— Пойдем, — сказал Ярослав Викторович, осмотрел площадь и скрылся в проулке между церковью и кирпичным забором. Богайчук и Крапчин последовали за ним.

Кирилл смотрел на распятых, в пепельно-красных сумерках их фигуры сливались с деревянной стеной церкви.

— Пойдем, — услышал Кирилл голос Ярослава Викторовича, перевел взгляд и увидел темный силуэт в проулке. — Пойдем, нечего тут стоять у всех на виду.

Кирилл кивнул и пошел в сгущающихся сумерках к проулку. Обратный путь они проделали в молчании, и к школе вышли уже в темноте.

Стемнело час назад. Ночь была ясная, и звездное небо раскинуло свои крылья над головой.

В центре лагеря шло общее собрание. Зажгли несколько керосиновых ламп, и тусклый неровный свет выхватывал из темноты уставшие, осунувшиеся и сосредоточенные лица общинных. Дядя Миша призвал всех к спокойствию и сказал, что нужно переждать эту ночь, а завтра при свете дня они постараются поймать тех подонков, распявших парней на церкви. Это бандиты, и они будут наказаны.

Мужчины были распределены по караулам. Кириллу выпало дежурить с полуночи до трех на крыше школы. До дежурства было еще больше трех часов. Аркаши на собрании не было, он и Ярослав Викторович с крыши школы пытались обнаружить бандитов.

Собрание закончилось, лампы были потушены, и Катька сказала, что идет спать, если Кириллу что-нибудь понадобится в машине, пусть берет и не боится ее разбудить. Все расходились. Кирилл решил тоже пойти поспать до дежурства. Вообще-то спать не хотелось, но свет зажигать запретили, и больше заняться было нечем. Вслед за Катей он пошел к кроссоверу.

— Кирилл, — окликнул его женский голос.

Кирилл замер в темноте между микроавтобусом и универсалом.

— Это ужасно. Они ведь еще живы были?

Перед глазами Кирилла возник тот парень, как заведенный болтающий головой из стороны в сторону. Кирилл молчал. Что тут скажешь? Он смотрел на Веру, в лунном свете она выглядела такой красивой и такой беззащитной.

— Сейчас на дежурство? — спросила Вера.

— Не. Только в полночь.

— У тебя алкогольное что-нибудь есть? Мы с подругой брали немного, да за последний месяц оно все разошлось.

— Да, есть. Вино, коньяк.

— Вино было бы замечательно. Ты не пригласишь нас с Мариной?

— Да, пойдемте. Спасете меня от одиночества.

— Я тогда за подругой схожу.

Кирилл подошел к кроссоверу, заглянул в салон, чтобы позвать Катьку, но она уже спала. Он достал из багажника одеяло и укрыл ее. Осенние ночи были холодные. Кирилл, как и днем, был в шортах, только успел одеть футболку. Переодеваться в теплое не хотелось. Он достал спальник, одеяло и пару бутылок вина.

Вернулась Вера.

— Подруги не будет, — сказала она.

— Спит?

— Да. Странно, что так быстро заснула. Странно, но я и сама хотела бы залезть в какой-нибудь темный угол, свернуться калачиком, укрыться с головой и спать так, пока не станет все как прежде. Предложение с вином все еще в силе?

— Да, конечно, — Кирилл указал на бутылки.

— Ты мне компанию составишь? — спросила Вера.

Кирилл взял бутылку и откупорил ее. Понюхал и сделал большой глоток. Он не пил с той самой ночи, когда решил ехать вместе с Аркашей и Катькой. Вкус у вина был немного чужим, но приятным. Кирилл передал бутылку Вере. Она сделала несколько глотков. Было видно, что пить с горла девушка не привыкла.

— Мы здесь будем? — спросил Кирилл.

Тут и там по лагерю уже начинался шум. В паре машин от них возле открытого багажника стояли трое мужиков и пили водку с горла бутылки. Судя по всему, скоро пол-лагеря будет заливать в себя, и придется присоединиться к какой-нибудь группе.

— Лучше пойдем куда-нибудь, — предложила Вера.

Школа возвышалась рядом в темноте, на крыше уже давно дежурил караул, так что в ней должно было быть безопасно. Они вошли в школу с бокового входа.

