Впрочем, многие таки сигают, и не все по своей воле.

Я изучала голографический баннер, который метафорами и намеками рекламировал рабов. Метафоры были скверны и полупрозрачны.

В свете ламп кожа выглядела синюшной. Было холодно, так что широкая плахитья, маскирующая мой скафандр, выглядела уместно. Полы этой одежды были тяжелыми и мешали при ходьбе, зато выглядела я обманчиво безобидно, как и большинство боевиков в таких мирах.

— Куда дальше?

Дональд расплатился с водителем, и кэб улетел прочь. Из пропасти веяло сыростью, там гулял ветер, а здесь, на семнадцатом уровне, включали дневные лампы. Под стенами жались тени, у них противно блестели глаза, но я на это плевала. Пограничные миры хороши легкими нравами в смысле огнестрела.

— Н-нас должны встретить.

— Кто, если не секрет?

Дональд поморщился от количества яда в слове «секрет», но ответил смиренно:

— Н-начальник охраны доктора.

Судя по звукам, в двух кварталах отсюда отпевали сцинтианина, и некоторые оборванцы двинулись туда в надежде на бесплатное угощение. Сытый голодному, конечно, не товарищ, но я бы сказала, что никакая еда не стоит часа мозгоразрывающей, с позволения сказать, музыки.

Короче, стоялось мне скучно, и будь я хоть на йоту менее профессиональна — устроила бы заварушку. Я стояла, подмечала детали — и скучала.

— В-вот они.

У дальнего края галереи причалил легкий катер, оттуда выгрузились трое, и, похоже, скука заканчивалась: у всех были легкие турбоплазменные винтовки и средняя броня с такими щитами, что пол при каждом их шаге искрил.

Попрошаек и оборванцев сдуло.

— Господин Валкиин?

У главного в троице, кажется, женский голос.

— Он самый, — сказал Дональд непринужденным тоном. — Это моя охрана.

Я скрипнула зубами, слегка поклонилась.

Но запомню.

Главная кивнула в ответ, и ее огромный блестящий шлем наклонился к плечу.

— Доктор просит уточнить цель общения. Кодовое слово было «бессмертная», и это ее заинтересовало. Хотите добавить что-то?

Дональд молчал, молчала и я. Во-первых, охране вякать не положено, во-вторых, если это и был ритуал или проверка, я о таком никогда не слышала. Вероятно, доктор хочет услышать еще что-то, и лучше бы Дональду угадать.

— Хочу поговорить об ограниченном бессмертии.

Непрозрачное забрало шлема как отражало наши рожи, так и продолжило отражать. Два жлоба с винтовками как делали вид, что они пол утаптывают, так и продолжили, только мне отчего-то подумалось: обормот угодил в десятку.

А еще я уловила интенсивный радиочастотный обмен, и это было хорошо.

— Следуйте за нами.

Оружие сдавать нам не предлагали. С одной стороны, так спокойнее, с другой — наоборот, напрягает. Значит, ребята настолько уверены в превосходстве, что им нипочем ударные пистолеты.

В катере оказалось жарко, аскетично и накурено. Я старалась не принюхиваться, но все равно чуяла легкую наркоту, кажется, сарамахис с ароматическими примесями — эстеты, чтоб их. Желтые лампы, ровные скамьи, пятеро в грузовом отсеке. И ни одного окна. Я поняла, что делать пока нечего, и сосредоточилась: было бы неплохо запомнить маршрут.

Дональд смотрел перед собой и заметно волновался. Хотя документалисту это к лицу. Если, не приведи космос, он таки добьется своего, надо бы оказаться как можно дальше от Лиминали в процессе… лечения. А то мало ли.

Предаваясь всяким разным мыслям, я примерно оценила и километраж, и скорость, и количество поворотов. Летели мы долго, извилисто и часто меняли эшелон полета. Похоже, эта самая доктор рассталась с Его Мечом далеко не радужно.

— Выходим.

Пустой причальный док — само собой, створки уже закрыты. Опрятненько, чисто и ухожено. Плюс еще охрана. Мне заочно нравилась загадочная докторша: всего ровно в меру, хотя деньги у нее, похоже, водятся в изобилии.

