- Я смотрю, ты пользуешься успехом, - с невинной улыбочкой заметил он. - Приглядела себе кого-нибудь на ночь?
- Ты что, мне столько не выпить, - искренне ужаснулась я. - У меня печень слабая.
- Мне показалось, твой последний ухажер вполне ничего, - подначил Женя.
- Ты просто не принюхивался.
Внезапно мое внимание привлек девичий голос, доносившийся откуда-то сзади.
- Я знаю, где этот красавчик остановился. В гостевом бунгало на берегу. Я к нему сегодня ночью приду…
В пресловутом "бунгало" мы с Вереском уже успели не только побывать, но и оставить там свои немудреные пожитки. Я навострила уши и украдкой обернулась. На противоположной стороне стола расположилась группа девушек. Двое сидели на лавке спиной к нам, четверо стояли около них полукругом - я опознала давешних поклонниц Вереска. Все четверо преданно смотрели на свою предводительницу - одну из сидящих девчонок, чей затылок с толстой русой косой тоже был вполне узнаваем.
- Проберусь к нему в постель, пока его нет, - деловито продолжала русоволосая, - разденусь. Он вернется - а я уже готовенькая. Против такого, девки, ни один мужик не устоит, точно говорю!
- Почему это ты, а не я? - с завистью спросила высокая тощая девица лет семнадцати. - Может быть, я ему больше понравлюсь?
- Потому что я первая придумала. К тому же ты, Стаска, плоская, как сушеная вобла. Мужику подержаться не за что. А на меня он глаз положил - я видела.
- Тебе только кажется, Ветка, - низким грудным голосом заметила вторая сидящая девчонка, полненькая брюнетка с двумя косичками. - На самом деле ему никто не нужен, по нему видно. Может, у него есть кто. А может, он просто на мальчиков западает, как Хасти.
Русоволосая презрительно фыркнула, выражая свое отношение к этому заявлению.
- А что ты будешь делать, если он тебя обрюхатит? - рассудительно поинтересовалась брюнетка. - Ему-то что, уедет - и поминай как звали. А тебя батя точно из дома выставит.
- Схожу к бабке Глахе. Впервой, что ли? - легкомысленно отмахнулась Ветка. -Зато, говорят, эльфы по этому делу большие мастера. Вот и проверим, правду говорят или брешут. Если он трахается, так же, как поет…
На этом мое терпение лопнуло. Я перегнулась через стол и ухватила нахалку за косу, от чего ее голова дернулась назад и застыла в неестественном положении.
- Только попробуй - обстригу налысо, - ласково пообещала я. - Может, он и мастер по "этому делу", но всяко не вам, соплячкам, об этом судить. Увижу, что кто-нибудь из вас увивается рядом с полуэльфом - пеняйте на себя. Ясно?
Девице, наконец, удалось извернуться и вырвать косу из моей руки. Она открыла рот с явным намерением высказать что-то дерзкое, но оглядела мой недешевый наряд - вероятно, узнала девушку, которая на короткой ноге с эльфийкой, подругой хозяйки, - и послушно опустила глаза:
- Да, госпожа.
- Тогда свободны.
Девчонки, не заставляя себя долго упрашивать, поспешили прочь, бросая в мою сторону злобные взгляды и возмущенно шушукаясь. Определенно, в высоком социальном положении есть свои плюсы.
- Жестко, - с насмешливым уважением прокомментировал Женя. - Ревнуешь?
- Ничуть, - не моргнув глазом, соврала я. - Спасаю парня от сексуальной агрессии.
- Ну-ну, - хмыкнул Женька. - Сдается мне, немного сексуальной агрессии ему не повредит. Тебе, кстати, тоже.
- Ммм… Это предложение? - заинтересованно спросила я.
Он обнял меня за шею, и на пару секунд - пока его голова медленно наклонялась к моей - я поверила, что он скажет "Да". Разгоряченное хмельными парами воображение уже успело нарисовать соблазнительную картинку. Но Женька, почти касаясь губами уха, проникновенно шепнул:
- Это совет.
Я разочарованно вздохнула. Ну и кто он после этого?