— Давай на второй этаж поднимемся, там спокойнее будет, — предложила Вера. Она положила свободную руку Кириллу на плечо, и Кирилл со скаткой из спальника и одеяла под мышкой и бутылкой вина в другой руке вел девушку по темному коридору. Некоторые двери классов были открыты, либо отсутствовали, и лунный свет проникал в коридор.

Вот и лестница. Сквозь пустые рамы окон было видно звездное небо. Кириллу вспомнились школьные годы. В десятом классе он учился во вторую смену, была зима, и порой уроки заканчивались поздно вечером, в школе никого не было, если не считать их класса. Свет уже был выключен по всему зданию, и приходилось из класса литературы, что был на четвертом этаже, спускаться в гардероб в темноте. Ни одна симпатичная девчонка не осталась без внимания в ту зиму на темной лестнице. Каким далеким, безопасным и таинственным теперь казалось то время.

Сверху послышались шаги и голоса. Кто-то спускался с крыши. Кирилл и Вера преодолели последний пролет и спрятались за углом, в фойе второго этажа. Кирилл прижался к стене, чтобы лунный свет не оставил тени на цементном полу. Справа от себя Кирилл чувствовал горячее дыхание Веры.

— Юр, возьми в лагере кого-нибудь свободного, — Кирилл узнал голос дяди Миши, — и разнесите по постам еду, так чтобы на всю ночь хватило. Тамара Алексеевна вам выдаст. А я попытаюсь чай организовать.

Голоса стихли на первом этаже. Кирилл почувствовал, как рука Веры движется по его руке. Вот она спустилась к кисти, нащупала бутылку и забрала ее. Вера пригубила вино, и отдала бутылку обратно Кириллу. Он последовал ее примеру. Вино приятно согревало.

Окна классов выходили на разбитый общиной лагерь. Кирилл и Вера пошли в дальнее крыло школы. Двери первых трех классов были покорежены и не влезали в косяк. В предпоследнем классе дверь издала приглушенный вздох и плотно закрылась. Вновь открылась она лишь с третьего рывка.

Они вошли внутрь. Окна глядели пустыми рамами, и лунный свет заливал класс. Перевернутые парты и стулья причудливыми переплетениями покоились на полу. Один край учебной доски оторвался, и доска темной диагональю пересекала светлую стену. В дальнем конце класса виднелось свободное пространство.

— Может, ну его, в лагерь вернемся? — предложила Вера.

— Хочешь?

— Нет.

Кирилл закрыл дверь как можно плотнее. Вряд ли те бандиты надумают прокрасться мимо лагеря, проникнуть в школу и захватить их в этом классе, но с закрытой дверью все равно спокойнее.

Вдоль стены они прошли в конец класса. Места тут было предостаточно. Кирилл ногой смел крупный мусор в сторону. Вера расстелила спальник, сверху кинула одеяло. Кирилл смотрел на Веру. Лунный свет красил все в пепел и серебро.

— Ты похожа на прекрасную деву из сказки.

— Да?

— Ты словно соткана из серебра.

— Очень мило, спасибо.

Они сидели на спальнике и пили в молчании. Вера смотрела в окно, Кирилл переводил взгляд со звездного неба на причудливые переплетения парт и стульев в классе, на Веру и снова на звезды. В лунном свете все казалось каким-то нереальным и ощущалось по-особому остро.

— Обними меня, — сказала Вера.

Она повернула голову, и их глаза встретились. Кирилл пододвинулся ближе и обнял ее.

— Зачем они так поступили? Разве можно так ненавидеть людей, чтобы сотворить такое?

Кирилл не знал, что сказать. Назвать подонков подонками? Пообещать, что все будет хорошо? Любые слова прозвучат нелепо. Перед глазами возникла картина: он видит распятых на церкви парней, видит каждую пуговицу на одежде, видит залитые кровью рифленые шляпки гвоздей, видит сверкающие в закатных лучах солнца края разрезов на животах.

Кирилл крепче обнял Веру, наваждение пропало и стало немного легче.

— Только подумаю, все в груди сжимается, — сказал Кирилл.

Вера молчала, и он лишь слышал ее дыхание. От волос сладко пахло.

— Иногда я говорю себе, что мы как листья с дерева, — сказал Кирилл. — Дерево срубили, немного листьев разлетелись вокруг и теперь падают, падают к земле, кто-то быстрее, кто-то медленнее… А кто-то уже достиг ее, и уже ничего изменить нельзя.