Правильный человек она. Небось, пустила мутные слухи, что сбежала из проектов Империи, и сразу завелась клиентура, которая готова платить за возможность в узком кругу рассказывать: «А я вот лечусь у самой. Знаете, она ведь работала с такими материями…» Доброкачественное самомнение богатого пациента сразу опухает. Фронтир — он такой, репутация здесь, пожалуй, даже переоценивается.

— Сюда.

Я шла, сосредоточенно вбирая в себя это место: вот слабая нотка медицины, вот немного страха, вот много разного металла. Мое чутье, проученное на Халоне, твердо настроилось брать реванш, потому что одно дело бизнес, другое — эта мутная история с последней из Лиминалей.

Нас вели, как слепых щенков, многомерным лабиринтом, а мы шли себе и шли, и все более понятным становилось, почему не отобрали оружие.

— Добрый день, уважаемые!

Я обернулась. Сбрасывая длинный синий халат на руки мелкому киберу, из бокового коридора к нам шла весьма примечательная особа. Короткие волосы, длиннющая челка на правую сторону лица, огромные карие глаза, интерфейс-универсал на левом ухе, — и скромный рабочий китель космического медика.

— Доктор Мария Карпцова, — сказала примечательная особа и мило улыбнулась. — Решила вас перехватить в коридоре. Идемте, идемте!

При всей ошеломительной непосредственности хозяйка не спешила отправлять прочь охрану.

— У меня был прием, а тут вы прибыли. Невежливо вышло: и вас не встретила, и пациента по чести не проводила, — бодро щебетала докторша на ходу. — Плотный график, понимаете ли.

«Лихо, — подумала я. —И извинилась, и намекнула, что мы некстати, и цену себе повысила. Ай да милочка. Теперь главное, чтобы Дональд думал чем надо, а не чем придется».

Девочка-докторша была слишком мила, и я с ходу прикинула шанс подставы. Поскольку в наше время возраст на лице не пишется, лет ей могло быть сколько угодно, а вот что делать с поведением? «Мало данных», — решила я, отхлебывая отменную травяную настойку. За диваны в гостиной я поставила хозяйке еще плюсик, а вот за оставленную снаружи охрану — минус. Тем временем треп якобы беллетриста с сомнительной докторшей подбирался к сути.

Ну, мы охранники, нам участвовать без прямых вопросов не стоит, наше дело смотреть.

В гостиной оказалось светло и уютно, никакого пафоса и двусмысленности для впечатлительных деляг из здешней клиентуры. За одним декоративным панно точно пряталась дверь на случай разных казусов, а больше ничем эта комната не выделялась. Все мило и в тон госпоже хозяйке.

— …И вот поиски ответов п-привели нас к вам, — банально раскланялся Дональд.

Пошленько, но как для легенды писателя сойдет. Зря, конечно, ляпнул «нас»: наниматели охрану в расчет не берут, — а в целом молодец, очень даже убедительно наврал.

— У вас странный предмет для интересов, — с задумчивой улыбкой сказала доктор Карпцова. — При живом-то Его Мече.

Шутка была так себе, если учесть особенности бессмертия канцлера Империи.

Дональд вежливо улыбался в ответ. Ни дать ни взять — молодой аристократ из столичных салонов. Сынок какого-нибудь флотского друнгария, войд-коммандера или из этих, из судейских. Пока отцы дают погулять, они все так и выглядят, это потом сыновья стекленеют взглядом и становятся похожи на своих папочек, потому что служба Первому Гражданину — это служба Первому Гражданину.

— В любом случае, разгласить что-либо уже сложно, доктор Карпцова. Б-бессмертные ушли в прошлое, и наш канцлер полагается на оружие совсем другого п-порядка.

— Некоторые секреты все равно остались, и гриф на них более чем серьезен.

Сама милочка тоже убийственно серьезна, а я боялась, что она сейчас примется обормоту глазки строить.

— И вы, даже уйдя из проекта, не можете н-ничего сказать?

— Ну почему же — ничего? — улыбнулась Карпцова. — Совершенно секретную информацию я продать не могу, а вот ту, у которой истек срок давности, — отчего бы не обсудить?

Так, здесь главное осторожно. Надеюсь, обормот запомнил, что я ему не советовала сразу задирать ставки. И я бы на его месте еще чуть-чуть раззадорила докторшу беспредметными наивными вопросами.