Южная ночь раскинула над побережьем черное бархатное покрывало. С моря дул влажный ветер - он не приносил прохлады, но вдыхать его терпкий соленый аромат все равно было приятно. Волны набегали на песок, облизывали наши босые ноги и с шумом откатывались обратно. Где-то далеко позади, почти за пределом слышимости, продолжалось веселье - после ухода Вереска его место заняли два местных паренька со свирелью и каким-то незатейливым струнным инструментом наподобие балалайки - но здесь, на берегу, только плеск воды да стрекот цикад нарушали тишину.
Я искоса посмотрела на Вереска. Его лицо было спокойным и почти по-человечески умиротворенным - у эльфов такого не бывает. Интересно, о чем он сейчас думает?
- Женька сказал, сельские жители верят в то, что эльфийские барды могут колдовать при помощи музыки. Знаете, я их понимаю. Я бы тоже хотела так петь… - Я сделала паузу, ожидая ответа, но мой спутник молчал. - Занятная штука эта генетика. Мой папа был гениальным ученым, мама волшебно пела. А на мне природа, похоже, решила капитально выспаться.
- Вы к себе несправедливы, - спокойно заметил Вереск. - Я слышал, как вы поете…
- Где?!! Я никогда не пою на людях!
- Юлия, у меня очень чувствительный слух, а вы обитаете за стенкой.
- Черт, вот позорище, - пробурчала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. - Могли бы предупредить.
- У вас очень приятный голос, - продолжил Вереск, игнорируя мое бормотание. - Но над ним нужно работать. Если хотите, я могу познакомить вас с хорошим преподавателем вокала.
- Да ну, - я безнадежно махнула рукой. - Толку-то? Мне медведь на ухо наступил.
- Медведь? На ухо? - Вереск остановился и с удивлением уставился на меня. - В каком смысле?
- Ну, это идиома такая. У нас так говорят про людей, у которых нет слуха.
- Забавно. У нас нет такого выражения. Есть противоположное по смыслу - про музыкально одаренных детей говорят "На него лютня упала".
- О, ну в таком случае на вас, наверное, концертный рояль свалился.
- Что такое "рояль"? Должно быть, что-то очень большое?
- Угу. Особенно концертный.
- Я так и подумал. Нет, рояль на меня не падал. А вот лютней по спине доводилось получать, и не раз.
- Страсти какие, - содрогнулась я, живо представив себе эту картинку. - Кто это вас так… любил?
- Отчим. Граф белль Гьерра полагал, что бренчание на лютне недостойно настоящего воина, каким должен быть единственный наследник графства. И только в четырнадцать лет, когда я продемонстрировал блестящие успехи в фехтовании, одолев его в тренировочном поединке, мне было позволено учиться музыке - и то с условием, чтобы он этого не видел и не слышал.
- Да, детство у вас не задалось, - посочувствовала я. - Дедуля пытается угробить, папенька охаживает лютней по хребтине…
- Я не в обиде на отчима, - серьезно возразил Вереск. - Думаю, он меня по-своему любил. В тот день, когда меня - вернее, то, что от меня осталось, - вытащили из расщелины и врачи развели руками, признавая свое бессилие, я - единственный раз в жизни - видел слезы в его глазах. Правда, это не помешало ему гонять меня хлыстом вокруг замка, едва я снова начал ходить… Кстати, Юлия, раз уж мы все равно остановились, как вы смотрите на то, чтобы выпить вина? - он помахал глиняной бутылью. - Гостеприимный трактирщик пытался в качестве платы за выступление всучить мне целый бочонок, я не хотел брать ничего, в итоге сторговались на бутылке. Бокалов, правда, нет. Будете?
- То есть вы предлагаете мне пить прямо из горла? - с деланным возмущением воскликнула я. - Без закуски? В этой негигиеничной обстановке? Без белоснежной скатерти? Без слуг? - Вереск нахмурился, отчаянно пытаясь понять, шучу я или это шевелит усиками какой-то из многочисленных тараканов у меня в голове. Я сжалилась. - Конечно, буду.
- Тогда давайте сядем, - предложил полуэльф. - Вот здесь, где сухо.
Мы отошли от линии прибоя и расположились на песке. Вино, на мой вкус, было чересчур сладким и тягучим, но богатый букет с миндальной горчинкой и ярким цитрусовым послевкусием сглаживал этот недостаток.