охранять от посягательств самое святое и сокровенное, защищать людей и весь мир от гибели. В трудные и темные времена рыцари берут на себя ответственность за судьбы людей, за восстановление добра и справедливости — так гласит легенда. Когда, писал Раймон Луллий, «иссякли в мире милосердие, преданность, справедливость и правда; утвердились враждебность, вероломство, несправедливость и ложь, замешательством и смятением был охвачен народ», тогда вновь пришло время рыцарям взяться за дело. Рыцарство — это не только историческое явление. Это, прежде всего, подход, жизненное кредо, ответ на несправедливость, на страдания других людей.

А потому рыцари и Рыцарство появлялись в истории неоднократно. Рыцарями в самом высоком смысле этого слова можно назвать последних неоплатоников, которые до конца, порой ценой жизни, защищали Александрийскую библиотеку и помогли уберечь часть ее сокровищ. Рыцарского звания, без сомнения, достоин Джордано Бруно, проповедовавший учение о бесконечной Вселенной и множественности миров в те темные времена, когда свирепствовала инквизиция, смертью каравшая малейшее отступление от церковных догматов. Рыцарями вполне можно именовать тибетцев, спасших ценнейшие книги, которые уничтожали китайцы после оккупации Тибета. Рыцарский дух руководил 300 спартанцами античности и 500 защитниками Шлиссельбургской крепости во время Великой Отечественной войны. Все это было…

Ну а где же наши, современные рыцари? Почему мы их не видим? Или что-то мешает современному мужчине быть рыцарем?

В некотором смысле, да, мешает. В повседневной жизни мы часто руководствуемся общепринятыми представлениями о том, каким должен быть настоящий мужчина, не задумываясь глубоко о его внутренней сути, его предназначении. Справедливо считается, что «сильная половина» настроена прежде всего на отдачу, на проявление вовне, на завоевание. Но завоевывать мы можем только то, что попадает в поле нашего сознания. Вот и боремся всю жизнь за материальные блага, за место в обществе, за славу — за то, что очевидно, понятно и доступно. А за пределами сознания остается то, что не менее ценно и, как воздух, необходимо нашей душе: достоинство, благородство, честь, справедливость, сострадание, душевная тонкость, чувство долга. Эти понятия лишь в последнем столетии стали «непопулярными»: еще в XIX веке обучение молодого человека не мыслилось без воспитания в нем чести, достоинства, благородства. Эти качества, которые в потенциале есть у всех нас, пишет в своих записных книжках Пушкин, посредством воспитания можно развить — или погубить. Теперь же считают, что без них можно обойтись… Но разве не важно, как мы живем? И разве не очевидно, что, не забывая о материальном благополучии, мы должны позаботиться о построении хотя бы элементарного внутреннего мира?