«Частично?!» - Габриэль с силой хлопнула себя рукой по лбу – «Боги! О чем я только думала?!»

«Боюсь, ни одна из нас ни о чем не думала» - мягко произнесла Зена.

Габриэль, словно не слыша её, продолжала убиваться: «Почему я была такой глупой? Как теперь я это объясню?!»

По щекам женщины побежали слезы: «Он возненавидит меня».

«Ты его дочь. Он любит тебя».

Габриэль печально покачала головой: «Нет, он никогда этого не примет. Он проклянет меня. Для него это…» - не в силах закончить, бард повернулась к воину – «Что мне теперь делать?»

«Давай не будем спешить. Во-первых, постарайся успокоиться. Мы что-нибудь придумаем».

«Успокоиться!?» - воскликнула Габриэль, всплеснув руками – «И как, прикажешь, мне это сделать?! Мой отец только что видел меня голой в твоих объятиях!»

«Если так и было, значит мы как-то разберемся с этим».

«Мы?! Ты наверное хотела сказать я. Это… это не твоя семья… и не твои проблемы…» - произнеся последние слова, она тут же прокляла себя, желая одного, чтобы они никогда не слетали с её уст. Но было слишком поздно.

Зена отвела глаза, раненная в самое сердце.

Габриэль хотела, было взять её за руку, но остановилась, опасаясь, что Зена отвергнет её прикосновение: «Я не это хотела сказать. Мне жаль. Прости… я…» - стыдясь несправедливости собственных слов, она потупила взор, нервно сцепив пальцы и не решаясь посмотреть на спутницу.

Лишь мягкое прикосновение пальцев воина к её щеке придало барду смелости встретиться с ней взглядом. И то, что она увидела в этих глазах, потрясло её до самой души. В них не было боли или гнева, только любовь. И этот такой простой жест успокоил её лучше, чем это могли бы сделать сотни слов. В этот момент Габриэль поняла главное. Во всем мире не было ничего важнее, чем эта женщина, которая теперь стояла перед ней.

Зена первая нарушила тишину, и её голос был так же нежен, как и прикосновение: «Мне тоже жаль, что так получилось. Я бы сделала все что угодно, чтобы ты сейчас так не мучилась» - она заглянула в глаза барда – «Я люблю тебя, Габриэль. Ты моя семья. Твои проблемы это и мои проблемы тоже».

Бард рухнула в объятия воина и разрыдалась.

Зена прижала её к себе: «Не плачь, милая. Я обещаю…мы как-нибудь справимся с этим… вместе».

«Почему???!!!»

Руки Гекубы дрожали, она сохраняла молчание, пребывая в шоке от услышанного от мужа.

«Вот ответь мне!» - заорал Геродот – «Почему она это сделала?!»

Гекубу так трясло, что она не могла ответить.

«Это… это противоестественно!» - бушевал мужчина. Он со всего размаха ударил кулаком по столу.

Не привычная к подобному проявлению ярости в своем муже, Гекуба задрожала ещё сильнее.

«Почему?!» - не унимался Геродот.

«Я… я думаю, у Габриэль должны быть очень сильные чувства к…» - женщина сбилась, взволнованно подбирая слова, которые могли бы успокоить его – «Она наверное влюбилась…»

«… Ты в своем уме?!» - завопил Геродот – «Это не любовь! Это аморально! Она не должна была идти на поводу у своих…» - мужчину буквально трясло от злости, и он снова ударил кулаком по столу – «Эта… эта бездушная тварь промыла ей мозги».

Гекуба подняла лицо, мокрое от слез: «Я не могу поверить, что она…»

«… что значит ‘ты не можешь поверить’?» - взревел он, грубо обрывая жену.

«Я знаю свою дочь» - как можно более спокойно ответила Гекуба – «И я знаю, что значит для неё отдать себя кому-то. Зена должна очень много значить для неё, если она пошла на это».

Геродот, не веря собственным ушам, уставился на жену: «Ты хоть сама себя слышишь?! Ты так говоришь, будто она хотела этого! Но это неправда… моя дочь не могла так поступить. Эта… эта испорченная женщина воспользовалась её наивностью, запудрила ей мозги» - сознание мужчины металось в поисках объяснений – «Она… кто знает, может быть, она напоила её».

Гекуба с сомнением потрясла головой и задала вопрос, на который уже заранее знала ответ: «Если это так, если ты понял, что она… сделала это не по своей воле, почему же тогда ты не вмешался? Почему не помог ей?»

Сама мысль об этом потрясла его до глубины души. Рассудок мужчины вновь вернулся к моменту, когда он вошел в конюшню… когда увидел свою дочь, лежащую рядом с воином. В их объятиях было столько нежности, столько тепла, что он ощутил, будто вторгся во что-то запретное. Геродот вздрогнул, вспомнив об этом: «Ты хочешь сказать, что одобряешь это?»

Гекуба печально понурила голову: «Нет, но что мы можем сделать?»

«А я тебе скажу что» - сердито бросил мужчина, прежде чем выбежать из комнаты. Когда он вернулся, в его руках был меч.

Взволнованная жена кинулась к нему на шею, пытаясь остановить: «Что ты задумал?!»

«Я разберусь с этим… так, как должен был сделать с самого начала!»

Вытерев слезы, Габриэль сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами: «Я боюсь встречаться с ним».

«Может быть тебе стоит подождать, пока…»

«… нет, мне нужно найти его, пока он не рассказал все маме. Я должна попытаться все объяснить».

«Я могу что-то сделать?» - беспомощно взирая на неё, произнесла Зена.

«Одно то, что ты здесь, рядом со мной, значит больше, чем я могу выразить словами» - слабо улыбнувшись, бард расправила плечи – «Мне лучше пойти».

Смелость молодой женщины глубоко тронуло сердце воина: «Габриель, если я тебе понадоблюсь, я буду в твоей пещере, ждать…»

Скрип дверных петель, заставил обеих женщин обернуться. Конюшня тут же наполнилась ярким утренним светом.

На пороге стоял Геродот, всем своим видом олицетворяя прямую угрозу.

Посмотрев через плечо дочери, он остановил свой взгляд на воине: «Я хочу, чтобы ты ушла… или я помогу тебе сделать это» - он сердито стиснул зубы и поднял свой меч, угрожающе шагнув вперед.

Габриэль быстро встала между ними: «Прошу тебя, не делай этого. Зена не виновата. Я…»

«… я уже сказал, что хочу, чтобы…эта женщина ушла. Немедленно!» - повторил мужчина, его голос был пропитан ненавистью.

Никогда прежде Габриэль не видела своего отца в подобном состоянии, его буквально трясло от ярости. Чувствуя, что ей как можно скорее нужно успокоить его, иначе ситуация может выйти из-под контроля, бард повернулась к воину: «Зена, пожалуйста, уйди. Я найду тебя».

«Ты никуда не пойдешь!» - прошипел Геродот. Грубо оттолкнув дочь в сторону, он направил меч на воина – «Это закончится здесь и сейчас. Обнажи свой меч!»

Зена понимала, что нельзя было недооценивать его. Пускай Геродот был простым крестьянином, угроза, которая светилась в его глазах, ничем не отличалась от той, которую она обычно встречала на поле боя. Она заняла оборонительную позицию, готовя себя к худшему.

Больно ударившись о деревянную перегородку, Габриэль потрясла головой и быстро поднялась. Она схватила валяющуюся в углу метлу, используя её в качестве шеста, и тоже приняла защитную стойку.

Сконцентрировав все свое внимание на воине, Геродот даже не обратил внимания на дочь: «Я говорю тебе, доставай свой меч!»

Габриэль взволнованно посмотрела на свою спутницу.

Зена извлекла из ножен свой меч и бросила его на пол: «Я не стану сражаться с тобой».

Взбешенный её поступком, мужчина пнул рукоять оружия: «Поднимай, не будь трусом!»

Не доверяя собственному голосу, Габриэль все же подступилась к отцу: «Прошу тебя, пойдем в дом, поговорим…»

«… с меня хватит разговоров!» - зарычал мужчина. Подняв над головой меч, он без предупреждения обрушил его на воина.

Предугадав его движение, Габриэль быстро нырнула вперед, выставив для защиты рукоять метлы.

Когда Геродот заметил её, было уже слишком поздно, чтобы остановить смертельный удар. Ему оставалось лишь с ужасом наблюдать за тем, как меч разрезал полусгнившую древесину и продолжил свою траекторию, направляясь прямо на его дочь.